Ненормативная лексика, летящая с театральных подмостков, почти что вошла в привычку. Однако чтобы с оперной сцены раздалось сочное односложное словечко, обозначающее женщину легкого поведения, такого и старожилы не припомнят. При всем при том факт постановки в “Геликон-опере” музыкальной драмы Альбана Берга “Лулу” не стал очередным эпатажем со стороны самого непредсказуемого оперного режиссера Дмитрия Бертмана. “Лулу”, которую он поставил в дуэте с дирижером Владимиром Понькиным, — самое интересное событие и самая большая творческая удача завершающегося оперного сезона.
По сравнению с подвигом геликоновских певцов, одолевших атональную партитуру одного из самых радикальных композиторов нововенской школы, восхищающая нас способность артистов Мариинки выучить Вагнера уже не поражает воображение. Геликоновцы спели и сыграли “Лулу”, очень точно, скрупулезно и психологически верно воспроизведя интонационный ряд этой сложной для пения и восприятия, но тем не менее глубокой, человечной, обостренно-эмоциональной и экстремально-прекрасной музыки. Обе Лулу — Татьяна Куинджи и Марина Андреева — достойно справились с трудной колоратурной партией. Лулу у Куинджи вышла более гротескной и характерной, у Андреевой — более сексуальной и беззащитной. В обоих вариантах образ остается загадочным, как и в литературном источнике — пьесе немецкого драматурга Франка Ведекинда “Ящик Пандоры”. Недалекая развратная девица сначала сводит с ума всех подряд мужчин и женщин, жаждущих ее ласки, и затем так же легко сводит их всех в могилу. В финале она погибает сама, как и подобает проститутке: ее расчленяет лондонский маньяк Джек Потрошитель.
Сценография Игоря Нежного и Татьяны Тулубьевой выдержана в черно-белой гамме. Зеркала и плавные изгибы, фрагменты “Портрета женщины” Рене Магритта — вполне откровенная обнаженка, нарочито вульгарный текст (перевод Михаила Жилкина) — все проникнуто не столько эротикой, сколько пороком. Сочетание красоты и уродства — эстетический прием спектакля. Доктор Шен в великолепном исполнении настоящей звезды “Геликона” Михаила Давыдова, в свое время по-свидригайловски толкнувший Лулу на стезю разврата, одновременно красив и горбат. Его сын Альва (дебют юного студента хоровой академии Андрея Немзера) из опереточного любовника превращается в сутулого урода. А смерть, напротив, является Лулу в образе роскошного качка-стриптизера.
Обладатель выдающегося музыкального вкуса и интеллекта Владимир Понькин акцентировал яркую интонационную природу и красоту гармонии музыки Берга, которые выводят партитуру “Лулу” за пределы чистого атонализма и уж тем более ортодоксальной додекафонии, которой в этой опере, строго говоря, вообще не пахнет.
Если чего-то не хватало спектаклю — так это сценического пространства. Слишком плотна партитура, а потому хочется простора на сцене, к которому нас приучил современный европейский оперный театр. Но это уже не вина “Геликона” и его художественного руководителя Дмитрия Бертмана, который не от хорошей жизни играет свои спектакли на крошечной сцене ДК медика. Декорации рассчитаны на большую, даже очень большую сцену. И не зря. На гастролях “Геликон” всегда дает свои спектакли на огромных площадках. Вот и теперь он везет “Лулу” в Испанию, где покажет ее в зале на 3,5 тысячи мест. Петь будут на немецком.
