Оральный кодекс Моники Левински

Это было недавно, это было давно...
     Года четыре назад.      Тогда, наверное, только эскимосы и папуасы были не в курсе всех перипетий лав-стори Билла и Моники. Оно и понятно — человечество вообще и масс-медиа в частности охочи до всяческой новизны, особенно пикантного характера. За недолгую историю Североамериканских штатов тамошние президенты не только входили в историю, но порой и вляпывались в разные неприятные историйки — то в “уотергейт”, то в “иран-контрас-гейт”, то еще в какой-нибудь “гейт”. Но такого еще не было! Шутка ли — президент Соединенных Штатов Америки Уильям Джефферсон Клинтон предался греху прелюбодеяния! И где — в святая святых — Овальном кабинете Белого дома (который местные остряки тут же переименовали в Оральный кабинет). Это вам не скучные махинации Никсона и не тривиальные аферы Рейгана. Это куда серьезнее — президент, не краснея, лгал под присягой, в чем его уличил неутомимый прокурор Кеннет Старр! Пятна на Моникином синем платьице грозили обернуться пятном на всей американской демократии... И что же? Шоу под названием “импичмент” не вышло. Развеселого саксофониста Билли вскоре сменил трезвомыслящий младший Буш (у которого, правда, хватает проблем с пьющими и гулящими дочками). Экс-президент — на заслуженном отдыхе, Старр — в заслуженном забвении, Хиллари делает карьеру. Что касается мисс Левински, то, похоже, она — единственная, кто извлек выгоду из этой грязной истории. Моника-сопрано      Как показало время (а оно лучший судья, не чета Кеннету Старру), порочная практикантка Левински — ко всему прочему весьма практичная особа. Очаровать седовласого плейбоя Билла при явно не фотомодельной внешности и, мягко говоря, пышной фигуре — это надо постараться. Хотя, как говорится, любовь зла — полюбишь и пани Монику. Важнее другое. Овально-оральный скандал только начал раскручиваться, когда стажерка Левински начала стричь с него первые купоны. В начале ноября 1998 года лондонская “Daily Mirror” огласила на весь мир сенсационную весть — Моника дает британскому телевидению интервью! Эксклюзивное. За рассказ о шашнях с Клинтоном девица потребовала ни много ни мало 400 тысяч фунтов стерлингов. Таких интервью было не одно и не два. Гонорары были соответствующими — неплохой стартовый капитал для молодой девушки. И неплохое начало для пиар-кампании, докатившейся, кстати, и до нашего с вами Отечества. Помнится, некие умельцы собирались соорудить в Вологде памятник вашингтонской деве — Моника на коленях, Билл с расстегнутой ширинкой... Проект, слава богу, не осуществился. Равно как и попытка композитора Окорочкова (автора музыки для группы “На-На”) сочинить оперу о страданиях отвергнутой Левински.
     Если на оперной сцене мы Монику не увидим, то, вполне возможно, скоро сможем лицезреть ее пухлую мордашку в Интернете. Есть сведения, что на протяжении последних лет мисс Левински через своих представителей связывалась с несколькими американскими пиар-агентствами, предлагая себя... то есть свой имидж для использования в интернет-проектах. “Имя и лицо Моники Левински известно большему числу людей на земле, нежели лицо любой другой молодой женщины, поэтому она смогла бы помочь в продвижении любого продукта”, — говорилось в ее рекламном проспекте. Злые языки поговаривают, что светлый образ Моники собираются использовать в рекламе моющих средств. Слоган будет примерно такой: “Глупые дядьки пачкают своим тетькам платья. А умные тетьки не торопятся смывать пятна стиральным порошком...” Сумчатая Моника      Кстати, о пятнах. За право на свое злополучное платье Левински боролась года два, не меньше. Представители независимого прокурора платье ей не отдавали — вещдок, важнейшая улика. И наконец свершилось — в июле 2001 года испачканная вещица вернулась ее законной владелице вместе с несколькими фотографиями дорогого Билли и подарками, полученными от него же. Получив платье обратно, Моника заявила, что сожжет его в первом же попавшемся камине. Но потом передумала — платьице-то оценивается аукционщиками в 2 млн. долларов!
     Покупателей, правда, на горизонте не привиделось. Высокопоставленный любовник открещивался как мог от их связи, несмотря на клятвенные уверения Моники в вечной и, главное, бескорыстной любви. Бывшая стажерка, а ныне профессиональный персонаж светской хроники, чувствуя, что интерес к ней угасает, заскучала. Заскучала настолько, что впала в депрессию. Личный психотерапевт (Моника успела обзавестись и этим обязательным атрибутом богатства) посоветовал загрустившей Левински заняться каким-нибудь общественно-полезным делом. Например, вязанием, кройкой и шитьем.
     Моника не была бы самой собой, если бы и из своей депрессии не извлекла выгоду. Она начала шить сумочки — милые такие вещицы из шерсти и ткани, с “этническим” орнаментом и надписью: “Эту сумочку Моника сделала специально для вас”. Цена — сущая безделица — каких-то 200—300 долларов. За несколько месяцев торговли через Интернет сумочки от Левински разошлись с невиданной скоростью. А когда экс-стажерка выставила свою коллекцию — и не где-нибудь, а в бутике Генри Бенделя на нью-йоркской 5-й авеню, спрос превысил предложение в несколько раз. В особенности, говорят, пользовались успехом изделия с названиями “Розовый шербет”, “Манго в цвету”, “Бамбук Бали”, “Богемские раковины” и “Шанхайская тайна”. Каждый такой “шербет” обошелся счастливому обладателю в 218 баксов.
     Превратившись из персоны нон-грата в персону светскую, Моника сделалась завсегдатаем (или завсегдатайкой) всяческих модных мероприятий. Оно и понятно — в шоу-бизнес-тусовке темное прошлое это не минус, а скорее плюс. Особенно мисс Левински интересовали показы одежды для “пышек”. Моника давно и прочно прописалась в этой категории — вес у нее колебался от 80 до 90 кг, а иногда и превышал эту отметку. Все, кто ее видел, сходились во мнении — Билл Клинтон, конечно, человек хороший, но уж очень неразборчивый... Моника в борьбе за фигуру      И тогда бывшая президентская дама сердца решила похудеть. Тем более что на нее (или на ее кошелек) положил глаз некий Маркус Шенкенберг, мачо-фотомодель и отставной любовник Памелы Андерсон.
     Но если все прочие дамы выкладывают последние копейки за чудодейственные таблетки и тренажеры, то Моника пошла другим путем. Она заключила договор с одной из фирм, специализирующихся на похудении. Это был удивительный контракт — по нему одна сторона (Моника) обязывалась сбросить 16 килограммов за 6 месяцев, а другая уплатить... 1 миллион долларов! Бьюсь об заклад, ни одна женщина еще не следила за диетой с таким рвением. Тут не о фигуре речь шла и даже не о секс-услугах Шенкенберга. Люди гибнут за металл, и Моника не стала здесь исключением. Не прошло и трех месяцев, как она сбросила 12,5 кило. Казалось бы, заветный “лимон” скоро попадет к ней в руки на блюдечке с голубой каемочкой... Фирмачи, заключившие с ней контракт, были в ужасе — они-то были уверены, что Монике не видать точеной фигурки как своих ушей. Ан нет! И тогда компания, недолго думая, разорвала с ней контракт и, сославшись на “негативный имидж мисс Левински”, выплатила в качестве неустойки жалкие 300 тысяч “зеленых”. Моника была в бешенстве. “Меня опять поимели!” — кричала она. А ее дорогостоящие адвокаты потирали руки — дамочка подала в суд на компанию. И опять начала толстеть и приторговывать “уникальными и высокохудожественными” сумками. Черно-белая Моника      Подробности близких контактов Билла и Моники, в отличие от плотских утех “человека, похожего на генпрокурора”, так и остались незадокументированными, к великому разочарованию любителей VIP-клубнички. Стремясь хоть как-то восполнить этот пробел, резвая практикантка решилась снять документальный фильм про себя, любимую. Впрочем, зрелище, представшее перед очами кинозрителей 3 марта 2001 года и названное “Моника в черном и белом”, было довольно пресным. Моника действительно была вся в черном (что скрашивало ее невероятно расползшуюся фигуру) и белом (что, напротив, подчеркивало полноту), рассуждала о бренности земной славы и о том, что любит носить черные кожаные куртки и юбочки. Откровений действительно не было.
     На презентации фильма на вопрос о моральных качествах экс-президента и экс-любовника Моника в ответ залилась слезами — ах, он изменник коварный! Зато она с порога отмела все упреки в том, что “она добивалась практики в Белом доме, заранее задумав обратить на себя внимание президента, и планировала соблазнить Билла Клинтона, чтобы добиться известности и сделать на скандале миллионы. Или, наоборот, что все это она сделала, потому что она дура”. Вот это неверно. Моника Левински — не дура. Моника Левински — умненькая и благоразумненькая девушка. Иначе бы она не получила от снявшей фильм телекомпании HBO несколько миллионов долларов (сколько именно — коммерческая тайна).
     Когда Монике говорят, что негоже выставлять напоказ свою личную трагедию и уж тем более совсем некрасиво делать на этом “бабки”, она обычно обижается, кривит свои пухлые губки и говорит: “Еще с детского сада нас учили: если не можешь сказать другому ничего приятного, лучше ничего не говори”. Что и говорить, верное правило. Посему — умолкаю.