Экзамен на выживание

  В Москве продолжается истребление научной элиты. 27 марта в среду в подъезде собственного дома преступники жестоко расправились с Натальей Лильиной, ведущим специалистом кафедры иностранных языков Московского медико-стоматологического института.
     Репортеры “МК” выехали на место преступления и проследили путь убийцы и его жертвы. Вскрывшиеся подробности привели к неожиданным выводам.
    
     Ее убили в лифте. Большой грузовой лифт открылся первым, и она не раздумывая вошла в него. Убийца шагнул следом. Случайный попутчик, видимо, не вызвал у нее подозрения. Двери закрылись, и кабина поехала вверх.
     В это же время маленький лифт двигался вниз. В нем спускалась вниз женщина. Она услышала крики, доносящиеся из соседней кабины, и мгновенно среагировала, нажав кнопку вызова диспетчера.
     — В соседнем лифте что-то происходит! — выпалила она в микрофон.
     Дежурная поспешила связаться с грузовой кабиной по громкоговорителю:
     — Почему стоите? — спросила она, увидев на табло, что большой лифт застрял между этажами.
     — Все в порядке, случайно не ту кнопку нажали... — ответил мужской голос.
     Лифт тронулся на изначально вызванный седьмой этаж.
     Сосед Лильиных Сергей, чья дверь находится как раз напротив лифтов, тоже услышал сдавленный крик. Тут же выскочил из квартиры.
     Женщина лежала в кабине лифта в распахнутом пальто. Мочки ушей были разорваны. Рядом валялась выпотрошенная сумка, а вокруг — ворох дипломных работ...
     Звук открывающегося замка спугнул преступника. Сергей увидел только его спину: в глаза бросились черная кожаная куртка, черные же ботинки и необычная, “ступеньками”, стрижка (потом по его показаниям был составлен фоторобот преступника).
     Сергей рванулся к двери Лильиных...
     ...Профессор никогда не садился ужинать без Натальи Сергеевны. Накрывал на стол и ждал. Сегодня жена что-то задерживалась, но он даже не заволновался. Опять, наверное, у студента-прогульщика зачет принимает. У них через два месяца — защита диплома. Не бережет себя совсем!
     И тут раздался звонок. “Наконец-то”, — вздохнул Евгений Теодорович.
     На пороге стоял взъерошенный сосед Сережа.
     — Там, там... — хватал он воздух ртом.
     Евгений Теодорович выбежал из квартиры: первая мысль — Наташа! * * *      Так получилось, что конец марта в семье Лильиных был богат на праздники. Совсем недавно президент лично вручил Евгению Теодоровичу почетный знак “Заслуженный врач России”. В пятницу собирались отмечать день рождения главы семейства. Но судьба приготовила профессору страшный подарок...
     С супругой они сидели за одной партой еще в начальной школе. Знакомые, друзья и даже соседи замечали, насколько бережно и трогательно Лильины относятся друг к другу. В последнее время супруги стали прихварывать, но оба продолжали много работать: не привыкли сидеть без дела.
     Евгений Теодорович — глава федерального объединения “Детская реабилитология” и профессор Медико-стоматологического института, где работала и его жена, — был по горло загружен делами. Наталья Сергеевна на кафедре иностранных языков вела в основном аспирантские группы. Кроме того, по утрам подрабатывала синхронным переводчиком на встречах с иностранными делегациями, а вечером вела занятия в Российско-Британском колледже, где у нее тоже были студенты. В тот злополучный вечер Наталья Сергеевна возвращалась именно оттуда.
     Чтобы в столь поздний час ходить по темным улицам, нужна определенная смелость. Однако Лильина особым героизмом не отличалась.
     — Да что вы, она опасливая была и очень осторожная. Просто от метро до дома близко — вот и не боялась, — говорят коллеги.
     — Я сколько раз ей говорила, — делится с нами консьержка Татьяна Андреевна, — не ходи поздно! Я свою-то девочку к метро хожу встречать, ей шестьдесят — почти как Наташе. А она мне в ответ: “Кому я нужна в мои-то годы?!”
     Оказалось, нужна... * * *      Как Наталья Сергеевна в тот роковой день, мы шагаем от станции метро “Южная” по Варшавскому шоссе. Уже через пять минут сворачиваем в уютный дворик: ярко выкрашенная детская площадка и охраняемая автостоянка. Подъезд, где произошла трагедия, закрыт на кодовый замок. Цифр не знаем, но нужные кнопки стерты — их трудно не заметить. Разыграв “соло в четыре руки” на домофоне, мы без труда попадаем в парадное. Пройти дальше не можем — приходится вызывать консьержку. От нее мы и узнаем, что в день убийства все двери, кроме наружной, легко открываемой, были распахнуты.
     На вызов приходит тот самый грузовой лифт. Три дня назад он был залит кровью... Подниматься в нем мы не решаемся.
