Реанимация по-большому

     Возможно, “ноги” этого разговора выросли после апрельской встречи Швыдкого с ведущими российскими аниматорами. Именно тогда для президента были отобраны и переданы в дар лучшие мультфильмы — призеры последних пяти лет. К середине июля Путин их скорее всего уже просмотрел. И, войдя во вкус, затребовал еще. Тут-то в кремлевском королевстве все и забегали...
     Свои пожелания президент облек в строгую речь. Выражался как умел — такие характеристики больше подходят инженерам и дантистам, чем людям искусства: “Мультфильмы всегда были у нас на высоком уровне, и сегодня есть большие специалисты в этой области, но которые, к сожалению, известны лишь в узком кругу”. Речь была встречена смехом в кругу самих специалистов.
     Конечно, здорово, что проблемами анимации занялись всерьез, но одновременно такое рвение вызывает опасение — как правило, ничего хорошего в искусстве по приказу свыше не получается.
     — С какой стати Президент РФ озаботился проблемой анимации? — спрашивает известный режиссер и президент анимационного фестиваля “КРОК” Эдуард Назаров. — Представьте себе, чтобы такое заявление сделал Буш: “У нас мало мультфильмов!..” Советская мультипликация всегда стояла на 125-м месте после игрового кино и прочих и в своей нише развивалась вполне достойно. Главное условие для хороших фильмов — чтобы режиссер сам горел желанием работать, в противном случае никакие государственные указы тут не помогут.
     — Мероприятие сомнительное: сейчас посыплются рапорты, а потом наступит разочарование, — комментирует классик отечественной анимации Федор Хитрук. — У нас сейчас нет потенциала, чтобы наброситься на детскую тему. А халтура в искусстве — вещь неприятная, тем более в детской анимации. Потому что если у взрослых есть возможность выбирать что смотреть, то дети будут глотать все предложенное.
     Нельзя сказать, что анимация в России загнулась окончательно. Действительно, качественных мультфильмов не так много. Но так было всегда: на 30—40 фильмов, снимаемых в год на “Союзмультфильме”, приходилось 4—5 шедевров, а то и меньше. Это вопрос мастерства и удачи. Тем не менее на последнем смотре российской анимации в Суздале — в конкурсе и информационном показе — было представлено порядка 50 работ.

     Другая загвоздка — в том, что президент и министр решили поднимать именно детскую анимацию. Но на вопрос, какое кино относится к этой категории, точно не могут ответить даже профессионалы. В результате остается руководствоваться определением, выведенным тонким юмором Эдуарда Назарова: “Детское кино — это если тетки и дядьки не раздеваются и нет порнографии”.
     — Детская душа — очень нежный и хрупкий инструмент, с которым надо обращаться бережно, — говорит Федор Хитрук. — И режиссеров я не могу делить на детских и взрослых. Хорошую детскую литературу писали очень хорошие писатели, но ни Маршак, ни Чуковский не ограничивались только детской литературой, Кэрролл был замечательным математиком... Хотя некоторые профессиональные секреты все-таки есть — как создать сюжет, стиль, особую атмосферу, — но это профессиональный разговор. Для меня делать детские фильмы — “Топтыжку” или “Каникулы Бонифация” — было труднее, чем, например, “Фильм, фильм, фильм”, где я мог спрогнозировать, в каких местах будет смеяться публика.
     На самом деле в анимации не так важно, детское кино или нет. Главное — имена людей, которые его делают. Крепких, талантливых режиссеров-аниматоров не так много, и потому заявления Минкульта о плане в 300 фильмов в год можно считать полным бредом.
     Справедливости ради стоит вспомнить, что лет двадцать назад мультфильмов показывали гораздо меньше, чем сейчас. Зато каждый ребенок с нетерпением ждал “часа икс” — 20.15, когда по второму каналу начинались “Спокойной ночи, малыши!”. И дети ревностно бдели, чтобы в программе не было повторов. Хотя и старые мультфильмы смотрели с удовольствием, и часто “детский мультик” с удовольствием смотрели и сами родители.
     Сейчас число телеканалов и, соответственно, мультсеансов увеличилось. Однако на их качестве это никак не отражается. ОРТ явно брезгует отечественными мультфильмами, отдавая предпочтение штампованной продукции студии Уолта Диснея, с которой заключил договор. Другие каналы обходятся старыми запасами “Союзмультфильма”. Почему никто не видит анимации современной — вопрос отдельный, и обращать его надо к руководителям телеканалов.

