Питерская актриса театра и кино Галина Бокашевская попала в “десятку” с первого “выстрела”, сыграв главную роль в фильме “Тоталитарный роман”. Посыпались награды: приз за лучшую женскую роль на “Киношоке”, премия деловых кругов “Кумир” в номинации “Надежда года” и т.д. Вперемежку с призами и цветами поступали предложения от режиссеров. Ан нет. Актрису по-прежнему можно было увидеть не на экране, а среди гостей и членов жюри различных кинофестивалей, куда ее, кстати, с удовольствием приглашали, зная задорный, жизнерадостный нрав, открытость, доброжелательность и хорошее чувство юмора.
— Галя, разве можно зарывать такой талант?
— Действительно, после “Романа” я не снималась два года. Но дело не во мне, а в режиссерах, которые упорно, как сговорившись, предлагали мне роли проституток. Я бы с удовольствием их сыграла, но не могла, честно, после такой первой роли, когда появилась ответственность перед зрителем, вдруг рвануть в проститутки. Режиссерам объясняла: ребята, не обижайтесь, но я не в той весовой категории. Если б была глу-бо-кая дра-ма-тур-гия...
— Что, с первых кадров предлагали раздеваться?
— Раздеться не проблема, раздеться душой — вот что страшно. У меня есть свой стиль, вкус, представления о том, что можно лично для меня, что нет. С детства я знаю одно волшебное слово из трех букв, спасибо родителям, мне его открывшим. Это слово “нет”. И чем чаще его будет употреблять человек, особенно женщина любой профессии, в личной жизни, на работе, тем больше она успеет сделать, тем больше она будет счастлива. Я научилась говорить “нет”, и никакие деньги, а мне предлагали очень большие, такой ценой мне не нужны.
— Хорошо, я поняла, раздеваться ты не хочешь.
— Ну почему же, если бы Петр Тодоровский мне предложил, я бы согласилась.
— Надеюсь, он прочтет это интервью, в любом случае на вахте Дома кино на его имя я оставлю экземпляр. А теперь назови имя того, кому ты после многих “нет” сказала наконец “да”.
— Судьба улыбнулась — я встретила Сергея Герасимовича Микаэляна. Он искал актрису для фильма “Звездочка моя ненаглядная”. У него были только две свободные роли и обе возрастные: матери героя и дедушки. Я готова была сыграть и дедушку, только бы взял. Кстати, этот фильм на “Киношоке” тоже получил награду.
Вообще, “Киношок” для меня счастливый фестиваль. Именно там после “Тоталитарного романа” эстонский режиссер Арво Ихо, который был членом жюри, дал мне сценарий Рустама Ибрагимбекова по роману Николая Батурина “Сердце медведицы”. Я могла выбирать любую героиню. И я выбрала роль девственницы. Ахо был доволен, так как и сам видел меня полькой, учительницей, девственницей.
Но, когда через полгода приехал в Санкт-Петербург делать фотопробы, мягко говоря, разочаровался. Он возмущался, кричал, что у него нет больше его героини! Видите ли, у меня появился блеск в глазах и я стала сексуальной (смеется) — от успеха, надо думать. И сколько я его ни убеждала, что уберу это все, я же актриса, черт побери, он остался непреклонен. Я была уже готова отказаться от фильма, но вдруг Ахо спросил, смогла бы я из ревности разрубить топором брошку. Что за вопрос! — оживилась я. Из ревности! Да я голову оттяпаю!
— Ой, верю.
— Но во время съемок этой сцены я интуитивно поняла — в приступе ревности невозможно сначала положить брошку на табуретку и потом начать рубить ее топором. И я просто пошла с топором на героя.
— Фильм “Сердце медведицы” будет на “Киношоке”. Он в конкурсной программе фестиваля. О чем фильм?
— Эстонский горячий парень, профессиональный охотник, едет в Сибирь в поисках себя. На своем пути он встречает пять женщин, которые оставляют неизгладимый след в его молодой мужской неокрепшей душе. Одна из них я. Знакомимся мы так. Он прилетает на вертолете в таежный поселок, идет, естественно, перекусить. Я играю хозяйку единственного заведения в этом поселке, это и магазин, и бар, и ресторан. Мне сделали великолепный бюст, как эстонцы это умеют делать. Можно сказать, я играла бюстом. И мой охотник просто не может оторвать от него взгляд, он даже забывает, зачем пришел. У нас начинается роман, но когда в кармане его брюк я нахожу брошку... Впрочем, конец романа ты уже знаешь.
