Отцы и дети

  Ах, выпускной вечер, светлое событие, старт и финиш в одном флаконе, тут и тихая грусть прощания с детством, и предвкушения, надежды, и мечты о взрослой жизни. Ты на пороге, все пути открыты, скорее вливайся и штурмуй вершины, еще не покоренные человечеством.
     И они готовы, готовы штурмовать что попало прямо сейчас, но на выпускном вечере до штурма дело редко доходит, здесь они еще под контролем, учителя и родители слабеющими руками натягивают поводья, пытаясь удержать выпускников от победного рывка.
     Обычно для этого прибегают к старому испытанному способу — запирают вчерашних школьников на всю праздничную ночь в надежном месте, из которого они не могут вырваться и убежать. Раньше запирали в школах, но теперь благосостояние выросло, выпускной вечер в головах родителей по значимости приближается к свадьбе, они готовы нести расходы, поэтому для празднования обычно подыскивается местечко, требующее приличной арендной платы. В последние годы стало модно устраивать выпускные балы в столовых подмосковных пансионатов. Это удобно. С одной стороны, дети как бы на воздухе, а не в закрытом пространстве, а с другой — они хоть и не заперты в четырех стенах, но схватиться им здесь все равно не с кем, вокруг поля-леса и никакой культурной жизни.
     Всю тяжесть подготовки праздника обычно выносит на своих плечах ядро энергичных матерей. Они с энтузиазмом закупают ящики продуктов и бутылок, самостоятельно осуществляют завоз припасов, рисуют транспаранты, заботятся о цветах и убранстве зала, надувают шарики, заказывают музыку, диск-жокея с массовиком-затейником, а когда все наконец садятся за стол, они активно кушают, курят, произносят тосты и выпивают, показывая хороший пример детям.
     Дети стесняются хорошо пить, курить и выпивать, когда родители рядом, и тактично выжидают, пока предки сдадут позиции — они же старые, они не могут всю ночь колобродить. “Твои уедут?” — озабоченно спрашивают выпускники друг у друга и напряженно следят за родителями, разливая под столом водку. Терпение у них обычно заканчивается часам к двенадцати ночи, и, если родители не успеют к тому времени смыться, они рискуют узнать массу ненужных подробностей о личной жизни дорогого чада.
     Самые благоразумные родители стараются покинуть торжество непосредственно после официальной части, забрав у ребенка на всякий случай аттестат зрелости — а то потеряет или пропьет. Надолго остаются лишь энергичные матери, составившие организационный костяк мероприятия. На выпускном балу с ними что-то случается, по всей видимости, гормональный взрыв. Молодежными нарядами и агрессивным поведением они стремятся опровергнуть тот факт, что если ребенок окончил школу, таки это что-то говорит о возрасте его родительницы. Откинув всякую солидность, они вскакивают из-за стола при первых звуках музыки, как старые полковые лошади, заслышавшие зов трубы. Бросаются в круг и пляшут, пляшут, топочут ногами с сосредоточенным видом — полчаса, час, два часа. Редкие на этом празднике отцы удивляются их выносливости, а дети тем временем продолжают разливать под столом и стараются не глядеть на это безобразие. Вместе с родителями они не танцуют. Видимо, опасаются, что те их затопчут.
     При подготовке к выпускному балу огромное внимание уделяется нарядам выпускников. Но если мальчиков готовят в щадящем режиме, то девочкам никаких поблажек не делается. Выпускница должна иметь “высокую” прическу из салона парикмахерской красоты и богатое вечернее платье “как у принцессы”, уродующее ее до невозможности.
     Вообще такой мотив, как “идет мне это или не идет?”, роли не играет, на выпускной бал девушки собираются как на карнавал. Вот должен быть карнавальный костюм и все, поэтому наряжайся пиратом или котом в сапогах и не смотри, идет тебе быть котом или нет, потому что никому не идет, не в этом дело. ...Честно сказать, выпускницы порой так украсятся, что думаешь, лучше бы они и впрямь оделись котами или пиратами.
     ...Потрясающая безвкусица — наши выпускные вечера. Может, где-то они выглядят иначе, но у нас этими “балами” люди будто стремятся что-то изобразить — не свое, чужое, подслушанное, увиденное мельком в каком-то фильме. Пытаются скопировать чужие традиции, сути которых не знают и не понимают.
     Но им и не нужна суть, она их не интересует, они копируют только внешние атрибуты — вот как непременное “принцессинское” платье. К скопированным атрибутам естественным порядком добавляется уже свое, родное: столы буквой “П”, жрачка от пуза, танцы-шманцы, ресторанный ансамбль с потертой солисткой. В результате к двум часам ночи обкурившихся принцесс тошнит, юноши голышом плещутся в фонтане, у энергичной матери случается пьяная истерика, а учитель литературы тащит в нору растрепанную русичку. Никакой тебе чинности и благородства, обычная гулянка и вообще непонятно, зачем платье покупали.
     Почему так происходит? А потому что все празднуют разное. Выпускники празднуют освобождение от школы, от всей этой ерундистики, фальши, притворства и мучений по искусственным поводам. Родители празднуют завершение важного этапа — уфф, вырастили. Еще немного, и у них тоже наступит освобождение — от собственного ребенка. А для учителей выпускной вечер — просто проходной праздник, такой же, как Восьмое марта или Новый год, ничего особенного.
     Каждый тянет в свою сторону, в результате получается такая вот ерунда, продукт коллективного творчества.

