Перед хоккейным матчем в Солт-Лейк-Сити между Россией и Чехией все журналисты, приехавшие в ледовый дворец, вздрогнули не один раз. И не только потому, что матч этот решал в тот момент для хоккейной России почти все. И не только потому, что Белоруссия совершенно фантастически “выносила” в этот момент с Олимпиады шведов... Тревожила шокирующая новость, стремительно распространившаяся в кулуарах: Юлия Чепалова, блистательно выигравшая накануне лыжный спринт, попалась на допинге. Скажу честно: почти все готовы были в это поверить. Почему? Да потому что любой маститый спортсмен сегодня виноват уж тем, что кто-то во время крупного старта допинг обязательно скушал. Проба Чепаловой была чистой, и в тот день скандал, к счастью, не разразился. Зато с лихвой компенсировал свои “потери” несколько дней спустя с другими, российскими же, героями...
“Перспективы правового обеспечения спорта высших достижений в свете событий XIX зимних Олимпийских игр” — такова была тема пресс-конференции, которая состоялась на днях в ОКР. Про юридическую защиту наших спортсменов в Солт-Лейк-Сити сказано уже немало. Вернее, про ее полное отсутствие. Результатом пресс-конференции стало обращение начальника юридического отдела комитета Александры Бриллиантовой к юристам страны: “Специалисты в области спортивного права, помогите чем можете!” Звучит совсем не весело, хотя и в духе первоапрельской шутки. Но что еще делать, если о спортивном праве как отдельном направлении мы начинаем сейчас только догадываться? Язвить и иронизировать по поводу нашей очередной беспомощности можно сколько угодно, а выручать страну придется действительно всем миром. Отдел при ОКР существовал и раньше, но занимался исключительно трудовыми и финансовыми отношениями внутри комитета. А теперь нас ждет спортивный суд Лозанны со всеми вытекающими из этого города справедливости разборками.
Международный суд в Лозанне будет рассматривать апелляцию российских лыжниц Ларисы Лазутиной и Ольги Даниловой, которые считают, что обвинения в их адрес на зимней Олимпиаде по поводу употребления допинга неправомерны. Представлять интересы наших лыжниц станет известный адвокат Анатолий Кучерена. По словам адвоката, процесс может затянуться на три—пять месяцев...
— После драки кулаками не машут. Не считаете ли вы, что догонять олимпийский поезд уже поздно?
— Тогда нас будут и дальше унижать. Но мы должны показать, что есть право, есть закон, которые должны соблюдать абсолютно все. Я переживал за наших спортсменов во время Олимпийских игр, будучи просто болельщиком. И у меня, как и у многих, сложилось впечатление, что к россиянам в который раз отнеслись несправедливо. Ко мне обратился Леонид Тягачев с просьбой заняться этим делом. Я начал изучать документы, поговорил с Лазутиной и Даниловой и пришел к выводу, что наши спортсменки ни в чем не виноваты. И что их права были грубо нарушены.
— “Россия намерена подать апелляцию в Международный спортивный суд в Лозанне” — это мы услышали еще в Солт-Лейк-Сити. Затем услышали, что Олимпийский комитет ищет адвоката, способного заняться этой темой. Время шло, а апелляции все не было. Зато были уже другие заявления от зарубежных организаций с требованием отобрать у Лазутиной и Даниловой все медали, которые они выиграли... Почему мы так долго тянули?
— Мы все делали по закону — знали последний срок подачи апелляции и все это время использовали для аргументированного изложения своей позиции. Работа, поверьте, проведена сумасшедшая...
— Вы впервые столкнулись в своей адвокатской практике с проблемами большого спорта. Не снижает ли это шансы России на успех в Международном суде? Ведь для вас многие вопросы — как откровение...
— Да, я не специалист в области спортивного права. Но у нас попросту и нет таковых. Другой разговор, что жизнь заставляет вплотную заниматься разными проблемами. Вы же помните, сколько разговоров появилось на тему юридической защиты российских спортсменов после всего того, что случилось на Олимпиаде... Но я работаю не один — вместе с медиками и специалистами. И сегодня утверждаю: вина Лазутиной и Даниловой не доказана. Подумайте сами: Лариса Лазутина еще до Олимпиады заявила, что уходит из большого спорта. Нужно ей было так себя напоследок дискредитировать? По фактам, которые изложила Лариса в беседах со мной, есть основания полагать, что ее просто преследовали. Рассказы производят удручающее впечатление. На прохождение допинг-контроля спортсменов выбирает компьютер. Но вы, наверное, слышали уже, что произошло, — директор антидопинговой инспекции ОКР Николай Дурманов показал мне факс, в котором фамилии наших лыжниц были приписаны карандашом.
— Протест должен быть обоснован. Что мы можем предъявить в качестве нарушений?
