Конечно, это не обычный наш состав — зеленая гусеница. Это поезд особый. С названьем кратким “Русь”. Как правило, в нем шесть спальных вагонов, три вагона-ресторана, вагон-душевая. Могут еще прицепить вагон-бар. Надо ли говорить, что все это штучные вещи, многие в единственном экземпляре.
Например, “обычное” купе спального вагона вмещает в себя кресло, туалет, душ, умывальник. К тому же все интерьеры СВ — бархат, латунь, натуральное ореховое дерево. Каждый из трех ресторанов строго выдержан в единственном и неповторимом стиле — славянском, балтийском, кавказском. Про вагон-бар и говорить не хочется — завидки берут. Там мягкие диваны и кресла, кадки с цветами и традиционная барная стойка. Ну и, понятно, водочно-коньячно-винная река, приправленная джином и виски. Кальвадос, граппа, апфельвайн с текилой тоже в наличии. Как без них. Иначе времени не остается отдыхать.
Заведует всем этим чудом на колесах Михаил Юрьевич Тюрин. Если есть понятие “потомственный железнодорожник” — так это про него. Его прадед Тюрин Александр в поезде самого государя императора, нашего царя-батюшки, был главным кондуктором. Другой родственник, Федор Николаевич Пантелеев, — известный разработчик тормозов для локомотивов. Вот только по материнской линии прадед немного “подкачал” — “всего лишь” генерал от инфантерии, начальником тульского арсенала был.
Только поймите правильно: главная забота Михаила Тюрина — это чтобы нам с вами было ехать удобнее и безопаснее. Иностранные же гости (а пассажиры поезда “Русь” — только зарубежные туристы) — это для него вроде как дополнительная нагрузка.
Запали на такие железнодорожные путешествия европейцы и прочие жители континентов еще в восьмидесятых годах. Ушлые швейцарцы подсуетились тогда, и установились правильные отношения: они набирают клиентов-пассажиров, а мы их возим по стране. Недостатка в путешественниках нет. Хотя удовольствие это не из дешевых — несколько тысяч долларов стоит вся многодневная программа, включающая в себя прилет в Москву, проезд до Владивостока или до Китайской стены и отлет на свою историческую родину. Кто только не побывал в красных вагонах “Руси”! Но основной костяк любителей многодневного вояжа — немцы, англичане, австралийцы и японцы. Едут себе, удивляются, пряники жуют да водку хлещут. По капле, конечно. Не стаканами. Немало тех, кто и по нескольку раз на “Руси” ездит. Специально для этого русский язык учит.
Кто едет? Практически все — пенсионеры. Делать-то им в своих Европах нечего, вот и путешествуют по свету. А вот социальный ценз самый разный. В основном, безусловно, состоятельные респектабельные господа. Но не только. Например, одна дамочка из Америки работает чуть ли не уборщицей. Так она по три года деньги копит, чтобы по России прокатиться. Нравится, говорит, Россия. И природа удивительная, и люди. Я, говорит, с вами, православными, общаюсь и такую эмоциональную зарядку, подпитку получаю — хватает на год жизни в мире чистогана.
Так что вопрос: что привлекает иностранного туриста в этом, с нашей точки зрения, нудном путешествии — на самом деле не вопрос. Секрет прост. Для нашего человека пол-локтя по карте — не расстояние. Для европейского жителя с его карликовыми государствами — десять дней в пути по одной стране — диво дивное. Как это так! Едешь, едешь, едешь — а держава все не кончается. И степь, и тайга, и горы, и Байкал, и жара, и холод — и все в одной стране. Чудно! Как с такими расстояниями может жить страна, функционировать единым организмом? Как вообще управлять ею возможно? Так с отвисшими челюстями и убывают в свою европейскую коммуналку.
А нам забавно наблюдать, кто из каких народов как себя ведет. Хуже всех австралийцы. Целый год изучают каждую буковку контракта, договора и накрепко запоминают, что за ихние австралийские доллары им полагается и что должны предоставить. А уж в путешествии отрываются по полной. Наши же отдуваются по полной программе. То есть, если бумажка должна лежать на столе справа, упаси Господь положить ее слева! Плешь проест проводнику за малейшую оплошность.
Самые дотошные — немцы, конечно. А чистюли — почище проводников. Немец в сортир сходит, после него ватерклозет — хоть на конкурс чистоты. И после себя все приберет, и вокруг. Даже пол в туалете подотрет, если накапало. При них — самый большой расход туалетной бумаги и туалетных полотенец. Однако при этом немецкий турист — самый раздолбай. Начальник поезда “Русь” Георгий Несмашин вспоминает, как в Новосибирске два немецких туриста от поезда отстали. Пока бегали по привокзальной площади в поисках матрешек и балалаек, поезд — ту-ту. Ну наши-то здесь срабатывают четко — подбросили их на следующем, уже обычном поезде. А те и рады — приключение. Другим — тоже немцам, и тоже от Новосибирска — пришлось догонять на такси. Догнали.