* * *

     Десять лет назад, когда мы сворачивали на путь демократии и реформ, считалось, что только сегодняшние поколения выпускников станут первыми по-настоящему свободными людьми, не изуродованными коммунизмом.
     Сейчас общественное мнение начинает склоняться к тому, что если не уродовать коммунизмом, молодежь получается “бездуховной” и “экстремистской”. И неизвестно еще, что хуже.
     На самом деле никто не пытался проанализировать, чем сегодняшние выпускники отличаются от тех, кто заканчивал школу двадцать лет назад. Чтоб прояснить для себя ситуацию, я недавно провела опрос группы студентов-социологов, родителей и школьных учителей, пропустивших через себя множество поколений учеников. Получилось не так уж много различий.
     В плане перспектив общественного развития, пожалуй, самое главное вот что: сегодня сами молодые люди очень сильно отличаются друг от друга. Скажем, для выпускников-москвичей их сверстники из какого-нибудь поселка в ста километрах от столицы — как инопланетяне. Они фактически не понимают друг друга, не могут найти общего языка, у них разные интересы и понятия. Здесь Интернет, английский язык, мобильники, поездки за границу, концерты и клубы. Там нищета, тяжелое пьянство и крайне ограниченные возможности трудоустройства. А прежде-то все мы были одинаковые, учились по одним учебникам, слушали одну “Пионерскую зорьку”, смотрели одни и те же фильмы, поступали в одни и те же вузы. Как отразится столь сильное расслоение в будущем? Неизвестно. Но именно там сейчас зарождается классовая ненависть, которая сегодня изредка выплескивается в том, что у нас почему-то принято называть “экстремизмом”.
     Еще важный момент: те, кто сегодня заканчивает школу, всю свою сознательную жизнь прожили в чрезвычайно нестабильном мире. У них все время перед глазами были родители, которые то теряли деньги из-за всяческих реформ, то теряли работу, то нервничали из-за подорожаний. Все было зыбко, все качалось, — пирамиды, дефолты, законы — постоянно надо было торопиться, то быстро приватизировать что-то, то отнимать, то прятать. В результате молодые люди сегодня не строят долговременных планов, они не хотят делать что-то большое, долгое и качественное — то, что останется людям после них. Нет, они ищут возможность зарабатывать быстро и много прямо сейчас: урвать денег и наслаждаться жизнью, пока есть возможность. Они гедонисты. А двадцать лет назад они, наоборот, думали о будущем, строили планы, чего-то там старались копить...
     И третье: обычный для всех поколений “конфликт отцов и детей” сегодня приобрел новые черты. Молодежь презирает родителей не просто так, а как бы обоснованно: “Вы, родители и прочие учителя и наставники, не лезьте к нам со своими советами. Вы жили совсем в иных условиях, а в нынешней жизни вы ничего не понимаете, это очевидно, потому что вы в ней ничего не добились (за исключением, конечно, тех родителей, что стали олигархами), поэтому мы вас презираем и не слушаемся”.
     Вот, собственно, и все основные различия. Впрочем, есть еще некоторые моменты, которые обычно называют как отличительные свойства нынешней молодежи, но они не столь существенны. Например, сами молодые люди говорят еще, что они не патриоты, им все равно, где жить, и если будет возможность уехать за границу и там хорошо зарабатывать, они, не задумываясь, уедут. Но и двадцать, и тридцать лет назад люди тоже так думали и стремились ради этого на дипломатическую работу (гораздо, кстати, сильнее, чем сейчас), в этом как раз ничего нового нет, рыба ищет где глубже, нормальный человеческий инстинкт, и никаким “патриотическим воспитанием” его не заглушишь. Просто раньше вслух о таких своих желаниях не говорили, а теперь говорят.

