30 лет назад Лариса Удовиченко приехала из Одессы в Москву. Манька Облигация — вовсе не первая, как все думают, роль Ларисы в кино. Ей делают комплименты как лучшей характерной актрисе. Она много снимается, но в ущерб кино сейчас увлеклась театром. Играет в антрепризе со Станиславом Садальским, спектакль называется “Кто последний за любовью”. При этом Лариса не считает, что актер должен быть бизнесменом, чтобы кушать хлеб с маслом. Главное — талант и... ее слава благочестивой дамы. Ее бывший муж любил поиграть в казино — при этом не слыл удачливым игроком и однажды, по слухам, проиграл Ларисино авто, но сама она вполне удачлива и счастлива, что стала актрисой. Ее православной вере, как говорит она, это не мешает.
— Вы дорожите своей репутацией, но тогда какими судьбами ваше фото оказалось в “Спид-Инфо”?
— Я рекламирую салон красоты, потому что все мы, женщины, должны поддерживать красоту. Кто-то изнуряет себя в спортивных залах. Я ненавижу заниматься спортом, пусть лучше надо мной работают массажисты и всякие аппараты.
— Говорят, вы рекламируете золотые нити?
— Нет. Просто в этом салоне есть и такие услуги. Я не знаю, хорошо это или плохо, поэтому больше ничего не скажу.
— А почему бы не взять и попробовать?
— Пока в этом нет необходимости. А если такая необходимость появится, то почему бы нет. Мы же чистим зубы каждый день...
— А если возникнет необходимость идти к пластическому хирургу?
— Когда эта проблема возникает, то нужно идти. Потому что люди помнят любимых актеров и актрис, помнят их божественно красивых в юности, и они не должны видеть их дряхлыми.
— Где вы снимались до Маньки Облигации?
— До этого были фильмы моего любимого мастера Сергея Герасимова “Дочки-матери”, “Красное и черное”, был фильм “Летучая мышь”, “И это все о нем”, был фильм питерского режиссера Шустера “Всегда со мной”. “Место встречи” просто запомнилось зрителям. Это яркая работа, и фильм попал в классику, в разряд бестселлеров.
— Говорят, что в той знаменитой сцене, где вы сидите и Жеглов заставляет вас писать “Я, такая-то...”, вы вполне естественно спросили: а как надо писать — Облигация или Аблигация?
— Бывают такие заскоки. На репетиции я спросила, а Говорухин услышал и сказал: “О, вот это оставляем”. Импровизация в кадре — самое дорогое, что может быть.
— Какие еще были случаи на съемках, когда вы сымпровизировали и это вошло в классику?
— Это все равно когда спрашивают: какие смешные случаи с вами происходили на съемках? Но, когда с тобой это происходит, чаще всего это не очень смешно. Например, когда забываешь текст и стоишь как истукан. Как будто вдруг вынули какую-то извилину из головы.
— Есть актеры, которые запоминают очень большие тексты. Как у вас с этим?
— Очень плохо. Тексты великих авторов, они сами собой ложатся и оттуда слово даже вынуть нельзя, а тексты современных пьес бывают очень тяжелые и запоминаются с трудом.
— Для вас это стресс?
— Нет. Боже сохрани. Это процесс бесконечный — едешь в машине и думаешь о роли, проигрываешь тысячи ситуаций. Если правильно выстроить свою внутреннюю линию, понять логику поведения героя, то текст ложится элементарно.
— Говорят, что Владимир Высоцкий был в вас влюблен.
— Ну нет. Это такие громкие слова.
— А вы ему отказали, о чем потом жалели?
— Нет, что вы. Это какие-то происки. Я даже не знаю, что сейчас только не придумывают, чтобы возбудить интерес читателей к своей газете. Поэтому заголовки бывают совершенно дикие. Владимир Семенович — воспитанный, интеллигентный, умный человек. А я была молодая, хорошенькая. Естественно, любому мужчине, мне кажется, приятно смотреть на хорошенькую артистку.
— А что он вам говорил?
— Он мне говорил: “Ты моя несостоявшаяся любовь”. Он так шутил. А я бледнела, краснела, покрывалась пятнами и не знала, что ответить. И все на этом заканчивалось.
— А сколько вам тогда было?
— 23 года. Ему было 40. Сейчас кажется — никакой разницы, но в наше время это казалось огромной пропастью. Я к нему относилась как к мэтру, как к великому барду, популярнейшему актеру.
— Почему Михалков, притом что в вашем багаже замечательные киноленты, упрекал вас в том, что вы снимаетесь в “серых” фильмах?
— Это было давно. Он, наверное, краем глаза что-то увидел. У меня большое количество картин, и фильмы все разные. Я всегда предпочитала сниматься, а не сидеть и не ждать какой-то звездной роли. Может, поэтому я и удержалась на плаву. Для меня было безразлично — большая это роль или маленькая. Естественно, хотелось, чтобы все роли были значительные, но такого не бывает. Поэтому все закономерно. Если бы режиссером был мой муж, который для меня бы выстраивал свои фильмы, как Герасимов для Макаровой, как Александров для Орловой, как Панфилов, открывший великую актрису, то, конечно, я бы ждала. А так чего ждать? Актер должен работать бесконечно, постоянно.
