Перед наступающей летней паузой самой раскрученной темой,
без сомнения, стали массовые медийные гадания на тему альтернативной партии власти. Читай – партии на роль президентской фаворитки. А поскольку знатоки настоятельно советуют не верить зеркалам и газетам, то остается предположить, что в начавшейся информационной игре были сделаны немалые ставки. Зачем?
Сразу оговоримся, что термин «партия власти» имеет у нас смысл отличный от общепринятого. Наша партия власти не формирует правительство, не несет никакой ответственности за осуществляемый «верхами» экономический курс, но зато имеет в качестве основного источника своих электоральных успехов разнообразный и многопрофильный административный ресурс. Источником такого ресурса, которым фактически кредитуют список счастливчиков, остаются особые отношения первых лиц партии с первыми лицами государства. А потому, видимо, в силу лозунгов, неизменно направленных на консервацию сложившегося в тот момент статуса-кво в «верхах», наши серийные партии власти неизменно гордо именуются консервативными.
Однако, как остроумно подметил Юрий Лужков, нынешняя «Единая Россия» отличается от своих предшественниц на стезе «партий у власти» уже тем, что в ее рядах нет премьера. А значит, перетряска кабинета министров не приведет ее к автоматическому кризису аутентичности, как это произошло с ДВР и НДР после «зачисток» Гайдара и Черномырдина.
И тем не менее явно инициированные разговоры о поисках кремлевскими политтехнологами замены на будущих парламентских выборах «Единой России» иной околовластной корпоративной группировкой нельзя объяснить исключительно бульдожьими схватками под кремлевским ковром. Думать так – значит, упрощать ситуацию по примелькавшейся схеме: «Семья – питерские».
Действительно, в нашем обществе неразвитых и фактически неосознанных групповых интересов партии в основном остаются вождистскими. Дело доходило до того, что некоторые деятели средней руки специально создавали партии под себя накануне выборов, чтобы элементарно раскрутить собственную персону, заблаговременно выставленную и по одномандатному округу.
Партийный вождь – фигура однозначно харизматическая. А такие всегда в дефиците. Однако недостаток собственной привлекательности и природного магнетизма можно компенсировать, попав в харизматическую ауру лидеров типа Путина. В этом, собственно, и заключается основной гуманитарный ресурс партии власти. Этим объясняется и маниакальное стремление разного рода местечковых кандидатов: хоть в толпе, но сфотографироваться с ВВП в знак особой, почти астральной близости к мессии.
Естественно, что на верхних ступенях партийной иерархии всем вождям в душе места не хватает. Даже крепкие локти тут не подмога. Остается уповать на освященные той же высшей аурой параллельные штабы, формирующие новые квоты вакансий под самым политическим солнцем.
Более того, если в течение ряда лет конвейерные партии власти фактически формировались путем абсорбции прежних структур новыми, то теперь же самым показным образом обсуждается вариант формирования очередного фаворита при «живом» прежнем. Что на практике могло бы означать коренное обновление околопрезидентской политической элиты. А это процесс мучительный, чреватый локальными гражданскими войнами и поместными революциями.
Правда, самый свежий пример расширения политической номенклатуры путем партийного почкования преподнес нам другой – в идеологическом смысле – лагерь. Либералы. Во всяком случае, переселение господ Виктора Похмелкина, Сергея Юшенкова и Ко под знамена «Либеральной России» Бориса Березовского их прежние соратники по СПС объяснили просто и ехидно: мол, получи они высокие должности у нас, в «Либеральной России» остался бы один человек – БАБ.
Не исключено, что как раз отсутствие в «Единой России» необходимого прежде элемента – премьера – дополнительно подталкивает «новых правящих» к решительным действиям. Раз бессмысленно ждать милости от природы типа отставки Касьянова, то необходимо действовать самим.
Фактически активисты «народного депутата» и т.н. «партии жизни» хотели бы объявить открытый тендер на роль все той же околопрезидентской структуры. Что само по себе полный абсурд: претенденты собираются апеллировать не к электорату, изрядно запутанному однотипными программами, лозунгами и до зубной боли знакомыми, вечно мигрирующими по всему политическому полю лицами, а исключительно к президенту. Владимиру Путину же, как в супермаркете, предлагается пакет услуг по законодательному обслуживанию.
Для полноты ощущения фарса ни одна из алчущих статуса фаворита группировка не отмечена ни новыми идеями, ни свеженькими вождями, ни значимой ресурсной базой. Налицо исключительно демонстрация всепоглощающей сервильности. А этим уж в России никого удивить нельзя.
Правда, у соискателей высочайшей милости, непримиримых конкурентов «Единой России» остается, казалось бы, удачный ход конем – позиционирование себя в качестве… конструктивной левоцентристской оппозиции. Или, как говаривали еще в царской Госдуме, оппозиции Его Величества – вместо Его Величеству. Однако занятие левой ниши в рамках столь милого президенту плана создания устойчивой трехпартийной системы – дело весьма хлопотное и при неблагоприятном развитии событий неблагодарное.
Дело в том, что в наших парламентских традициях именно за центристскими силами признается статус особо приближенных к фигуре императора. Левый же фланг напоминает минное поле, усеянное к настоящему моменту костями Ивана Рыбкина, Михаила Горбачева, иных умеренных печальников за судьбы российского народа. Системная левая партия, без сомнения, получила немалую толику глобального административного ресурса. При одном, однако, условии – демонстрации такой степени идеологической и организационной жизнеспособности, которая гарантировала бы ей преодоление пятипроцентного барьера на парламентских выборах.
Между тем даже очевидный дрейф в «сторону классического оппортунизма» Геннадия Селезнева и целой группы видных профессиональных коммунистов отнюдь не гарантирует того, что на поле, отбитом у группы Геннадия Зюганова – Валентина Купцова, может с комфортом разместиться партия левого здравого смысла.
К тому же, что немаловажно, новоявленные отступники и оппортунисты вполне способны предложить Кремлю мелодию своего собственного левого марша без аранжировки соискателей теплой политической ниши.
Не будем сбрасывать со счетов и тот факт, что и «Единая Россия» в своих действиях ныне значительно полевела, приобретя явно выраженный социал-демократический привкус.
Все это вкупе на порядок усложняет левый вираж «жизнелюбцев», случись он хотя бы на теоретическом уровне. Словом, область маневра у новых околовластных крайне узка, а потому весь сыр-бор, поднятый вокруг той же «партии жизни», выглядит стандартной пиаровской кампанией, дабы и себя раскрутить, и лидерам «единороссов» нервы попортить.
На последнем обстоятельстве следует остановиться особо. Поскольку «Единой России», подвергающейся нападкам традиционно правых и консервативно левых, отнюдь не улыбается перспектива стать еще и объектом эскапад со стороны классово близких центристов с питерским оттенком.
А потому возможен очередной центристский компромисс. Если объединились «Отечество» с «Медведями», то ничто с течением времени не помешает втянуть в единую коалицию еще одну партию. Вернее, ряд вождей без армии. А уж после выборов 2003 года не спеша рассчитаться в едином строю на «первый–второй». Да и места в первой тройке – вопрос серьезнейших переговоров. Вряд ли на прежних позициях останутся растворившийся в Думе Александр Гуров или проигравший Олимпиаду Александр Карелин. Родина имеет право знать и других своих героев.
