Кажется, что, когда вся твоя работа связана с коровами, дома уже и на газету с коровьей фотографией взглянуть будет противно. Ан нет. Коллекционеры — народ настолько сумасшедший, что предмет своей любви способны видеть где угодно и в каком угодно виде. К примеру, жизнь жительницы Зарайска Лидии Кузьминой целиком и полностью сосредоточена на крупном рогатом скоте. Что домой к ней забежишь, что на рабочее место в лабораторию — везде коровы.
Засилье упомянутых парнокопытных, по словам близких к Лидии людей, уже переросло в творческое стихийное бедствие. Из-за коров в квартире просто ступить некуда.
Коров она собирает давно, лет десять уже. А начало любви положила чистая случайность. На какой-то из многочисленных российских праздников была задумана лотерея, в числе призов для победителей закупили и пять пластмассовых сувенирных бычков. По странному стечению обстоятельств все сувениры были розданы, а три бычка остались. От нечего делать поставила их Кузьмина на полочку в лаборатории. Зоотехник одного из хозяйств зашел сюда по работе, увидел бычков и порадовался: “Лидуха, ты теперь коров собираешь?” С тех пор и понеслось. Все решили: раз Лидия коллекционирует коров — надо дарить. То полотенце с коровкой презентуют, то статуэтку, то игрушку. Чего там говорить, конфеты начали дарить исключительно “Коровку”. На службе в ветлаборатории — снова коровы, потому что именно здесь проверяется качество кормов, а потом и качество молочной продукции, делаются анализы крови буренок. И Кузьмина подумала: раз корова прошла, так сказать, красной нитью по всей ее жизни, почему бы действительно не собрать коллекцию?
Сейчас Лидия вполне может праздновать коровий юбилей, потому что поголовье ее стада достигло двухсот. У нее есть коровы в виде вышивки, этикеток на банках, в виде картин, плетенок, керамики, чайников, моделей племенных пород — всего не перечислить. Кроме того, кузьминовский крупный рогатый скот различается еще и по географическому происхождению. Буренки-шансонетки из Франции совсем не похожи на чопорных англичанок, уроженки Испании, расположившиеся на кастаньетах, даже отдаленно не напоминают “эмигранток” из Тайланда. А египетская корова на медальоне вообще никого не напоминает, кроме Клеопатры — практически один в один. Имеется даже чеченская корова в виде фотографии. Неизвестно, какие воззрения имеет бедная животина на происходящие в зоне локального конфликта события, но по комплекции она напоминает чудом уцелевшего выходца Бухенвальда, завернутого в пятнистую шкуру. Эту корову Лидии подарил племянник приятельницы, только вернувшийся из Грозного.
Но самый любимый зверь Лидии — это Буренка, которой недавно стукнуло пятьдесят. Невероятно, но именно этой игрушкой играла сама Лидия, когда была маленькой-премаленькой.
Но самое забавное заключается в том, что коровы теперь сами находят Кузьмину. Как-то возвращалась она домой в проливной дождь, видит — в луже что-то пушистое валяется. Думала, щенок живой, полезла спасать, оказался бычок игрушечный. Кстати, живой коровы у Кузьминой никогда не было, но бабушкину Зорьку она помнит по сей день и может рассказывать о ней долго.
Самые ценные коровы хранятся у Лидии дома, потому что лабораторию грабили уже три раза, и больше рисковать обожаемыми созданиями она не намерена. Странно, но воры ведь тоже неравнодушны к коровам. Потому что вместе с магнитофоном, прибором для измерения давления, кофтой и прочим они уперли часть коллекции. Потом приходили милиционеры, снимали отпечатки, чуть ли не приметы украденных коров заносили в свои протоколы, но ни одна из трех краж раскрыта не была. Так что, если бы не преступники, коровье стадо Кузьминой было бы куда больше, чем сейчас.
