Далекий уже 95-й год. Монотонные рабочие будни нарушает звонок из корейского посольства: “Мы хотим обсудить с вами серьезную проблему. Не могли бы вы приехать к нам в посольство?” Почему бы и нет? Встречающий меня человек говорит по-русски и по-английски. Корейским я, естественно, не владею. Мешая два языка, мы ведем какую-то светскую беседу, хотя все время тяготит вопрос: “Вы меня ни с кем не перепутали? Может, вам нужен представитель отдела экономики или политики, что от спортивного репортера-то нужно?” Наконец, нарушая затянувшуюся процедуру чаепития, я выковыриваю из себя вопрос-занозу. “Как, а разве я не сказал? Мы приглашаем вас в Корею ознакомиться со спортивной жизнью страны. Не возражаете?” Кто бы возражал!
Виза, билеты — все готово почти стремительно. Самолет корейской авиалинии взмывает вверх. Я сижу в бизнес-классе. Одна. Больше в салоне пассажиров нет. Зато есть куча стюардесс, которые просто преследуют своим вниманием. Делают это, исходя из восточных традиций — с поклонами и иногда стоя за моим креслом просто на коленях. В конце полета приносят кучу чудных шелковых мужских галстуков и настаивают на выборе. По недомыслию я сначала отказываюсь, пока не понимаю, что это подарок.
Так, с галстуком в руках, я и появляюсь в аэропорту Сеула. Я готова познакомиться со спортивной жизнью Южной Кореи.
А меня почему-то не встречают. Час не встречают, второй... И тут приходит жуткое осознание того, что я даже не знаю, кому звонить и что искать! В стремительности сборов и неожиданности приглашения взять хоть какие-то местные координаты я даже не догадалась. Информационные службы, полицейские, какие-то люди с табличками на груди — со всеми я успела объясниться. Градус нервозности повышается стремительно, пока я не вспоминаю о какой-то визитке, данной мне в посольстве. Указания по телефону носят лаконичный характер: стоять в центре зала ожидания и не двигаться. Быть бельмом на глазах полицейских.
Бельмом я была, пока ко мне не подошла запыхавшаяся пухлая кореянка: “Я ваша переводчица, мы в пробке застряли!” А я что — я ничего, только руки почему-то дрожат...
“Хилтон” встречает роскошным номером, блюдом с фруктами и огромным букетом цветов с вложенной визиткой. Цветы мне прислал председатель оргкомитета чемпионата мира 2002 года. Я опять в растерянности. Через полчаса в номер приходит дяденька и, поздравляя с прилетом, вручает сумку с подарками. Майки, кепки, галстуки, наручные часы — все с символикой загадочного для меня второго года нового века. Потом говорит “я сейчас” и уходит. Возвращается с еще одними часами — женской модели. “Извините, мы не подумали, что вы — она...”
Дальнейшее напоминало кошмарный и сказочный сон. Еще через час я оказываюсь на торжественном ужине. Круглый огромный стол уставлен экзотическими блюдами и усыпан цветами, расстояние между сидящими — метра полтора. А сидящих тем временем немного — несколько организаторов и пятеро журналистов — Италия, Бразилия, Америка, Аргентина и Россия — то есть я. И все говорят о футболе. Не так давно отгремел чемпионат мира по футболу в США, вопросов по поводу выступления нашей команды и, главное, последствий в свете скандалов в российской сборной много. Я честно разглагольствую и в грязь лицом, кажется, не ударяю.
Смутные подозрения перерастают в чудовищную уверенность — я оказалась в компании ведущих мировых футбольных журналистов, приглашенных в Корею в рамках раскрутки футбольного чемпионата, о котором еще никто и слыхом не слыхивал. Но Южная Корея готова уже на все, чтобы только доказать, что через семь лет она проведет чемпионат лучше, чем другой претендент — Япония.
