Фишка в том, что пилот попросту перепутал педаль — вместо тормоза нажал на газ. Эта история произошла с одним из курсантов областной школы-интерната с первоначальной летной подготовкой, что в Монине. 30 курсантов полтора месяца проходили на аэродроме летную практику.
— Мы целый год изучали “Як-52”, а здесь за неделю пришлось переучиваться, чтобы сесть за штурвал “Як-18Т”, — рассказывает курсант-отличник Саня Рубанов. — Впрочем, все к лучшему — инструктор не сможет дать тумака за промах, потому что до пилота в “Яке” дотянуться сложнее.
Кстати, самолет — это первое слово, которое Саша произнес во младенчестве. Доучившись до 9-го класса в обычной волгоградской школе, он приехал в подмосковное Монино и поступил в летную школу. О чем не жалеет, хотя нагрузка в школе колоссальная.
— Мы изучаем конструкцию самолета, конструкцию двигателя, аэродинамику, метеорологию, проходим штурманскую подготовку и много чего еще — всего не перечислить, — рассказывает Антон Сивьюк из Егорьевска. — За неделю “практики” я исписал 48-листовую тетрадь. Повторил все, что прошли в школе за год. И вот что интересно — все эти знания действительно необходимы.
Единственный предмет в школе, на который ребята дружно забивали, — парашютная подготовка. Уж очень скучно ее читали. А теперь о своей халатности жалеют — прыгать с парашютом было очень страшно. Впереди у них последний зачет — прыжок с 1000-метров.
— Ноги выше головы, и самолет улетает, — описывает свои впечатления от прыжка один из курсантов. — До трех даже досчитать не успел...
За 1,5 месяца ребята налетали 360 часов — по 12 часов каждый. Шестеро лучших управляли самолетами без помощи инструктора, но под его наблюдением. Было по 4 летных дня по три полета на день. А по пятницам ребята драили самолеты. Наверное, нравится самолеты мыть?
— Самолету нравится, а нам — нет, — смеется Миша, “парень без крыши”. — Но мыть приходится, потому что наше любимое развлечение во время полетов — сбивать жуков. Видим черную точку, сворачиваем в ее сторону и наезжаем. На стекле остается мясо. Поэтому по ночам наши самолеты оккупируют муравьи — съедают то, что мы насбиваем за день.
Миша Сорокин — хулиган еще тот. Однажды он чуть не приземлился на самолете в Оку, в другой раз — чуть не влетел в лес, несколько раз дверь самолета открывалась в воздухе, а недавно у Мишиного самолета сломался в воздухе винт... Миша верит, что ему справиться с неприятностями помог “солдатик”, открученный от шасси, — самый распространенный талисман юных летчиков. А еще во избежание неприятностей нельзя фотографироваться перед полетом, говорить слово “последний” (вместо этого говорят — “крайний”) и прикалываться. Последнее, правда, не соблюдается.
С одной стороны летного поля — кладбище, с другой — тюрьма. Поэтому инструктор любит повторять: “Если я вас плохо учить буду, вы будете там (показывает на кладбище), а я — там (на тюрьму)”.
— Но, если честно, самолет сам летает. Нужно только суметь взлететь и посадить, — добавляют парни и убегают обедать.
Кстати, летчиков, как и положено в авиации, потчуют высококалорийной пищей — шоколадом, йогуртом, маслом и сырами. И при этом все они очень стройные. Военная форма, наверное, дисциплинирует.
Впрочем, не в этом дело. Главная задача — оторвать мальчишек от улицы. И дай бог, если хотя бы десять из них впоследствии станут профессиональными летчиками.
Серпуховский р-н.