— Как вела себя на съемках главная героиня — медведица?
— На самом деле это медведь, семнадцатый по счету. Сначала режиссеру приводили только медведиц, но они были либо мелковаты, либо не очень покладистые. Тогда он решил попробовать с медведем. Когда Арво Ихо вошел в комнату, где кроме него были дрессировщик и оператор, он увидел огромного мохнатого человека, Арво иначе его и не называл. Он сидел и смотрел на него очень умными глазами. Режиссер тоже сел. Медведь медленно протянул огромную мохнатую лапу и потрогал его бицепсы, сначала на одной руке, затем на другой. После чего уткнулся — определил пол, медленно поднял обе лапы и обнял его голову. Арво понял, что тот хочет, чтобы он склонил голову ему на лапы. Он так и сделал. Уже потом дрессировщик сказал, что это была смертельная опасность. Медведь когтем мог пошевелить, и скальпа бы не было. Но Арво не испугался, и ему удалось завоевать доверие зверя. Медведь обнюхал его голову и лизнул. В тот момент они стали друзьями. Более того, медведь понял, что он должен играть медведицу. Он так и вел себя, как медведица.
— В настоящее время ты очень востребована в кино, даже ушла из театра. Огласи, пожалуйста, весь список. Только помедленнее, я записываю.
— Шесть лет я была в Молодежном театре у нас в Санкт-Петербурге. Играла в “Голом короле” сразу пять ролей, в спектакле “Ночь ошибок” Гольдсмита и во многих других. Мне нравится работать на контрастах: сегодня играть девушку из рабочих с крестьянами, завтра — королеву. А лучше, чтоб все в одном флаконе, как в спектакле “Добрый человек из Сычуаня” в “Неотеатре”, где я играла одновременно сестру и брата. И все же из театра я ушла, так как режиссер не отпускал на съемки. Но, слава богу, есть антрепризы. Весной была премьера “Варшавской мелодии”, где я играю с Игорем Волковым, актером Александринского (Пушкинского) театра, заслуженным артистом России. Там я певица.
— Может, споешь? Без подготовки.
— (Поет.) Напилася я пьяна/ Не дойду я до дома/ Подвела-а меня тропка дальняя/ До вишневого сада. Но это не из спектакля. Мы репетировали целый год. Надеюсь поездить с этим спектаклем по России. Год назад меня приглашали в доронинский МХАТ. Не пошла, не хочу наступать на те же грабли.
Что касается кино. Только что снялась у Валерия Огородникова в фильме “Красное небо” по сценарию Эдуарда Володарского и самого Валерия Геннадьевича. Того, что я там делала, не было даже в сценарии — меня заводили в хлев, и там я должна была отдаваться своему женскому порыву — любви. Я очень просила режиссера дать мне возможность совершить подвиг. “Дайте гранату! — требовала я, — дайте!” А он: “Ха, с гранатой каждый дурак может. Я тебе в мужья дам Панкратова-Черного, и будешь ты бросаться на грудь мужчинам”.
Ну а если серьезно, фильм о войне, 1943 год, танковый завод, глубокий тыл, Урал. Я — жена начальника лагеря военнопленных, моего мужа играет Александр Панкратов-Черный. По сценарию, его забирает НКВД. Для моей героини это крушение всех надежд. Она молода, все, к чему стремилась, получила: любимого мужа, дом, богатство, любимое занятие — и вдруг война. Она ее ненавидит. И эта невостребованная жажда любви в ней фонтанирует.
— Ты там красивая?
— Очень. Мне накрасили ресницы, губы, чего ни разу не было в других картинах. Обожаю Огородникова за то (смеется), что он увидел во мне мою природу и приукрасил ее. В картине играют: Нина Усатова, еврейку, врача, потрясающе на мой взгляд, ее друга, тоже еврея, — Игорь Скляр.
— Хорошее название — “Красное небо”.
— Замечательное. Такое небо я видела на родине Огородникова, в Нижнем Тагиле. Год назад я была на Урале и просто ахнула — оно красно-оранжевого цвета. Это красное небо связано с войной, страданием, но это еще цвет любви, надежды, очищения. На съемках фильма я буквально узнала, что значит “падать без сил”. Когда выключили камеру после очередного дубля, я упала и, лежа на спине, смотрела на голубое небо, но для меня оно было красным.