На следующий день нашу группу принимает премьер-министр. И, улыбаясь, внушает, что Южная Корея — самая сильная футбольная нация в Азии, что она доказала свои организационные способности — имеется в виду Олимпиада в Сеуле, что есть инфраструктура, коммерческая поддержка, что Корея готова внести вклад в дело мира во всем мире и что вообще “мы все это заслужили”...
— Когда Корея была оккупирована Японией (а об этом в стране не забывают. — И.С.) и испытывала трудности различного характера, экономические в том числе — например, были проблемы с электричеством, — футбол и тогда не умирал на импровизированных площадках, — говорит премьер-министр. — А люди подгоняли тракторы и машины к полям и освещали их фарами. Так и играли. Поэтому когда мы говорим, что в Корее футбол — народная игра, то вовсе не делаем это, исходя из рекламных целей. Мы хотим играть и будем играть.
Тогда в Сеуле, семь лет назад, было впечатление, что чемпионат уже идет. Растяжки, реклама на транспорте, огромные плакаты... Народ был действительно заряжен на футбол. Народная игра буйствовала в самый разгар рабочего дня и на многочисленных футбольных полях вдоль трассы. Непонятно было только одно: почему игроки не на работе? Кто же кропотливо собирает знаменитую на весь мир технику? Или машины? Не было на полях только женщин, а так — все кому не лень, толстые и худые, маленькие и взрослые... Футбол шагал по стране активно, и в этом не было ничего странного — Корея оповестила мир о своем желании принять чемпионат мира еще в 90-м году, после того как о том же заявила Япония.
Любовь к игре — это святое, но еще более свято — энное количество дензнаков. После Кубка мира 1978 года Аргентина заработала 36 миллионов долларов, Испания в 82-м — уже 55 миллионов, дальше тоже шло по нарастающей — Америка в 94-м только от спонсоров получила 750 миллионов...
Сегодня из отчета оргкомитета-2002 ясно, что в Южной Корее создано 350 тысяч дополнительных рабочих мест, а экономика в целом получит 6,8 миллиарда долларов. А многие крупные компании мира боятся тем временем убытков. Какая может быть производительность труда, когда идет большой футбол? Хотя существуют и прогнозы, по которым темпы экономического роста многих предприятий вырастут — правда, при условии, что национальные команды успешно будут продвигаться по турнирной таблице.
В 95-м же году миллионы Корее надо было только вкладывать. На встречах то и дело, как заклинание, слышалось: “Хёндэ” поможет, “Хёндэ” готов вложить... Не знаю, во что обошлась поездка каждого приглашенного журналиста, но счет в “Хилтоне” у каждого был открытым, что я поняла только в последние дни. Зато это очень хорошо знала моя переводчица, которая без конца, в промежутках между приемами, таскала меня в ресторан и ни в чем там себе не отказывала, подсовывая мне какие-то бумажки для подписи. Переводчица же скроила недовольную физиономию на одной из встреч, когда обсуждался вопрос о том, что в секретариат ФИФА поступили предложения от Северной Кореи провести с Сеулом чемпионат совместными усилиями. Южная Корея тогда приветствовала это решение, потому что объединение страны на благородной почве всеми любимого футбола — прекрасный козырь для мира в борьбе с Японией-соперницей. “А чем ты-то недовольна?” — удивилась я реакции переводчицы. “Как чем? КНДР нас только назад потянет, они же там с риса на воду перебиваются...”
Наша же группа футбольных специалистов перебивалась с деликатеса на деликатес. И продолжала перебираться с приема на прием. Принимающая сторона была изысканна, улыбчива, но строга. На одном футбольном матче я познакомилась с российским послом в Корее. Через несколько дней должны были праздновать 9 Мая, причем 50 лет Победы. Посол пригласил на прием, нисколько не сомневаясь, что организаторы нашей поездки возражать против такого повода моего отлынивания от футбольной тематики не будут. Услышала же я даже не отказ, а очень вежливое, но строгое указание на то, что когда меня пригласит в Корею российское посольство, тогда я и буду распоряжаться временем по собственному усмотрению. 50-летие Победы я отмечала на ухоженной лужайке перед каким-то особняком, попивая апельсиновый сок с президентом корейской футбольной ассоциации и тонко льстя ему по поводу окружающей нас красоты.
