Американцы уже через несколько месяцев после 11 сентября все знали — и кто были террористы, и откуда они прибыли, и где учились летному делу, и как получали деньги. Конечно, осталась еще масса невыясненных деталей, но картина в целом ясна. А когда ясна картина, можно ставить заслоны, можно уже предупреждать теракты подобного рода. Конечно, возможно, будут еще какие-то теракты, но, во всяком случае, то, что было, уже не повторится.
А у нас запросто опять дома могут взлететь на воздух, потому что мы до сих пор толком ничего не знаем о тех терактах трехгодичной давности. Мы не знаем, откуда взялся гексоген, кто его продал террористам (60 тонн, между прочим!), мы не знаем, кто планировал и кто осуществлял теракты и кто монтировал взрывные устройства, и как их закладывали, и кому и зачем это было нужно в конце концов. Мы вообще ничего не знаем.
Есть две версии — чеченский след и ФСБ. Ни одна не доказана, ни одна до сих пор не имеет более-менее достоверных подтверждений.
Две недели назад грузины выдали ФСБ одного подозреваемого, но что он рассказывает на допросах, мы не знаем. Официальные лица дают понять: он подтверждает, что взрывы заказывали арабские наемники, конкретно — Хаттаб. Но где доказательства? Сказать-то можно что угодно. Даже в телекамеру. Но чтоб поверить в сказанное, нам нужны неопровержимые доказательства, а их нет. Мы не слышали ни одного свидетеля, не видели ни одного документа. Есть слова. Но любые слова могут оказаться блефом. Даже если подозреваемый действительно показывает на Хаттаба — это он в “Лефортово” говорит, а на суде скажет иначе. Сколько раз так уже было.
А в это же самое время опальный Березовский из эмиграции проталкивает версию “руки Кремля”, но и здесь доказательств не больше, чем у официальной стороны. В минувший четверг общественности были представлены “новые факты”, но при ближайшем рассмотрении оказалось, и там тоже нет ничего доказанного. Какие-то письменные показания подозреваемого Гочияева, переданные в Лондон через посредников, не подтвержденные ничем абсолютно. Туманные намеки, “один человек” просил Гочияева арендовать для него помещения в домах, которые впоследствии были взорваны. Но кто этот человек? Нет, его имени Гочияев не раскрывает. Боится. После того как пытали его сестру, он всего боится, и так далее. Тем не менее нам дают понять: это был агент ФСБ. Вот какой ужас, вот кто заказывал теракты.
Короче, сплошная муть с обеих сторон, демагогия, театр, мистификация и манипуляция общественным мнением. А правды о взрывах — как не было, так и нет. Эти говорят одни слова, те говорят другие слова, но ничего не проясняется, только возникают новые вопросы.
* * *
По большому счету о чем идет речь? Речь идет о Путине.
Если Березовскому удастся доказать, что “ФСБ взрывала Москву”, это будет означать, что Путин пришел к власти совершенно немыслимым, нечеловеческим способом.
Проще говоря, это будет конец всему. Такое известие — немногим лучше гигантского астероида, который через семнадцать лет сметет с лица Земли целый континент. Поэтому пока Березовский этого не доказал, мы, конечно, не верим в “руку Кремля”. Вы что, чтоб наш президент, наше красно солнышко, да ни за что на свете! И вообще, это невероятно. Надо быть каким-то монстром и извергом, чтоб в такое поверить...
Ага. Но вот вопрос, который неизменно возникает: почему же при всей невозможной невероятности того, что теракты заказывал Кремль, власти сейчас столь болезненно реагируют на деятельность “общественной комиссии по расследованию взрывов в Москве и Волгодонске”? Не позволили ей показать “обличительный” фильм по телевизору, принимают всякие там меры, пытаются отвечать, делают какие-то шаги, следят в Англии за Литвиненко, его тещу зачем-то догола раздели в аэропорту... По всему видно, что властям неприятно “независимое расследование”, оно их явно беспокоит, действует им на нервы.
Странно, да? Если это чушь собачья и бред сумасшедшего, ну и не обращайте вы на нее внимания. Мало ли юродивых да обиженных... Но нет, власти, наоборот, бросаются на всякое высказанное подозрение, как на красную тряпку. Может, и впрямь неспроста?
Другой вопрос — наоборот, к Березовскому. С его собственных слов мы знаем, что это была его идея — сделать наследником именно Путина. Он всячески содействовал, предоставлял эфирное время и вообще был в эпицентре событий. И если взрывы являлись важной составляющей кампании по избранию Путина президентом (так же, как вторжение боевиков в Дагестан), если они были запланированы, Березовский не мог об этом не знать. А если знал — значит, был соучастником. Кого же он теперь пытается обличать, себя?
Концы не сходятся. Чрезвычайно мутная история — с какой стороны ни возьми.