* * *

     Нынешние молодые люди — такие, какими должны быть молодые люди при нашей жизни. Жизнь изменится, и они изменятся. Но их нельзя изменить волевым усилием, постановлением или принятием программы.
     Когда нам по телевизору заплывшая чиновничья рожа объясняет, что “на этой неделе три министерства собрались вместе, чтоб обсудить проблему бездуховности молодежи”, мы ведь все понимаем, что это пустышка, кампанейщина. Чиновничья рожа понятия не имеет о том, что такое духовность, от нее самой бездуховностью несет на километр, и она продаст не то что родину, а родную маму, чтоб только посидеть подольше в своем кресле, это написано у нее на лбу красными буквами, только слепой не увидит. У рожи совсем иные интересы, проблемы молодежи в их круг не входят, рожа празднует другой праздник.
     Новое веяние — бездуховность молодежи стало модно использовать в политических целях. Партии раздают им бесплатно футболки со своими названиями и меняют сигаретки на шоколадки. Граждане должны умиляться и ожидать огромный воспитательный эффект. Но я не знаю, кто умиляется, мы столько видели обманов подобного рода за последние десять лет, что шоколадки вызывают больше раздражения, чем умиления. Но главное, молодежь-то тоже понимает, что это — пиар, политическая реклама. Молодых людей откровенно используют, и от этого они еще больше укрепляются в том, что кругом — вранье, борьба за власть и деньги, и если хочешь жить хорошо — вливайся!
     То же самое делают с детьми “идущие вместе”. Учат их претворяться и лгать. Устроили давеча дикий спектакль против книги, которую наверняка никто из них даже не читал. Да ее и невозможно прочитать, это очень тяжелое, специфичное и, честно говоря, совсем неинтересное для молодого (и старого тоже) человека чтение. Но нет, давайте рвать тельняшку за то, чего мы не знаем.
     Их же не духовности учат таким образом, а лицемерию. Кем-то там притворяться за адекватную оплату.

* * *

     В общем, с воспитанием молодежи у нас пока получается как на выпускном вечере: каждый воспитатель преследует свои интересы, каждый празднует свое, а в результате — ерунда, свальный грех и ординарная попойка. В бедных молодежных головах все запутывается еще крепче, черное наползает на белое, белое на черное, хороший вкус меняются местами с одичанием, и юноши с девушками в итоге чувствуют, что надо держаться подальше от взрослых, а то затопчут.
     Наверно, это и есть самая правильная позиция. И взрослым дядям тоже не стоит их трогать и лезть к ним со своими “программами воспитания духовности”. Взрослым надо просто самим измениться. Тогда и молодежь изменится.
    

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру