Пока их всего 25 и они действуют на территориях только 4 “больших” судов (7 — при Зюзинском суде, 10 — при Черемушкинском, 5 — при Нагатинском и 3 — в Зеленограде). Но к концу 2003 года их должно стать аж 384.
Корреспондент “МК” прошел по нескольким адресам, чтобы посмотреть, доволен ли народ.
У народа новинка вызывает сложные чувства 0— скепсис перемежается ликованием:
— К федеральному-то судье с четырех утра занимали. А тут — ха-ха — полтора человека. Видно, не расчухали пока...
И правда, благодать: на деревянной, отполированной бесчисленными задами скамейке всего три женщины. Одна очень сердита: пришла за алиментами в “нормальный” суд, а из канцелярии вот послали сюда... Вытаскивает бумажки из папки, раскладывает на коленях, изучает на просвет, на вкус, на зуб. Сомневается. Досадливо бурчит себе под нос:
— Ну ладно, зато мировой судья выше.
— Выше районный, — поправляет соседка.
— Мировой!
— Да нет же, — не выдерживает третья, — федеральный.
Даже адвокаты пока путаются, кто какие дела судит. Поэтому в судебных коридорах висят длиннющие списки “подсудности”. “Мировые” — это разводы, раздел имущества, задолженности по зарплате, защита прав потребителей, долги за квартиру и свет, иски по ДТП, имущественные иски на сумму до 500 МРОТ, уголовные дела со сроками заключения не больше двух лет (с 1 июля, по новому УПК, будет до трех). И прочая канитель.
В общем, мировые суды нужны, чтобы разгрузить федеральных судей от мелочевки (а это, между прочим, 60% гражданских дел и 30% уголовных), оттянуть на себя семейные и соседские склоки.
Дореволюционный мировой судья был еще обязан мирить стороны.
...А эту пару я уже видела в канцелярии. Там им раздраженно втолковывали: “На развод? Дети есть? Нет? Тогда к мировому”, — а они стыдливо молчали. Обоим лет по 20. Заторможенные какие-то, уж больно долго стоят перед стендом со списком улиц.
Вдруг парень обнимает жену за плечи и разворачивает к себе:
— Подруга, идем отсюда...
Неужели передумал?
— Откуда вы ЭТО взяли?! Кто вам позволил ЭТО выносить? — парень в светлой рубашке коршуном набрасывается на одну из посетительниц. Под мышкой у дамочки зажат картонный скоросшиватель с надписью: “Дело №...”.
— Откуда-откуда... Адвокатское удостоверение в залог положила. А ты кто такой?
— Администратор суда, — теряется “коршун”.
— Ты на меня не кати, я права знаю! Покажи, где тут у вас можно ознакомиться с делом? А-а, негде? Ну так подай мне стол и стул.
Самое смешное, что парень действительно подводит дамочку к горе сломанных скамеек, сваленных в нише в коридоре.
— Вот здесь знакомьтесь.
Немая сцена.
Если твою улицу приписали к участку мирового судьи — это удача. Верный шанс “посудиться” быстрее. Если не приписали — шагай, как раньше, к федеральному судье. Но он завален делами, застрянешь со своим иском до морковкина заговенья.
Еще плохо, что участки “мировым” нарезали маленькие. В 12-й вошли всего три улицы: Болотниковская, Одесская и Каховка. Нечетной стороне Болотниковской улицы повезло: она “вписалась”, а четная сторона — почему-то нет. А на все Ясенево (это уже другой район, но народ в курсе) ни одного участка не дали. Дискриминация!
— Ах, вы из газеты? — радуется низенький господин. — У меня полно материалов: на милицию, ГАИ, рынки, суды — на всех! Такой уникальный опыт — я до Страсбурга дошел.
Многоопытный господин потерял деньги в банке. Мировой судья ему попался плохой — женщина. Господину она не нравится — сразу видно, начинающая. Он горько качает головой: нет, в Страсбурге ведут дела лучше.
Зарплату, от 4 до 6 тыс. рублей, все “мировые” получают через судебный департамент. Значит, вся разница — только в неповторимом стиле руководства “больших” судов над “малыми”.
Кем “мировые” были в прошлой жизни? Федеральным судьей тут же, в Черемушкинском суде (21 год стажа); сотрудником Минюста; судьей в Архангельске. Очень многие — бывшие секретари “больших” судов. Из 335 претендентов отобрали 25. Все прошли экзаменационную комиссию в судебном департаменте по Москве, затем квалификационную коллегию. Председатель Мосгорсуда Ольга Егорова представила их городской Думе, а Дума назначила.
— Ой, тут легче. С заседателями сейчас трудно: то их не соберешь, то на процессе начинают с судьей ругаться. А у нас дела краткие, решаются единолично.
— Мы проще, ближе к людям. А уважают — так же. Надо уметь себя поставить.
Начинается процесс. Секретарь, как положено, объявляет: “Встать, суд идет!”. Адвокат вылезает из-за сейфа. Прокурор встает с приставного стульчика. Обвиняемый торчит столбом около картонного ящика из-под ксерокса. А второй судья, чтобы не мешать, уходит погулять: кое-где “мировые” (каждый со штатом: секретарем и завканцелярией) сидят в кабинетиках парочками и правосудие вершат тут же.
Из апрельского выступления Ольги Егоровой на заседании правительства Москвы.
В Черемушкинском суде, который дал приют 10 мировым судьям, идет ремонт. В коридорах долбят стены. “Спасибо председателю, — говорят “мировые”, — потеснился”.
Бывает и того хуже. Префектуры подсовывают то подвал, то закуток, то развалюху у черта на рогах: из 111 намеченных адресов годится половина. Свои приличные помещения у “мировых” есть только в муниципальном районе “Котловка”.
3 апреля счастливую образцовую “Котловку” показали Юрию Лужкову. Мэр экспериментом остался доволен. А потому в конце апреля правительство Москвы постановило дать на обустройство 157 судебных участков, которые нужно открыть в этом году, 300 млн. руб. И еще пообещало при необходимости добавить — до 431,8 млн. руб.
Префектурам велено не саботировать.