— В первую очередь, неправильную процедуру проведения анализов. Перед женской эстафетой при определении уровня гемоглобина в крови у наших лыжниц были использованы не две, а три пробирки, состояние которых внушает сильное сомнение. Также в апелляции четко сказано, что среди запрещенных препаратов нет дарбепоэтина, за употребление которого и дисквалифицировали лыжниц. Как утверждает профессор Дурманов, методика его обнаружения — новая и нигде не опубликована.
— А с адвокатами Йохана Мюлегга вы связывались? Ведь речь идет об одном и том же препарате...
— Связывался. Они вполне опытные специалисты.
— Вместе с апелляцией был проведен и денежный платеж?
— Да, в сумме, равной 1000 швейцарских франков, то есть по 500 за каждую нашу спортсменку.
— Вы считаете, что есть хоть малейший шанс отменить дисквалификацию и вернуть медаль?
— Шансы есть. И мы должны их использовать. Но многое здесь зависит от позиции МОК. В любом случае Россия должна отстаивать свои права и доброе имя российских спортсменок.
— Как долго нам ждать результатов разбирательства дела в Лозанне?
— По моим расчетам, от трех до пяти месяцев. Мы представляем в Международный суд оригиналы документов и будем следить за развитием событий.
— Кто вас нанял? Сами спортсменки или Олимпийский комитет России?
— Олимпийский комитет. Я мог и не согласиться, но отказываться не стал, поскольку испытываю обиду за страну. Раньше нас уважали за то, что у нас были пушки, ракеты, теперь же стараются унизить — например, через спорт. Не мог я отказаться и потому, что в Лозанне предстоит защищать честь России, а не отдельных спортсменок.
...Реакция на апелляцию последовала с неожиданной стороны — со стороны норвежцев, которые потребовали отобрать все золотые медали у Даниловой, Лазутиной, а заодно и у испанского лыжника Мюлегга. Наши официальные лица возмущены, потому что устали уже указывать на то, что в сборной Норвегии — сплошные астматики, которые на основании медицинских справок вполне законно принимают мощнейшие коктейли, оказывающие физиологическое и психотропное действие.
Но, как бы там ни было, впервые в истории Олимпийских игр предпринята попытка опротестовать результаты Олимпиады задним числом. Адвокат норвежцев заявляет, что лишение Лазутиной и Мюлегга золотых медалей стало лишь половинчатым решением. И ссылается на один из параграфов Олимпийской хартии, который гласит, что в случае исключения, временного или постоянного, участника из соревнований Олимпиады (читай — дисквалификации) все медали и дипломы, полученные им, должны быть возвращены. Правда, нет указания на то, за какой срок получены эти медали. Ведь так можно отбирать и все предыдущие, выигранные даже до Олимпиады. В то же время антидопинговые законы МОК утверждают, что возвращаются награды только после положительного результата допинг-пробы. То есть лишь та медаль подвергается сомнению, что пришлась на момент “загрязнения” организма.
И тем не менее — четырехкратный олимпийский чемпион Солт-Лейк-Сити биатлонист Оле-Эйнар Бьорндален и обладательница трех олимпийских медалей Бенте Скари присоединились к требованию своей страны отнять все медали у лыжников, пойманных на допинге. Слушание и этого дела вот-вот начнется в Лозанне.
...Перед командой Анатолия Кучерены стоит очень сложная задача. Разговоры на уровне “наши спортсмены допингом не пользуются” в арбитражном суде не пройдут. Нужны серьезные доказательства нарушений со стороны проводящих тесты. Нужны свидетели. В соответствии с правилами процедуры арбитражного суда у обвиненных спортсменов и МОК будет возможность изложить свои аргументы в письменном виде. Какими будут наши аргументы, покажет время. Кто выступит свидетелем — тоже. Ведь при отборе проб присутствуют представители Международной спортивной федерации и Всемирного антидопингового агентства. Затем составляется протокол, и все присутствующие, включая заинтересованного спортсмена и его представителя, чаще всего — врача, этот протокол подписывают. Так что подозрение о грязных пробирках вряд ли можно считать серьезным доказательством.
“Вещество, в применении которого пытаются обвинить наших лыжниц, не случайно называют долгоиграющим эритропоэтином, — говорит Николай Дурманов. — Его действие начинается спустя две—три недели после применения. И если у Лазутиной 8-го и 15-го февраля были отрицательные пробы, а 21-го — положительная, то в чем смысл его применения вообще? Чтобы выстрелить после Олимпиады?”
Для болельщика вся эта медицинская тематика — темный лес. Зритель может занять две позиции: 1) все спортсмены что-то едят, и 2) едят не все. При этом для нас абсолютно неуловима уже та грань, которая отделяет вредные добавки от полезных. Где кончаются витамины для поддержания сил и здоровья и начинается допинг? Но хочется верить, что если мы ввязываемся в международную драку за честь наших прославленных лыжниц, то сделаем это аргументированно и цивилизованно. И грань найдем, и честь хотя бы попытаемся отстоять. И пусть помогут нам в этом люди со стороны, из-за рубежа, откуда угодно. Главное — чтобы, открыв рот, мы не имели очередной бледный вид.
