Родился в 1952 году. Как журналист и писатель известен уникальными материалами о самых громких уголовных делах, лидерах преступного мира и грандиозных финансовых аферах. Самый известный специалист по криминальной жизни столицы. Автор бестселлеров “Москва бандитская”, “Москва бандитская-2”, “Москва-3: Энциклопедия городского криминала”, “Маньяки... Слепая смерть: Хроника серийных убийств”. В этот рейд автор поехал специально для “МК”.
— Приказываю заступить на охрану общественного порядка, — подполковник Валерий Сокол строго оглядел собравшихся на вечерний развод в ОВД “Кунцево”, — соблюдать законность и правопорядок, вежливо обращаться с гражданами!
Загремели стулья, лязгнули приклады автоматов, люди двинулись к выходу из зала. Ночное дежурство началось...
Репортаж всегда был моим любимым жанром. Какая без него журналистика? Но, увы, в последнее время приходилось все больше сидеть с диктофоном в просторных кабинетах и выслушивать дежурные ответы (на дежурные вопросы) чиновников разного калибра.
В “ночное” меня пригласил знакомый — командир взвода патрульно-постовой службы Эдуард Романов:
— Поехали, не пожалеешь. Это видеть надо!
Я долго не раздумывал. А позже ни разу об этом не пожалел.
...Уже садясь в “Соболь” с символикой дежурной части Западного округа столицы, услышал первый адрес: Полоцкая, 7. Там размещается общежитие гастарбайтеров. По существу — нелегальная ночлежка, с которой безуспешно борется милиция.
Наш “Соболь” медленно движется по еще светлым улицам. Сидящий за рулем Николай Кузьмин из тех водителей, чей лозунг: тише едешь — дальше будешь.
Сворачиваем во двор. Узкая загроможденная помойными баками дорожка. Микроавтобус останавливается возле украшенной рекламными вымпелами элитной новостройки. Но нам не туда, а в дом напротив, похожий на декорации фильма о защитниках Брестской крепости.
Разбитая двустворчатая дверь. Лестница завалена мусором, вместо ламп на потолке следы копоти и висящие провода. А запах... Поднимаемся на шум, доносящийся с верхних этажей.
— Когда-то здесь было общежитие строителей, — рассказывает шагающий рядом Эдуард Романов. — Потом дом выселили. Он превратился в ночлежку. Живут здесь без прописки и регистрации таджики, азербайджанцы, дагестанцы. Приезжают бригадами... Рядом пустырь, железная дорога, где недели не проходит без изнасилования. Откуда “ветер дует”, понять нетрудно.
В коридоре тускло мерцает лампа. Из-за многочисленных дверей слышатся голоса и музыка. Романов входит в ближайшую комнату:
— Прошу всех приготовить паспорта.
Наступает тишина. Слышно чье-то покашливание и дребезжание дешевого приемника. Слева у стены на грубо сколоченных двухъярусных нарах лежат люди. Справа — ящики с электроплитками, мешки, тряпки, баулы.
Та же картина в других комнатах ночлежки. С той лишь разницей, что где-то живут мужчины, а где-то — женщины. От духоты и специфических запахов не спасают даже распахнутые настежь окна.
Реакция на появление патруля на удивление спокойная. Никто не возмущается и не возражает. Местные обитатели свои права знают. Визит милиции им не страшен.
Скоро в руках лейтенанта Вики Колмыковой собирается десятка три паспортов. Чтобы удержать их, приходится крепко прижимать к себе разноцветные книжечки, словно они великая ценность. А еще через несколько минут разномастная группа гастарбайтеров выстраивается во дворе перед подъездом.
— До отделения идем пешком, — обращается к гостям столицы Романов. — Дорогу все знают? Вот и хорошо, никто не заблудится...
Мы снова садимся в минивэн и смотрим, как нестройная толпа удаляется в сторону ОВД “Кунцево”...
Дом-фантом, давно уже снятый с баланса и никем не обслуживаемый. Люди-невидимки, чьи права, как в джунглях, защищают только они сами.
О ситуации на Полоцкой улице известно всем. Но год проходит за годом, а ничего не меняется. Самое суровое наказание, которое грозит не имеющим регистрации строителям, — составление протокола и символический штраф. Высылка предусмотрена законом... на бумаге. А реально эта мера ни разу ни к кому не применялась. Хотите проверить? Съездите, не поленитесь: Полоцкая, 7.