Американцы — те совсем как мы, русские, — все разные. Один — зануда, другой — рубаха-парень. Этот сноб, а сосед — так и норовит выпить на чужбинке. В общем, скучать бригаде проводников не приходится. Практически все проводники — жители Подмосковья. Работой своей дорожат и уровень сервиса поддерживают на прегромадной высоте. Как-никак страну представляют. А потому ничего из того, что могут себе позволить со своим родным “расейским” пассажиром, здесь не допускают.
Например, можно ли в вагоне курить? В отношении иностранцев проблемы нет. Во-первых, там, за кордоном, давно и яростно борются за здоровый образ жизни. Сигарета для представителей Старого Света и прочей примкнувшей к ним публики — что красная тряпка для быка. Во-вторых, путешествуют по нашим необъятным просторам те, кто может себе это позволить — пожилые солидные джентльмены и их леди. Им-то уже пора о Боге думать, а не о сигарете. Так что в рейсе больше приходится за проводниками и проводницами следить. Не дай бог, какой-нибудь мистер-твистер углядит, что обслуга в рабочем тамбуре сигаретку смолит. Копоти будет больше, чем от самой захудалой моршанской “Примы”.
В чем гости ходят по вагону? Чтобы в трениках со спущенными коленками, — такого нет. В ресторан не смокинг, конечно, надевают, но вполне приличную одеженцию. К тому же, если вдруг какая наша Клавдия в свободное от смены время нечесаная покажется да в штанах-майке какого-нибудь конотопского “Адидаса”, нервного туриста может и кондратий хватить. То ли Клавдины прелести под конотопской хлопчаткой очень уж рельефно проступают, то ли злоба его, буржуя, берет, что ихние дамочки в отличие от наших шибко худосочные и напоминают больше сушеные логарифмы. А только требуют, чтобы, кроме мундирчиков, никаких там вольностей не было.
Чем компенсируется эта пытка? После каждого рейса турист заполняет специальную карточку — что понравилось, что не понравилось, кто прилежно его буржуйские прихоти исполнял, а кто, что называется, через пень колоду да с прохладцей. При этом нужно учитывать, что изначально в стоимость тура закладываются 10—15 процентов чаевых. И если у тебя барских поощрений изрядно — получи премию, а если никаким незлобивым словом твое шуршание по вагонам да сортирам не отмечено — в следующий рейс могут и не взять. Хозяин, как говорится, барин.
Самое яркое впечатление от путешествия — конечно же, пикник на Байкале. Даже те, кто на самом озере-великане живет, привыкнуть к этой красотище не могут. Что уж с приезжего человека спрашивать. Интуристов привозят на берег Байкала, там их уже ждет не дождется ароматнейший и нежнейший шашлык или, прости, Господи, барбекю, ледяная водка и фольклорный ансамбль с разными там плясовыми да величальными. Так, с легким изящным хмелем в голове, с русской напевной мелодией в душе гость наш разлюбезный и отбывает на самолете домой. А поезд, приняв очередную порцию пассажиров, отправляется обратно в Москву.
Питание — разговор особый. Про вагоны-рестораны мы уже упомянули. Что интерьер каждого выполнен во вполне определенном стиле, сказали. Тут уж мастера отделки не поскупились ни на фантазию, ни на материал: натуральное дерево, кованые розы, и прочие прибамбасы ручной работы. А главное — за все путешествие ни одно блюдо не подается дважды. И еще. Учитывая, что желание клиента — закон, ресторанная команда еще до начала путешествия точно знает, сколько в поезде вегетарианцев, кто любит мясо с кровью, а кто налегает исключительно на шедевры русской кухни — пельмени, борщ с пампушками, стерляжью уху, заливные потроха да блинцы с черной икрой. Ну и с водкой, конечно. Кресла, торшеры, стойка, толстые стаканы и многие сутки пути, конечно, располагают к созерцанию, т.е. размышлениям. И чем дальше, тем глубже. В первые часы путешествия — на полпальца виски, на три пальца льда. К концу путешествия — опять на полпальца. Только уже водки, и уже вертикально и вовсе безо всякого льда.
Иногда даже завидки берут, честное слово. Может, точно так же подкопить деньжат, бросить все да и махнуть в поезде от морей до самых до окраин? Да как все бросишь?
