“Холодная война” между Соединенными Штатами и Советским Союзом, закончившаяся перестройкой, имела своих героев. Подполковник Станислав Евграфович Петров — один из них, но у нас мало кто о нем знает. Отставной военный, сейчас на пенсии, живет во Фрязине, если кто его и навещает, то только иностранные журналисты.
С начала 70-х годов офицер Петров служил на закрытой станции раннего предупреждения под Серпуховом. 26 сентября 1983 года он заступил на дежурство. В его подчинении находились десятки младших офицеров, принимавших сигналы от наших космических спутников.
Около полуночи на пульте запульсировала красным кнопка “старт”. Тревога! Со спутника поступил сигнал. Компьютер, проанализировав сообщение, пришел к заключению: с военно-воздушной базы в Мальмстроме, штат Монтана, запущена межконтинентальная баллистическая ракета.
Одна! Тут же вторая! Третья!
Всего спутник выдал сигнал о запуске пяти ракет. Петров обязан был срочно доложить в штаб войск, оттуда по схеме “тревоги” должны позвонить в Генштаб, а уже из Генштаба — доложить Андропову. Генсек должен принять решение и отдать приказ об ответной атаке. Или не отдать — это уж как сочтет нужным.
Времени крайне мало — пятнадцать минут на все звонки. Если тянуть дольше, американские ракеты долетят до территории Советского Союза и ударят по нашим базам, так что нам даже ответить будет нечем.
Да, но если это все-таки ошибка спутника? Тогда мы начнем Третью мировую войну без всяких на то оснований...
Пока Петров взвешивал ситуацию, сигнал о запуске пяти американских ракет уже поступил в штаб войск, дублируя сообщение на станцию. Петрову сразу стали звонить оттуда, требуя подробностей. От него в тот момент зависело очень многое. Из всей цепочки он был самым компетентным человеком, и только он мог распознать ошибку приборов — если, конечно, это была ошибка, а не реальная атака.
“Было странное чувство, — вспоминает Станислав Евграфович. — Я стоял, держа в каждой руке по телефонной трубке, гудела сирена, но я даже не нервничал, я просто очень хотел принять правильное решение”.
Он решил, что это ошибка. Почему? Петров говорит так: “Во-первых, никто не начинает войну пятью ракетами, если бы это была война, американцы обрушили бы на нас сотни ракет. Во-вторых, наши наземные радары “не видели” летящих ракет, их увидел только спутник. И, в-третьих, к тому времени я уже работал на станции больше десяти лет и знал, что она далеко не чудо техники и ошибки там могут быть какие угодно”.
К счастью, он оказался прав, тревога действительно была ложной. Потом специалисты долго разбирались, думали и пришли к выводу, что виноваты облака и солнце. В тот день сложились какие-то удивительные обстоятельства, из-за которых спутник принял отраженный солнечный свет за вспышку пламени из стартующей ракеты.
...А Станислав Евграфович спокойно дослужил до пенсии, не получив за тот случай ни порицаний, ни наград, и ушел на заслуженный отдых. И только пару лет спустя о нем разузнали иностранные журналисты. Появились статьи. Первыми к Петрову приехали немцы, потом еще какие-то европейцы, они дарили сувениры, иногда подбрасывали какие-то денежки. “Только американцы почему-то никак не появлялись, — удивляется он. — Хотя под ударом были именно они. Конечно, если бы ядерная война началась, всем бы досталось, но по Штатам мы бы шарахнули в первую очередь, причем со всей силой”.
Минувшей весной Петров наконец получил привет из Америки — читатели канадского журнала “Peace” передали премию — десять тысяч рублей.
А вообще-то должны были бы поставить ему памятник.