Да и кому нужно закрывать трущобу? Префектуре, управе? А кто тогда будет работать по “доводке” стоящей напротив новостройки?
Прораб заинтересован в дешевой и бессловесной рабочей силе. Говорят, что за каждого гастарбайтера он отстегивает по $300. И они с лихвой окупаются. Кому отстегивает? Догадайтесь с трех раз...
ОВД “Кунцево” обслуживает самую большую территорию в Западном округе: 114364 жителя, из них более 18 тысяч — дети. В зоне ответственности Рублевское шоссе, престижные цэковские жилые комплексы, дома Минобороны и других весьма уважаемых ведомств.
Живут здесь не только гастарбайтеры. В микрорайоне квартира секретаря Совбеза Рушайло, тут же, в одной из многоэтажек, прописан небезызвестный Доренко...
Однажды экипаж Романова выехал успокаивать пьяного дебошира. Нашли квартиру, позвонили в дверь... Открыл дверь солидный дядя с армейским ремнем в руке. Никакой одежды на нем, кроме семейных трусов в горошек и кителя с генеральскими звездами на погонах, нет. Попробуй объясни такому, что гонять жену по лоджиям нехорошо.
Но чаще, конечно, конфликты возникают там, где нищету и неустроенность заливают безмерным количеством спиртного.
Рация в “Соболе” оживает. Сквозь свист и треск проходит вводная: Ярцевская, 13. В квартиру ломятся посторонние.
Кузьмин крутит баранку — автобус выруливает на дорогу. Но не успеваем мы отъехать, как из динамика снова хрипит:
— Байкал! Байкал!
— На связи, — меланхолично отзывается водитель экипажа.
— По Коцюбинского, 9, драка. Диктую адрес...
Романов вздыхает и с тоской смотрит в окно:
— Ну, началось. Пятница — “пьяная ночь”.
Ярцевская нам ближе. С нее и начинаем.
На улицах уже темно. Свет горит не во всех окнах — многие уехали на дачу. Но “наш-то” адресок наверняка бодрствует.
Едва заходим в подъезд (код замка нам сообщил дежурный ОВД), как сверху слышится грохот. Словно кто-то тараном пытается пробить стену осаждаемой крепости.
Идущий первым старший сержант Александр Побыванец, придерживая штатный автомат, бросается вверх по лестнице.
На четвертом этаже мы видим сцену: перед обитой дерматином дверью стоит мужчина лет шестидесяти в халате на голое тело и единственном шлепанце на левой ноге. Правой он остервенело лупит в дверь.
Александр Побыванец оттесняет мужчину в сторону и жмет кнопку звонка.
— Кто? — тут же раздается из-за двери.
— Конь в пальто, — Саша не может отказать себе в шутке. — Милицию вызывали?
Гремит засов, в щели появляется испуганное женское лицо. Инициативу берет Вика Колмыкова. Женщине женщину понять легче.
Через несколько минут проблема разрешается. Ах, любовь... Подруга скандалиста нашла себе кавалера помоложе. Вот и весь сказ.
Старого Ромео отправляем домой двумя этажами ниже. Проводим с ним воспитательную беседу и отправляемся на улицу Коцюбинского.
Когда подходим к квартире, из-за двери не слышно ни звука. Романов с Побыванцем нервно переглядываются. Но тревога оказалась напрасной. Просто конфликт находился к тому моменту на стадии затухания...
В малогабаритной “распашонке” сидели три испуганные женщины. На кухне в таком же халате, как ревнивец с Ярцевской (наверное, на одном рынке покупали), у окна стоял сутулый длиннорукий детина.
Побыванец был лаконичен:
— Милицию вызывали?
Тут заговорили все. Даже детина забычковал окурок и что-то забубнил.
Заглянув в паспорт виновника “торжества”, Саша, для которого подобные ситуации ребуса не представляют, предложил женщинам:
— Могу забрать его на три часа. Если напишете заявление...
— А после? — на измученном лице женщины появилась тревога.
— После он к вам вернется. По месту прописки.
— ...
— Тогда что же вы хотите?
— Чтобы вы его предупредили, — не очень уверенно отвечает женщина.
Александр Побыванец делает эффектную паузу и неожиданно громовым голосом, от которого вздрагиваю даже я, произносит:
— Мужчина! Мы вас предупреждаем!