Еще я снялась у Хусейна Эркенова на “Мосфильме” в молодежной картине “Черный мяч”. Слава богу, начали наконец финансировать детское кино. Родной “Ленфильм” тоже отметился детским фильмом — “Туда, куда никогда не вернуться” Валерия Быченкова. Это автобиографическая история режиссера — как он приехал из глубинки завоевывать Москву, Санкт-Петербург. Действие происходит в 50-е годы уже прошлого века.
Играю 25-летнюю барышню, красавицу, губки бантиком. Кстати, у нее тоже есть бюстик. Для меня он как талисман, если есть — роль удается, что в театре, что в кино. Я теперь так понимаю господ мужчин. А вы, девочки, знайте, если у сталеваров вся сила в плавках, у нас — в бюсте (смеется). Кроме него у меня еще великолепный бланш. Однажды иду на съемочную площадку, загримированная, вся такая нарядная: крепдешинчик, белые носочки, перчаточки, шляпка с цветочком, эдакая нимфеточка, а там местные алкоголики, человек пятнадцать. Нормально стоят, потягивают водяру и вдруг видят меня с бланшем. Что тут началось! “Дочка, да кто ж тебя так! Да мы щас его поймаем, морду набьем”... И в довершение протянули мне стакан с водкой. Я была тронута. Какой у нас замечательный народ, отзывчивый, сердечный.
Сейчас снимаюсь у Димы Месхиева в фильме “Линия судьбы”. Это вторая совместная работа. Предыдущая — “Дневник камикадзе”. Там гениально, на мой взгляд, сыграл Юрий Кузнецов, наш главный мент, Мухомор. Кстати, в известном сериале я играю его жену-мухомориху, что очень радует весь российский народ. А какой там Сергей Шакуров! У них потрясающий дуэт. Фильм-экшн, но по сути современный Достоевский. И снят красиво.
— Какая картина из новых произвела на тебя самое большое впечатление?
— “Звезда” Николая Лебедева! Ему надо отдать все призы на всех кинофестивалях. Какой он сделал подарок всему русскому народу, нашим ветеранам. Это подарок и молодым, которые не знают, что такое Великая Отечественная война. А как снят! Теперь Николай Лебедев — моя любовь.
— Ты в этом фильме увидела свою роль?
— Там все роли мои — и мужские, и женские.
— Смех смехом насчет “совершить подвиг”, “дать гранату”, а тема войны, как я понимаю, тебя занимает.
— Да она у меня в крови, как у всего нашего народа. (Декламирует.) В моих жилах течет ленинградская кровь/ Ведь я родом из Санкт-Петербурга. Вообще, все, что связано с войной, это мое дело. Год назад я решила поехать в Чечню. Хотела выступать не только перед нашими, но и чеченскими солдатами. Семь месяцев добивалась разрешения. Когда дошла до самой верхушки, получила отказ и совет в придачу “идти в госпиталя, если патриотизм играет”. Я позвонила в ленинградский госпиталь военно-полевой хирургии, но там моя просьба выступить, естественно, бесплатно, осталась без внимания. Тогда я нашла боевую часть в Ленинградской области и теперь каждое воскресенье вожу туда артистов. Каждый месяц оттуда ребята выезжают в Чечню. Им очень хотелось, чтобы в части был клуб. Этим я сейчас и занимаюсь. И что удивительно, куда бы я ни обращалась с просьбой помочь, никто ни разу не отказывал — мне давали деньги без всяких расписок. Мы купили оборудование, достали кабель, а стоит он ни много ни мало 35 тысяч рублей. Хочу сказать спасибо всем, кто помогает. Считаю, что, если так все идет легко, я поступаю правильно и никакого подвига тут нет. Это нор-маль-но.
— Мечта есть?
— Сыграть Остапа Бендера. Люблю играть мужчин. Я даже в женские роли стараюсь внести мужские черты, ведь в каждом человеке изначально заложено два начала. Я это чувствую. Мне нравятся женщины, не в смысле сексуальных наклонностей, у меня их нет, они мне интересны как объекты. Мне любопытно их разглядывать. Вообще, мне нравится наблюдать за людьми, ставить себя на их место. Ведь интересно знать, что думают о нас мужчины.
