МХАТ имени Чехова готовится к очередной премьере — вовсю идут репетиции спектакля “Вечность и еще один День” по произведению Милорада Павича (режиссер Владимир Петров). Эта постановка совсем не обычная — она имеет две версии: мужскую и женскую, но объединяет их одно: в обоих случаях главную роль исполняет молодая актриса Дарья Мороз.
Дочь известных родителей — режиссера Юрия Мороза и трагически погибшей актрисы Марины Левтовой, свое боевое крещение получила в “Табакерке”, где, впервые выйдя на профессиональную сцену, сыграла агрессивную сексуальную соблазнительницу в полупрозрачных одеждах так, что никто не догадался, что актриса — студентка и ей всего 17 лет. Сейчас Даша разрывается между театром и Школой- студией МХАТ, ей постоянно не хватает времени. Но она довольна, потому что работа для нее — все.
Краткая справка: Дарья Мороз, студентка Школы-студии МХАТ. Играет в театре п./р. Олега Табакова и МХАТе им. Чехова. Занята в спектаклях: “Песочный человек”, “Ю”. Работа в кино: “Фортуна”, “Кризис среднего возраста”, “Дикарка”, “Соломея”, “Женская логика”.
— Даша, что это за история с двумя версиями спектакля?
— Произведение Павича имеет девять вариантов. Мы решили остановиться на двух, потому что людям сложно приходить на спектакль столько раз. Основная история будет одинаковая, принципиальное отличие двух версий в финале и начале. Перед спектаклем зритель, голосуя, сможет выбрать понравившуюся версию. Правда, чтобы понять спектакль, нужно посмотреть оба варианта.
— Расскажи о своей героине.
— Действие “Вечности” происходит в маленьком городке на Дунае в семнадцатом веке. Я играю девушку по имени Калина, которая ради любви готова не один раз пожертвовать своей жизнью. В этой истории любви есть все: чистота, духовность, красота, страстность. В общем, женщины на спектакле будут плакать.
— Даша, а вне сцены ты влюбчива?
— Любовь в жизни каждого человека занимает большое место. Я не терплю вранья и пошлости в любви, а принимаю это чувство чистым и настоящим.
— Как твой молодой человек относится к тому, что ты актриса?
— С пониманием, потому что к театральной среде он имеет самое непосредственное отношение. Вот если девушка актриса, а парень из другой сферы деятельности, им без проблем не обойтись. Если он будет запрещать делать какие-то вещи, когда это необходимо, придется искать компромисс или выбирать между ним и профессией. Например, к тому, что в спектакле “Песочный человек” есть откровенные сцены, он относится совершенно нормально.
— Каково в столь юном возрасте почувствовать себя в роли соблазнительницы?
— Для того чтобы сыграть сексуальную куклу в “Песочном человеке”, мне пришлось перешагнуть через собственную стыдливость. Когда входишь в образ не свойственного тебе персонажа, нужно прикрыться некоей маской, и тогда ты освобождаешься и можешь позволить себе абсолютно все. Играть диаметрально противоположную личность гораздо интереснее, чем героя, приближенного к тебе. Это открывает в актере совершенно новые качества.
Было очень смешно, когда мы репетировали эротическую сцену спектакля, где я должна забраться на лежащего на столе Натана (Виталий Егоров. — К.С.). Сделать это оказалось довольно проблематично, потому что на мне была длинная юбка. Когда я пожаловалась режиссеру Саше Марину на неудобство и попросила поменять мизансцену, он сказал, что ничего сложного в этом нет, и в качестве доказательства надел мою юбку и начал карабкаться на Егорова. От смеха все присутствующие ушли под стол.
— Страшно было выходить на сцену в первый раз?
— Я панически боялась, что у меня ничего не получится. Тогда я только начала учиться на втором курсе Школы-студии и ничего не понимала в актерской профессии. К счастью, зрители благодушно отнеслись к нашей работе, после чего у меня появилось чувство уверенности. Сейчас мне предстоит выйти на большую сцену МХАТа, и это действительно страшно.
— Твоему успеху, наверное, многие завидуют?
— Зависть есть, ее не может не быть. Ведь когда получаешь роль, ты потенциально отнимаешь ее у кого-то другого. Я рада, что мои однокурсники не показывают негативного отношения, если оно действительно есть. Мы с папой часто говорим: “Наши роли от нас не убегут, а не наших у нас не будет”. Все то, что мое, обязательно случится.
— Даша, сейчас у тебя отличный карьерный взлет. Падения не боишься?
— Пока в профессии с простоем я не сталкивалась. Если такое случится, буду искать применение в другой области. Но нельзя опускать руки, уходить, например, в запой, иначе можно сойти с ума. И я буду делать все, чтобы этого не произошло.
— Как человек, влюбленный в профессию, смогла бы пойти ради нее на жертвы? Например, волосы отстричь?
— Кстати, в “Вечности” я буду лысая, но бриться для этого мне не придется. Что касается волос, то если это будет роль или проект, о котором я мечтаю, то, наверное, я смогла бы это сделать. Безумно интересно становиться совсем другой.
— Кстати, родители от выбора не отговаривали?
— До того, как мама снялась в картине “Ключ без права передачи”, она собиралась поступать в медицинский институт. Поэтому в семье мне говорили так: “Сейчас у тебя получается? Хорошо, иди. По крайней мере, будет хорошее гуманитарное образование”. Родители как никто понимали, что в силу зависимости профессии могло ничего не получиться. Но, как нормальные люди, они не препятствовали желанию ребенка.
— Наверняка ты с детства вращалась во взрослой тусовке. Как сейчас обстоят отношения со сверстниками?
— Меня никогда особо не принимали в юношеские компании. Раньше переживала, но сейчас меня это абсолютно не смущает. Общаюсь с людьми, которые старше меня на несколько лет. Подруги-актрисы моего возраста у меня быть в принципе не может, потому что нам всегда будет что делить.
— Даша, извини за вопрос. Что в тебе изменилось, когда умерла мама?
— Я стала взрослой. Думаю, что не была бы такой, как сейчас, если бы всего этого не случилось. В один момент пришлось смотреть на все по-другому, потому что появились новые обязанности и проблемы. После смерти мамы нам с папой пришлось заново друг к другу пристраиваться, хотя вроде бы 16 лет жили вместе. С папенькой я не всегда могу обсудить свои проблемы, поэтому приходится натыкаться на грабли самой. Поначалу я все время сравнивала, как поступила бы на моем месте мама, а сейчас этого почти нет, потому что я начинаю становиться самой собой и доверять себе.
— Обычно в актерских семьях режиссер снимает своих близких — жен, дочерей. Почему отец мало занимает тебя в своих фильмах?
— Папа в этом вопросе принципиален. Как человек профессиональный, он понимает, что участие родных в его работах не совсем хорошо. Впервые я снялась у отца в восемь лет в картине “Черный квадрат”. Утвердили меня только потому, что съемки проходили ночью в тяжелых условиях и вряд ли бы кто-нибудь из родителей отпустил свою маленькую дочку. А недавно я сыграла в “Каменской-2”. Сейчас я отношусь к этому нормально, потому что представляю собой личность, а не просто являюсь дочерью Левтовой и Мороза. Если возникнет какой-нибудь проект, я с удовольствием поработаю с отцом.
— Отец критикует твою работу?
— Самые главные мои критики папа и Алексей Петренко. Если отцу что-то не нравится, он честно говорит мне об этом: папа всегда направляет меня и старается помочь. Так же, как и я ему. Мы постоянно советуемся друг с другом и в основном совпадаем во мнениях.