Такое ощущение, что свара идет не из-за “правды о терактах”, а из-за чего-то другого. Знаете, как бывает, когда супруги ссорятся на глазах у посторонних. Со стороны кажется, они спорят, к примеру, из-за ребенка — кто там его балует, кто не балует, — а на самом деле битва идет совсем за другое. Это может быть месть за измену или разборки из-за последней тещиной подлости, или выяснение отношений в связи с тем, что кто-то слишком много истратил семейных денег. Но посторонние наблюдатели истинных причин никогда не узнают и не поймут. Просто это не их ума дело.
Так и здесь: мы видим театрализованные представления и демагогические речи, произносимые с огромным пафосом, но в чем суть — мы не понимаем, не нашего ума дело. И в этом бы не было ничего страшного, если бы за их спорами не стояли человеческие жизни. Наши жизни.
* * *
Спектакль под названием “Кто взрывал дома?” — не единственное представление, которое мы имеем удовольствие наблюдать. Подобных представлений для нас разыгрывается великое множество, но сейчас мне хотелось бы остановиться на остромодной постановке “Кто разжигает национальную рознь?”
На минувшей неделе в ней блестяще отыграли свои партии высокие чины МВД. Один чин — начальник управления вневедомственной охраны при ГУВД Москвы полковник Вохминцев — поведал широкой публике о том, что только за последний год в Москве получили постоянную регистрацию (то есть прописку) полтора миллиона азербайджанцев (для сравнения: всего в Москве прописано порядка одиннадцати миллионов человек), причем более половины из этих полутора миллионов прописались по поддельным документам. Эти данные были озвучены на коллегии ГУВД и глубоко возмутили полковника как патриота города.
Немедленно в ответ на реплику полковника-патриота отреагировал замначальника паспортно-визового управления ГУВД (именно там у нас делают прописку — как по поддельным документам, так и по подлинным). Так вот, по его данным, все не так плохо, за год всего 28756 азербайджанцев получили постоянную регистрацию в Москве, и, конечно, никаких поддельных документов ни у кого из них не наблюдалось.
Опираясь на собственные впечатления, сама я скорее поверила бы полковнику Вохминцеву, чем паспортно-визовому управлению. Что ни говори, какие цифры ни называй, но глаза-то у нас у всех есть. Если я вижу, что обыкновенная троллейбусная остановка за год превратилась в привокзальную площадь каких-то Кавминвод, причем это произошло не только с одной моей остановкой, а со всем нашим районом — а я, кстати, бываю и в других районах и вижу там такое же безобразие, — конечно, я поверю в полтора миллиона азербайджанцев. Вот они — сидят с утра до ночи на нашей остановке в своем тряпичном кафе-шалмане и кушают чебурек. Впрочем, мне в голову не приходит выяснять у наших местных “кавминводовцев”, кто они по национальности. Не мое это дело, верно? Но я твердо знаю одно: пока люди живут в своих домах, между ними не возникает никакой “национальной розни” и прочего “экстремизма”. А когда одни люди начинают агрессивно и массово овладевать чужими домами, тогда эта рознь возникает, и никуда от нее не денешься, ни один народ не может позволить такого к себе отношения, как ты его ни уговаривай, как ни объясняй, что “национальная рознь — это плохо и стыдно”. Да, плохо, да, стыдно, но... к этому все равно идет, хотите вы или не хотите.
Это совершенно естественный процесс. Дело не в ксенофобии и не в плохом воспитании. Дело — в количестве мигрантов, просто оно не должно превышать некой критической массы. Миграцию необходимо регулировать, иначе она оборачивается погромами — это а к с и о м а, здесь даже нечего доказывать. Вся Европа, как может, регулирует у себя приток приезжих. Иначе — просто нельзя.
* * *
Противоречивые утверждения высоких чинов МВД доказывают с кристальной очевидностью, что у нас миграцию никто не регулирует.
Мало того, соответствующие подразделения МВД на ней еще и хорошо зарабатывают, а чтоб больше зарабатывать, они по мере сил сами способствуют и развивают приток мигрантов. Это тоже естественный процесс. Если в руки идут деньги, всегда хочется, чтоб их шло больше и больше.
Когда кто-то — скажем, журналист — пытается сказать: “Эй, власти, остановитесь, что вы делаете, мы же здесь в конце концов поубиваем друг друга за ваши квартиры и дачи”, на журналиста обрушивается праведный гнев хорошо воспитанных и одухотворенных национальных общин и правозащитников: “Ах-ах, это злостное разжигание розни и призывы к погромам!”
Запретная тема. Вас душат, а вы молчите.
На самом деле происходит то же самое, что с выяснениями “правды о терактах”.
Идет спектакль. Президент Путин, поздравляя с орденом Мужества Татьяну Сапунову, говорит мудрые слова: “Развитие экстремизма подрывает основополагающие основы существования государства”. Все аплодируют и умиляются. Ах, как это верно, да-да, именно основополагающие основы, мы многонациональная страна, мы любим друг друга, родные вы мои, что нам делить, небо у нас одно, звезды одни, солнце одно...
Однако суть, тайный смысл спектакля о национальной розни — совсем другой. Не вашего ума дело, как мы деньги зарабатываем и как их делим, — вот о чем этот спектакль.
И все прочие современные спектакли, которые нам показывают, — они тоже об этом же.