— Не тесно тебе в рамках профессии?
— Конечно, тесно, поэтому и рванула в шоу-бизнес — я пою, пишу песни, стихи, снимаюсь в клипах. Кстати, впервые я запела опять же на “Киношоке” в прошлом году, в этом на открытии кинофорума “Золотой Витязь” в Рязани исполнила песню о России. Ты удивишься, но одна из моих песен “Все сначала” вошла в хит-парад “Петербург-2002”. Музыку и стихи написал композитор Андрей Андерсен. Только что вышла кассета.
С клипом “Страшная” получилось так. Сниматься позвали не меня, а Зою Буряк, но она отказалась, а так как все это происходило у меня дома, она предложила мою кандидатуру. Из вежливости ребята согласились, но когда на следующий день я пришла к Александру Игудину, известному нашему клипмейкеру, он извинился, что напрасно потревожил. Для них, видите ли, я слишком серьезная, глубокая артистка, а тут, извините за выражение, клип, да и песня еще та: “Какая ты страшная, дура ненакрашенная/ Да и крашеная ты такая же страшная, жена моя”. Я поняла, эта песня про меня. В чем Сашу и убедила. Солист — Андрей Алексин, из молодых.
Определили жанр — комедия, время — семидесятые годы. На съемку я пришла со своим реквизитом. Для себя поставила задачу — за три минуты показать всю женскую судьбу. (Смеется.) А теперь представь — кухня в хрущобке, Андрей сидит в тельнике, в тренировочных штанах с обвисшими коленями, бутылка водки на столе, в руках гитара. Он поет: “Я шел по улице, по незнакомой улице...” И тут вхожу в кадр я. Отдельной строкой надо сказать, как я выгляжу. Для начала я себя укрупнила размеров эдак на десять, надела нижнее белье времен развитого социализма. Помнишь такое?
— (Пою.) Не забывается такое никогда...
— Про такое только петь. Так вот. На мне бронежилет под названием лифчик, комбинация, которую я разрезала по спине, чтобы войти в эти формы, сверху фланелевый с оранжевым кантиком халатик, на босу ногу шерстяные носки и стоптанные шлепанцы. В руках авоська с картошкой, волосы растрепаны, никакого грима, черные жесткие брови, озверевшее лицо. Чего скрывать, вся история Советского Союза была на лице. (Смеется.) Такой и вошла в кадр. Андрей, по задумке режиссера, первое время не обращает на меня никакого внимания, так как очень сосредоточенно разглядывает нашу свадебную фотографию и ностальгирует. Ах, какими молодыми, красивыми и счастливыми мы были десять—двадцать лет назад. Сфокусирует он меня лишь после того как, пройдя к плите и подняв крышку кастрюльки, я гаркну заветные слова: “Скотина, не мог даже забросить картошку!” И не дав ему ни секунды на ответную реплику, продолжу в том же духе: “Ну что, нажрался уже. Зенки залил с утра. Вон у Зинки муж “Запорожец” купил, а ты...”. Без ложной скромности скажу, я была ужасна, чем повергла Андрея в состояние тяжелого шока. Бедный мальчик уставился на меня, уронил гитару, прижался к стенке. Режиссер кричит: “Андрей, играй, мы же снимаем!” — а он окаменел. Я его трясу, успокаиваю, не бывает, мол, таких женщин, это литературный пэр-со-наж. В общем, кое-как привели товарища в чувство. И клип получился. Он в десятке хит-парада на МТV.
— Что значит великая сила перевоплощения!
— При этом не будем забывать о смысле. А он в том, что нам, женщинам, надо чаще смотреть на свадебные фотографии и не забывать, что мы жен-щи-ны, а не образины. Тогда и мужья наши не станут лакать горькую, глушить тоску-печаль.
— Вообще-то смело, не каждая актриса решилась бы так себя, извини за грубое слово, уделать.
— Ты себе представить не можешь, какой поток звонков на меня обрушился после премьеры клипа. Возмущались в основном дамы: “Да как вы могли на такое пойти! Вы молодая красивая женщина!..” А мне интересно. И вообще, мне так понравилось сниматься в клипах. Сегодня снялся, а завтра вся страна уже смотрит. (Смеется.) Успех, слава, деньги!
— Чего от тебя ожидать завтра?
— Нового клипа с “Красками”, самой популярной сейчас в Белоруссии группой.