     — Тоже боитесь? — с перил второго этажа свешивается тетка с пустым ведром. — У нас теперь на “большом” лифте никто не ездит: или “маленького” ждут, или пешком по пожарной лестнице поднимаются...
     На седьмом этаже — массивная двустворчатая металлическая дверь. На площадке четыре квартиры, а звонка — всего три. Оказывается, Лильины купили расположенные рядом трешку и однушку, снесли в холле перегородку и объединили две квартиры в одну. Вообще жили они очень обеспеченно. Дорогая одежда и бриллиантовые украшения Натальи Сергеевны не оставались незамеченными для окружающих.
     Профессора нет дома. Звоним к соседям. Из-за “бронированной” двери доносятся шаркающие шаги.
     — Вам кого? — скрипит старческий голос. — Какие еще корреспонденты?.. Нет, я вам не открою...
     Общая “лестничная” дверь этажом ниже — стеклянная.
     — Я боюсь! — призналась беременная женщина и тоже не открыла.
     Спускаемся по пожарной лестнице. Именно по ней убегал убийца. И теперь вход на многие площадки закрыт с внутренней стороны на шпингалеты. Техника безопасности нарушена, зато спокойно.
     На лестнице чисто: ни окурков, ни надписей на стенах. Публика в доме — степенная и солидная. Каждый из жильцов за свои квадратные метры выложил в свое время немалые деньги.
     — Бывает, соберутся подростки, погорланят песни, а вообще-то двор у нас тихий, — говорит консьержка. — Я сама здесь живу с момента сдачи дома. За тринадцать лет это первая трагедия. * * *      В институте, где работала Наталья Сергеевна, случившееся считают чудовищным стечением обстоятельств. Женщина оказалась в ненужное время в ненужном месте. Мстить преподавательнице никто не мог.
     — Мягкий, солнечный, незлобивый человечек, — рассказывает о Лильиной завкафедрой ММСИ Любовь Николаевна Соломенцева. — И аспирантов своих она любила, и даже плату за дополнительные занятия не брала. Не считала возможным. Строгой ее тоже никто бы не назвал: она могла поставить оценку на балл выше, чем студент заслуживал.
     Вообще-то в преподавательской среде в последнее время стало складываться мнение, что от студентов всякого можно ожидать. Практика хорошо оплаченного зачисления в вузы привела к тому, что среди студентов нынче водятся наркоманы, отпрыски бандитствующих слоев населения, криминальные элементы и психически неуравновешенные граждане. Учатся они плохо, но связываться с ними страшно. Преподаватель порой предпочитает поставить “уд.” вместо заслуженного “неуд.” — чтобы не бояться потом мести чокнутого двоечника...
     Однако сотрудники кафедры полагают, что мягкая и добрая Лильина вряд ли могла спровоцировать студента на столь страшную месть.
     По мнению судебных психиатров, скорее она могла оказаться случайной жертвой серии убийств, которые совершает обиженный преподавателем студент-маньяк, проецируя свою ненависть на любого из заслуженных педагогов. Тем более и Андрей Брушлинский, и Валерий Коршунов, и муж Лильиной были людьми публичными. Но, как рассказывают коллеги и студенты, Брушлинский лояльно относился к неуспевающим. А вот Коршунов был сверх меры требовательным. Доходило до того, что студенты ему открыто угрожали, а один раз даже избили.
     Другая версия исходит из предположения о банальном грабеже. В Черемушкинской прокураторе полагают, что на юге Москвы орудует банда грабителей, а преподаватели — лишь случайные жертвы.
     Третья версия, которую мы услышали в ходе нашего “журналистского расследования”, — это тоже версия о личной мести, но уже не Наталье Сергеевне, а ее супругу, профессору Лильину. Как известно, попасть в Центр реабилитологии, который возглавляет Евгений Теодорович, детям с детским церебральным параличом очень сложно. Очереди ждут годами. Обезумевшие от безысходности родители готовы не только платить деньги, но и мстить.
     — Это враги, враги... — первое, что сказал Лильин корреспонденту “МК”.
     И еще одно страшное обстоятельство, которое указывает на почерк мести. Лицо убитой было исполосовано ножом — сплошная кровавая масса. Обыкновенные грабители не оставляют подобных следов... Из досье “МК”
МОСКОВСКИЕ УЧЕНЫЕ — ЖЕРТВЫ НАПАДЕНИЙ      30 января 2002 г. — в подъезде своего дома убит директор Института психологии РАН профессор Андрей Брушлинский.
     9 февраля 2002 г. — в подъезде найден убитым заведующий кафедрой микробиологии 2-го Российского государственного медицинского университета Валерий Коршунов.
     19 марта 2002 г. — в подъезде своего дома жертвой нападения стал декан исторического факультета МГУ Сергей Карпов. С черепно-мозговыми травмами ученый был госпитализирован.
     27 марта 2002 г. — в лифте своего дома убита ведущий специалист кафедры иностранных языков Московского медико-стоматологического университета Наталья Лильина.