“Соболь” колесит по улицам. Драка во дворе на Партизанской, хулиганы шумят во дворе на улице Будановой, кто-то бьет стекла в подвале жилого дома на Кунцевской улице...
Преступность на территории ОВД такая же, как и в других районах Москвы. Кражи из квартир, угоны автомобилей, драки, изнасилования, наркотики. Есть и точки притяжения. Знаменитый “Рамстор”, где по-стахановски, не покладая рук, трудятся заезжие бригады карманников.
Посетители супермаркета — люди состоятельные и нередко из-за собственной рассеянности становятся жертвами воров. Как-то раз к Романову вся в слезах пришла сотрудница крупного столичного банка. Украли мобильник. Телефон — бог бы с ним, никакой ценности для хозяйки. Но вот беда: в памяти мобильника очень важные номера. Восстановить их практически невозможно.
Романов отправился в “Рамстор”, нашел в зале “щипача”, которого уже задерживал за кражу, и популярно объяснил жулику, что будет с его “музыкальными” пальцами, если он не поможет вернуть пропажу. Через полчаса телефон был положен на стол перед восхищенной хозяйкой. Перспектива лишиться главного “инструмента” — тренированных пальцев — испугала карманника, и он навел милицию на своего неосмотрительного коллегу.
Прибавляют хлопот охране “Рамстора” и сами посетители. Так, немногие дамы могут равнодушно смотреть на эксклюзивное женское белье. Некоторые просто теряют голову, заходят в примерочную, надевают на себя понравившуюся вещь и идут на выход. Забывают, что весь товар имеет электронные микрочипы?
Одна пожилая модница об этом “вспомнила” и попыталась перехитрить технику. Отыскала в отделе “Инструменты” кусачки, срезала пломбу с кодом защиты и попыталась улизнуть. Воровка не учла, что залы оборудованы телекамерами.
Кого только не задерживали при попытке выноса неоплаченного товара: эстрадных певиц, депутатов и жен депутатов, курсантов ФСБ и дипломатов. Грустное и смешное рядом.
Бомж пролез в продуктовый зал, тихо высосал литровую бутылку “Чивас Ригал” и так же тихо уснул между стеллажами. Его там и нашли в обнимку с недопитым виски.
Или такая история. Два друга устроили себе праздник души прямо на полке магазина. Куда ходить — все рядом. Коньяк, закуска, фрукты... Их бы не заметили — мало ли посетителей застревает в зале? — но друзья захмелели и стали слишком шумно себя вести.
“Рамстор”, конечно, место замечательное. Но все же главные события случаются за его пределами — в квартирах граждан и на улицах.
Милиционер-водитель ехал по улице. Заметил чем-то подозрительного прохожего, остановился, пригласил доехать до отделения для установления личности, так как паспорта у мужчины при себе не было. Едва вошли в холл дежурной части, стоявшая там женщина закричала: “Это он! Держите его!” Выяснилось, что женщина пришла заявить об изнасиловании и опознала в доставленном злодея.
Тот, конечно, ни в какую: знать ничего не знаю. Но потерпевшая уверенно: у него татуировка на животе. Проверили — сошлось. Насильника тут же взяли под стражу. Оказалось, что на его счету еще с десяток подобных преступлений.
...После полуночи вызовы посыпались как из рога изобилия. Мы мотались по району, и скоро я уже начал ориентироваться в улицах и дворах, будто целую жизнь прожил в Кунцеве.
Когда ехали в очередной раз по Рублевке, водитель заметил на обочине сбитую автомобилем собаку:
— Плохая примета.
Мы, во всяком случае я, этому замечанию значения не придали. И, как оказалось, совершенно напрасно.
Подъехали к бару “Пятый элемент”, имеющему подмоченную репутацию. Подъехали так, на всякий случай. Он закрыт на реконструкцию. Но подвиги местных пушеров заставляют относиться к объекту со всей серьезностью. На прошлой неделе два участковых в гражданке после службы зашли выпить пива. Местная хива к ним с вопросом: ребята, вам что — девочек или “снежка”?
У метро “Молодежная” полно “таксистов”. Лицензии заниматься частным извозом, естественно, ни у кого нет. Александр Побыванец проходит вдоль тротуара и проверяет документы. Возвращается к нам с пачкой военных билетов, паспортов и прочих удостоверений:
— Ни у кого регистрации нет. Но все “коренные” — он перебирает пачку: Хасавюрт, Андижан, Кишинев...