— У дочки ваш бескомпромиссный характер?
— Да.
— Мне рассказали случай: когда у вас брали интервью, ей там что-то не понравилось, и она звонила главному редактору уважаемого издания, требовала что-то там вычеркнуть?
— Она не требовала, она возмущалась. Тем, что без ее согласия напечатали фотографию. Она абсолютная личность, независимая, самостоятельная.
— А чем она увлекается? Актрисой будет?
— Я не уверена. Мне бы хотелось, чтобы она сама нашла свое призвание. Она занимается музыкой, она очень талантлива. Самостоятельно пошла на брейк, причем в группе только мальчики. Она сама нашла эту студию. Ей интересно.
— С новой антрепризой со Стасом Садальским вы объехали уже пол-России. Как вам даются гастроли, физические нагрузки?
— Гастрольная жизнь очень трудная, это ведь абсолютная изоляция от дома, от семьи, от Москвы, от связей. В подобных ситуациях проявляется характер каждого человека.
— Вы выбрали себе сложного партнера?
— Невероятно сложного, невероятно талантливого, невероятно эмоционального, захлебывающегося от своих чувств. Грани Стаса совершенно полярные — от звездных высот до абсолютного приземления.
— Сколько городов вы объехали? Как встречают вас зрители?
— Очень хорошо, и зрители ждут, все хотят видеть Стаса, потому что это его первая театральная роль после длительного перерыва.
— Вы исключительно по театральным точкам ездите?
— Безусловно. Только в театральные города, где есть культура. Важно не обмануть зрителя, не скатиться на пошлость.
— “Кто последний за любовью” — о чем это?
— О том, насколько в современном обществе осквернены взаимоотношения между людьми, между мужчиной и женщиной. Все просто и доступно.
— Продажная любовь?
— И продажная любовь. Но не та продажная любовь, когда на углах стоят, а продажная среди нормальных людей. Молодые теряют любовь. Во многом, по-моему, виновата реклама, она убивает чувства между подростками — они считают, что все возможно. Что в жизни может быть не один-единственный Ромео, а штук двадцать. Это очень больно, страшно, и в этом виноват, наверное, и прогресс, и компьютеризация, и эта кислотная музыка, и весь этот безумный технический бум, который происходит в мире.
— Какой из режиссеров, у которых вы снимались, — лучший?
— Глеб Панфилов. У него я снималась в одной картине по пьесе Вампилова. Фильм назывался “Валентина”. Чтобы сниматься у Панфилова, я пошла на крайние для себя меры. Я поправилась на 7 килограммов, притом что обычно вешу 50. Потом было очень тяжело худеть. Панфилов хотел, чтобы была этакой деревенской секси, чтобы было много тела и соблазнения.
— Почему именно Панфилов вам так запомнился?
— Он гениальный режиссер. С ним фантастически интересно работать. При этом он очень жесткий, но я понимаю, что только с жестким режиссером можно забыть все наносное, всю шелуху, какие-то штампы, которых набирается за всю актерскую жизнь невероятное множество. Только такой режиссер может все это содрать, обнажить и докопаться до сути.
— Лариса, а какие штампы в вашем актерском багаже?
— Есть штампы: пластика, тягучий голос, я люблю подлизываться, не люблю конфликтов, я люблю, чтобы в любом деле существовали только теплые взаимоотношения, чтобы была любовь, чтобы было доверие. И я готова наступить на себя, чтобы сохранить хорошую атмосферу. Я могу долго терпеть, но в какой-то момент могу быть резкой.
— Лариса, у вас такой своеобразный выговор. Это наследство от родителей?
— Нет, многие за это ругают, но это моя Одесса, это мелодия города, и избавиться от этого невозможно.
— В Одессе вы, наверное, почетный гражданин?
— Может, почетный, а может, по нечетным, как в том анекдоте. Я любима одесситами, я с удовольствием приезжаю в этот город. Там живут мои родственники, мои друзья, я отдыхаю там душой.
— Некоторые актеры часто дают интервью, чтобы засветиться, обратить на себя внимание, раскрутиться. Вы редкий гость в прессе и на ТВ, и при этом вы востребованы. У вас такая удачная судьба?
— Я интуитивно чувствую, когда нужно светиться. Я думаю, что зрители должны скучать.
— В чем ваш секрет обаяния?
— Не знаю, есть ли оно вообще, это обаяние. Мне про себя говорить неудобно...
— О какой роли вы мечтаете?
— Только о роли у хорошего режиссера. Потому что хороший режиссер никогда не будет снимать плохой сценарий.
— У вас недавно угнали “Фелицию”. А почему так скромно — такая известная актриса? У некоторых крадут “Мерседесы”...
— Ну, их не находят, а мою нашли.
— Пожелайте что-нибудь нашим читателям.
— Я желаю им быть оптимистами, хотя сама я пессимист. Верьте в добро, надейтесь на счастье и старайтесь друг друга не обижать.
