Летом прошлого года в Москве на Болотной площади открыли скульптурную композицию Михаила Шемякина “Дети — жертвы пороков взрослых”. Это пластический реквием по всем погибшим детям, сломленным судьбам, рухнувшим юным надеждам. Иные посетители, поднимаясь по ступеням к фигурам безмятежно играющих детей, кладут к их ногам цветы. А полукольцом вокруг них — фигуры пороков: проституции, нищеты, алкоголизма, алчности...
Но сегодня порок беспредельно развращен, правосудие ослеплено деньгами. И мелкие гадливые вандалы действуют все наглее, почти на виду у всех. Добрались они и до памятников на Болотной площади.
В “Президент-отеле” корреспондент “МК” встретился с Михаилом Шемякиным.
— Кто вам сообщил, что на ваш памятник совершено первое покушение?
— Я услышал об этом от моих друзей. Они проезжали мимо и подошли к памятнику. Одна фигура, посвященная недальновидности ученых, обезображена — отбиты некоторые детали. Меня это не удивило и не вызвало взрыва эмоций, потому что я уже привык к разбою. Боюсь, что это начало того, что случилось с моим памятником архитекторам-первостроителям Санкт-Петербурга, установленным на месте их упокоения, поскольку могилы архитекторов были уничтожены.
— Разбой ведь совершался в несколько этапов?
— Да. Сначала с бронзового стола были отпилены маленькие детали, затем отпилили и стащили стул. Такая же судьба постигла и четырехсоткилограммовый стол, в ножки которого были секретно введены стальные трубы, чтобы их нельзя было одолеть вручную. Но занимались крупным воровством хорошо подготовленные профессионалы, оснащенные роскошной аппаратурой. Через несколько дней были срезаны автогеном бронзовые портреты-барельефы знаменитых архитекторов. Осталась сейчас полуразрушенная гранитная плита. Так что наглое воровство деталей с московского памятника я рассматриваю как первую пробу.
— Вы не предполагаете, что в Москву приехали те же питерские вандалы?
— Вандалов у нас везде хватает. Совпадает почерк всего российского ворья. Не знаю, простоит ли памятник на Болотной площади хотя бы год. Петербургский простоял год. Если фигуры памятника “Дети — жертвы пороков взрослых” растащат, то останутся хорошие ступеньки, на которых можно будет посидеть, покурить и подумать... Страшно, когда российский человек доходит до свиноподобного состояния и разрушает памятник тем людям, которые строили Санкт-Петербург, или нападает на памятник, посвященный детям, пострадавшим от всех видов преступлений взрослых. Слов нет, чтобы выразить возмущение.
— Городские власти предпринимают какие-то меры, чтобы поймать воров с поличным?
— Городские власти прибавили еще одного милиционера. Я не считаю существующую защиту нормальной. Несколько раз с моими друзьями мы приезжали ночью, подходили к памятнику. Рядом с ним не увидели охраны. Мы стояли иногда больше часа. Вчера я приехал посмотреть на искалеченную скульптуру лжеученого. Вдалеке стояла милицейская машина, в ней мирно кемарили двое служителей порядка. Они, конечно, ничего бы не увидели. Пока там не будет приставлен нормальный охранник, который вежливо предостерег бы поздних посетителей — не трогать, не раскачивать, не пилить скульптуры, — памятник всегда будет находиться под угрозой.
— Вы видели в Париже, в Нью-Йорке, чтобы памятники охраняли?
— В Централ-парке в Нью-Йорке стоят великолепные бронзовые памятники писателям, или “Алиса в Стране чудес”. И никто не посягает. Не слышал, чтобы от бронзовых скульптур что-то откусывали или отпиливали, хотя в этом парке бывает разный люд. Недавно был в Лондоне. Стоит мой Петр I без охраны.
— Он не позабыл своего творца?
— (Улыбается.) Приветствовал меня и передавал привет москвичам.
— Миша, только что учрежден Фонд Михаила Шемякина. Где он будет располагаться, в чем его предназначение?
— Офис (временный) уже есть в Москве. Филиал моего нью-йоркского Института психологии и философии творчества будет располагаться в Петербурге. Владимир Путин выделил мне (или подарил?) помещение, где бы я мог работать, приезжая в Россию. Но я решил, что эта мастерская гораздо интереснее послужит для устройства выставок и творческих встреч. Думаю, в октябре будет там открыта первая экспозиция, которая приедет из Америки в Петербург. Это показ того, что делалось в искусстве с доисторических времен по сегодняшний день.
— Меня обрадовало известие, что теперь в Петербурге вам не нужно будет жить в дорогих отелях — у вас появилось жилье. Это так?
— В том же помещении, предоставленном мне Путиным, есть небольшая комната — выгородил себе место для жилья.
— Ну что ж, Шемякин будет жить в маленькой выгородке. А вдруг в Москве по примеру возьмут и дадут вам настоящую квартиру?
— Под могилу — могут дать. А так — сомневаюсь. За то, что сделал Юрий Михайлович Лужков для Москвы и для моего памятника, по гроб жизни ему благодарен. А сохранится ли памятник — как Аллаху будет угодно.
— Вы ведь в православной вере?
— Мой родной отец Карданов рожден был мусульманином.
— Зато служил России.
— А вот когда он напивался, то кричал врагам своим: “Клянусь Аллахом, я снесу тебе голову”. На этом у него кончались отношения с религией.