Обаятельный президент отчего-то нервничал, и мой невинный вопрос по поводу чего-то там вдруг сопроводился стеклянным хрустом. Стакан из толстенного стекла в его руках превратился в осколки. Раздавил он его, правда, грамотно, обошлось без крови. Такое я видела только в кино.
А нервничать было от чего. Как раз в эти дни премьер-министр Японии заявил, что готов, не жалея сил, добиваться, чтобы чемпионат был отдан именно его стране. Он заявил, что готов лично написать письмо каждому члену исполкома ФИФА, чтобы склонить их на свою сторону при голосовании. “Мы, безусловно, хотим победить”, — сказал премьер, не чуждый спорту, неоднократно совершавший восхождения в Гималаях и имевший пятый дан в кэндо — фехтовании бамбуковыми мечами.
Не знаю, какими спортивными титулами обладал премьер Кореи, но знаю, что его приближенные шутили: самый простой путь к премьер-министру — через футбол...
А наш премьер-министр Михаил Касьянов за считанные дни до начала чемпионата поручил министерствам и ведомствам еще раз внимательно рассмотреть возможности предложения кандидатуры России в качестве места проведения чемпионата Европы 2008 года. Ранее эта идея была отвергнута как экономически нецелесообразная. Поручение возымело действие, и спустя несколько дней Касьянов подписал обращение о выдвижении кандидатуры России. “Одним словом, это привлекательная амбициозная идея”, — подытожил премьер. По словам вице-премьера Алексея Кудрина, на проведение чемпионата из госбюджета готовы выделить 250 миллионов долларов, остальные же деньги должны внести те субъекты Федерации, где будет запланировано проведение матчей. Лед, вернее, трава тронулась, осталось нам победить конкурентов. А Михаилу Касьянову — срочно приобрести спортивные хобби и заслужить разряды. Не будет же он прикрываться Владимиром Владимировичем и выставлять его каждый раз на ковер, чтобы доказать, что спорт у нас в стране начинается с головы.
Целью той рекламной поездки было привлечение журналистов на свою сторону — пиар процветал и в прошлом веке. Все журналисты это прекрасно понимали, но и не могли не отдать должное пробивной корейской силе. Заинтересованность в большом футболе на самом высоком уровне не могла не подкупать, как и боевая готовность прекрасных футбольных полей. Анатолий Бышовец, который в ту пору работал в Корее и с которым удалось встретиться, говорил: “Здесь трибуны всегда переполнены. Знаете, как это греет душу? Корея, конечно же, имеет полное право на проведение чемпионата. Это футбольная страна, здесь одержимые мальчишки. Мне как специалисту легко оценить поля — к ним нет никаких претензий. Стопроцентный международный стандарт...” Сейчас этот стандарт вкушают звезды мирового футбола.
Спустя некоторое время после поездки я получила личное поздравление с Новым годом от: премьер-министра, министра культуры и спорта, президента корейской футбольной ассоциации, он же вице-президент ФИФА, председателя оргкомитета по подготовке чемпионата, генерального секретаря того же комитета... А еще чуть раньше мне по каналам диппочты вернули в футбольном порыве забытую в гостинице города Пульсан, теперь известного на весь мир, юбку. Она была отутюжена и эффектно упакована. А чуть позже исполком ФИФА принял беспрецедентное решение о проведении чемпионата в двух странах — Корее и Японии. Так я лишилась обещанного на чемпионат приглашения за неизмеримый вклад в дело победы Южной Кореи в предвыборной гонке.