Внезапно оживает рация:
— На Ельнинской машиной сбит подросток.
Бросаем все, едем на вызов.
На проезжей части навзничь лежит парень. Рядом с головой растекается лужа крови.
— Я же говорил — примета плохая, — напоминает водитель.
Вылезаем. Свидетелей происшествия нет. Но зевак, даже глубокой ночью, хоть отбавляй. Молодые люди, женщина с собакой, высокомерно-независимый остановившийся из любопытства водитель “Мерседеса”... Наверное, поехал за хлебом, а тут — такое.
После нас на ЧП прибывает наряд ГАИ (или ГИБДД? теперь их не разберешь). Эти свой маневр выполняют профессионально быстро. Выставляют ограждения, чертят схему, опрашивают людей... Наконец прибывает машина “скорой”. Молодая девушка осматривает лежащего парня. Тот вдруг начинает приподниматься, пытаясь стереть рукавом кровь с лица.
Оказывается, все не так уж безнадежно. Парень скорее всего перебегал пьяным улицу и упал. Травма, как пояснили опытные гаишники, получена от падения с высоты собственного роста.
Пострадавшего увозит “скорая”, мы едем дальше.
На одной из строительных площадок драка. Сторож вынужден запереть буйного хулигана в подсобке.
Темнота — глаз коли. Фары “Соболя” выхватывают из мрака щупловатую фигуру парня. Судя по всему, он и есть сторож.
— Где задержанный?
— В вагончике.
Побыванец вытаскивает из скоб стальной лом, которым сторож замкнул дверь бытовки. На полу лежит заросший щетиной недоросль. Когда его будят, он недовольно мычит и отбрыкивается ногами. Побыванца такая картина начинает раздражать. За шиворот он вздергивает пьяного и ставит того на ноги. Увидев людей в милицейской форме, хулиган слегка трезвеет. Глаза у него начинают бегать по сторонам.
Выясняется, что он — бывший ученик школы для детей с отставанием умственного развития.
Побыванец дает хулигану последнюю установку:
— Все понял? Повтори?
— Ухожу пешком, отсыпаюсь на автовокзале и в Химки первым автобусом...
Темная фигура растворяется в ночи. Побыванец закрывает дверь в бытовку, поворачивается к сторожу:
— Пить надо меньше!
— Так мы почти не пили.
— Понятно, — комментирует старший сержант, садясь в “Соболь”, — помногу не пьем, помалу не умеем...
Лишь к утру вызовы пошли на убыль. Находившийся “на штабе” в ОВД прапорщик Константин Шкодин заметил:
— У многих день не день, если кулаками не помашут. Иной раз вызывают, а мы к ним как к старым знакомым. Даже знаем заранее, под каким глазом у кого фингал будет.
Шкодин — ходячая энциклопедия. Службу знает на “пять с плюсом”. У него вся жизнь в отделении проходит. Как он шутит: “Дома ночую два раза в месяц. Чаще не получается. 15 дней дежурства, а еще 15 — подработка”.
Александр Побыванец моложе своего товарища, но опыта ему не занимать. И за словом в карман не полезет, и голосом “работать” умеет.
Вика Колмыкова — единственная девушка во взводе. В милицию пришла по зову сердца. Честно говоря, сегодня поверить в такое трудно, но увлекла романтика профессии. Фильмы, книги, рассказы повлияли на ее выбор. Родители Вики до сих пор не могут смириться. Они к системе МВД никакого отношения не имеют, и выбор дочери им непонятен.
Старший группы — Эдуард Романов. Человек спокойный: юридически грамотный, остро ощущающий несправедливость. Отчасти потому, что знает цену человеческому счастью, многое пережил. Девять лет назад его жена — стюардесса “Аэрофлота”, разбилась в авиакатастрофе. Осталась дочь, которую Эдуард Романов воспитывает один.
Мы ездили по ночному городу, а я думал: хорошо, когда люди, выполняющие тяжелую и опасную работу, уважают и доверяют друг другу.
Под утро на дежурном автобусе меня подбросили к метро. На улицах уже давно рассвело. Машин прибавилось, появились редкие еще прохожие. Никто из них не знал, что эта ночь была тихой.
