Обычный прием поведать историю страны — дать ее через судьбы героев, лучше — семьи. Греческий режиссер Сердарис так и поступил. По сексуальным проблемам в семействе офицера мы должны догадаться о полном крахе старого режима в Греции. На дворе — 20-е, когда война лишила Грецию Малой Азии. Офицер именно к этой войне и готовится. И в доме он ведет себя властно. Например, на виду у всех избивает ординарца, пытавшегося изнасиловать горничную. Кстати, сам же потом ее и насилует. На глазах у жены. Когда он ушел воевать, настает черед жены, тоже подпавшей под обаяние служанки. С войны муж возвращается инвалидом. Он теряет былую властность, но его продолжает волновать судьба горничной. Почему? Наверное, она собой что-то символизирует — что-то хорошее, как и название. Все смешалось: то ли разврат подорвал социальные различия, то ли кризис системы вылился в извращения. Скорее ни то, ни другое. Потому что тут нет характеров — есть фигуры и готовые ходы.Готовые блоки можно привязать к любой стране. Ничего специфического для Греции 20-х годов мы так и не увидим.
Мемуары пианиста Шпильмана о варшавском гетто давно стали бестселлером в Европе. Полански поставил по ним фильм и получил “Золотую пальмовую ветвь” Каннского фестиваля.
Пересказывать детали жизни в гетто смысла нет: мы и так сталкиваемся с ними каждый день. Они превращаются в символы сами собой, безо всяких подсветок седьмыми солнцами. А разрешение на работу, которое стоит огромных денег, но потом оказывается бесполезным? Ничего не напоминает?.. Дело не в ужасах нацизма, а в его потрясающем сходстве с современными системами. Нацисты опробовали на евреях способы выкачивать деньги и медленно доводить до скотского состояния. Бизнес есть бизнес. Общество, лишенное возможности обеспечивать себя, неизбежно воспроизводит законы бизнеса в гетто. Как нажиться на товарищах по несчастью и обеспечить себе роскошный ужин перед отправкой в концлагерь.
Режиссер Полански в детстве бежал из краковского гетто. Два несоизмеримых опыта — детский Полански и взрослый Шпильмана. Полански словно отыскал трезвого и компетентного гида по собственным кошмарам. Опыт настолько чудовищен, что задевать его можно только вскользь и косвенно. Слегка отстраненная, сухая и отдающая холодом манера избрана сознательно. Мастерство режиссера сказалось в том, чтобы отказаться от приемов и эффектов, которые так и просятся в кадр. Зверства увидены очевидцем, то есть не крупным планом, а из дома, сквозь окно, с высоты нескольких этажей. Многое смутно и неточно, каким и должно быть подлинное свидетельство. Из-за этой намеренной аскетичности многие решили, что “Пианист” — далеко не лучший фильм Полански. Что надо было дать “Золотую пальмовую ветвь” не ему, а Каурисмяки за “Человека без прошлого”. Может, и так, но с чем сравнивать? С “Ребенком Розмари” или “Балом вампиров”?.. Это у Спилберга “Список Шиндлера” легко сопоставить с “Индианой Джонсом” и “Челюстями”. С другой стороны, “Человек без прошлого” — точно не лучший фильм Каурисмяки. Так что если кому-то давать “Золотую пальму” за выслугу, то у Полански больше очков.