     Анимация — работа кропотливая и не терпящая суеты. Госчиновникам следовало бы для начала получше разобраться в производстве, чтобы не швыряться подобными фразами: “300 фильмов в год”. Скромный размер одной части — 10 минут — не говорит о простоте работы. К слову, среднее время производства этой самой части — 1 год. Если же режиссер работает один, не привлекая к процессу художников, аниматоров и фазовщиков, то его труд может растянуться на годы. Средняя стоимость одного 10-минутного фильма равняется 40—60 тысячам долларов. Половина из этих денег уходит на материалы, звук и оборудование, оставшиеся идут на налоги, отчисления киностудии и зарплату режиссеру с командой. Сериальное производство выходит несколько дешевле — главным образом благодаря тому, что после первой серии персонажи, их характеры и элементы движений уже разработаны и время работы над каждой серией уменьшается.
     По этому поводу президент Ассоциации аниматоров России, режиссер и продюсер Дмитрий Наумов пошутил, что “пришла смерть тем мастерам, кто сидит дома у компьютера и в одиночку делает свое кино”. Теперь упор будет делаться на массовое производство. Крупные студии, сериалы и десятки людей на каждом проекте — то, что может ждать российскую анимацию. Насколько это хорошо для спасения российской анимации — вопрос спорный.

     Кстати, IX Международный фестиваль анимационных фильмов “КРОК” в этом году будет посвящен не только авторской, но и заказной анимации, немалую часть которой составляют сериалы.
     — Не всегда заказ — это плохо, — говорит Дмитрий Наумов. — В составе экспертной комиссии “КРОКа” я отсматривал сериалы и видел там несколько очень приличных вещей, где чувствовался свой стиль и рука одного режиссера. К сожалению, все они были зарубежного производства...
     Режиссер Федор Хитрук не уверен, что детям нужны только сериалы.
     — Из практики вытекает, что сериалы — это субкультура, суррогат, — говорит мастер. — Их цель — завлечь, быть увлекательнее. Кроме того, это еще и особый вид производства. Делать раз в год по фильму, как “Ну, погоди!”, — это не сериал. Серии должны выходить хотя бы раз в два месяца. Не стоит равняться на американцев: у них столетний опыт в этой области...
     То, что большинство мастеров комиксов, сериалов и полнометражных мультфильмов живет в Америке, подтверждают и данные Книги рекордов Гиннесса.
     Самый длинный мультсериал — “Попей-мореход” (в русском переводе его называют “Папай-моряк”). С 1933 по 1957 гг. на студии “Макс Флейшер” было снято 233 серии “Папая” и один 2-серийный мультфильм.
     Самый дорогой мультфильм — “Принц Египта” (США, 1998 г.) — 60 млн. долларов. Съемки 90-минутного фильма длились 4 года при участии 350 актеров и мультипликаторов.
     Самый прибыльный мультфильм — “Король-лев” (США, 1994 г., студия Уолта Диснея) — рекордсмен по кассовым сборам, собравший 777,9 млн. долларов.
     Для сравнения — первый полнометражный фильм Уолта Диснея “Белоснежка и семь гномов” (США, 1937 г.) создавался в течение 4 лет и принес 184,9 млн. долларов. С учетом инфляции сегодня это составило бы 1,63 млрд. долларов.
     Самый “пластилиновый” мультфильм — “Побег из курятника” (Великобритания, 2000 г., студия “Аордман Анимейшн”). 82-минутный фильм поставил рекорд по количеству пластилина, из которого были слеплены все персонажи, — 2380 кг.

     По мнению большинства режиссеров, пустые разговоры в верхах про поднятие анимации ни к чему не приведут. А на вопрос: “Что же делать?” — предложения у мастеров следующие:
     — собрать ведущих режиссеров и продюсеров и устроить серьезный разговор — не на час, как это было в первый раз со Швыдким;
     — создать по-настоящему компетентную комиссию, которая будет отсматривать сценарии и решать, кому делать кино;
     — начать со школы — не одной-единственной, а сети профессиональной подготовки;
     — детское кино не должно стать прерогативой частников, стремящихся к быстроте и прибыльности, — это должно быть задачей государства, формирующего сознание детей. Частные конторы будут делать то, что нравится публике, — стрельбу, погони, сладенькие кисельные сериалы типа японских;
     — в российскую анимацию надо вложить большую сумму денег — на оборудование, материалы, обучение и так далее;
     — по приблизительным подсчетам, за годы существования “Союзмультфильма” только детских сказок сделано 1,5 тысячи. На основании этого опыта можно было бы провести исследование. Подобные меры приняли японцы — и выяснили, что агрессивность и повышенная возбудимость детей вызвана некоторыми мультсериалами.
     Вопрос: “Что снимать?” — тоже важен. Поэтому Минкульт и Российский фестиваль анимационного кино объявили конкурс на лучший сценарий анимационного фильма для детей до 10 лет. За крепкие и интересные работы соискателей обещают премировать и пригласить на следующий фестиваль в Суздаль. А их работам будет отдан приоритет при рассмотрении экспертным жюри Службы кинематографии Минкульта РФ. (Подробности для заинтересовавшихся — на сайте www.animator.ru). Но конкурс — всего лишь один из шагов к решению проблемы. Как сложится судьба этих сценариев дальше, неизвестно. Так же туманно будущее денег, которые выделит государство “на мультики”, и то, что в конечном итоге увидит зритель: фильмы, снимаемые мастерами по 1—2 года, или скороспелые однодневки кустарей, забывших, что качественная анимация — это не просто шевелящиеся персонажи на экране, а ОДУШЕВЛЕНИЕ их.