Верилось в подобное с трудом, однако через пару дней Юля Аверьянова сидела передо мной. Молодая ярко накрашенная женщина в джинсах.
— Неужели ваш отец и ваш муж — это один и тот же человек?
— Да, это так. Но, если хотите понять, как такое оказалось возможно, выслушайте мою историю с самого начала.
-Моя мама до тридцати лет была совершенно одна: ни мужа, ни детей. По-моему, у нее даже не было ни одного любовника. С Валерием Аверьяновым мама познакомилась через своего брата. Он уже тогда был известен как художник-эзотерист, несколько лет прожил в Бурятии, изучая парапсихологию и астральное карате. Официально зарегистрированы они никогда не были, и вообще эта связь была очень короткой.
До 9 лет я о своем отце ничего не знала. И вдруг однажды мать говорит: “Сейчас придет папа”. Это сообщение вызвало бурю эмоций в моей душе: “Откуда этот папа взялся? Если он сейчас придет, то почему он не приходил раньше?”.
По словам Юлии, все эти годы ее мама очень переживала, что в метрике дочери в графе “отец” стоял прочерк. Поэтому предложению Валерия юридически оформить свое отцовство она обрадовалась. Так Валерий Аверьянов стал отцом Юлии. Более того, по его просьбе она сменила фамилию Гольденберг на Аверьянову.
— Мой отец дарил мне цветы, водил в кино и кафе. Я чувствовала, что он понимает меня больше, чем одноклассники, которые казались ужасно наивными и тупыми. Он стал мне ближе даже мамы, которая всегда была очень закомплексованной и стеснительной.
Я видела, как интересна ему моя жизнь. Обычно, когда меня о чем-то спрашивали, вопросы задавались формально — только бы показать заботу о ребенке. А он спрашивал так, что я чувствовала: меня считают за человека, у которого могут быть свои мысли. Это было то, чего добиться от мамы я никак не могла.
— Многие отцы любят своих дочерей, но не буквально — как мужчина женщину... Как получилось, что вы перешли эту грань?
— Папа часто сажал меня к себе на колени. В эти моменты мы становились особенно близкими друг другу. Больше всего мне нравилось то, когда он начинал гладить меня.
— Неужели ваша мать спокойно смотрела на то, как он вас развращает?
— Нет, конечно. Моей матери было не наплевать на меня. Она чувствовала, что отношения между мной и отцом заходят все дальше и дальше. Сначала она попыталась поговорить с Валерием, но этот разговор совершенно ни к чему не привел. Он сам пошел в наступление и заявил, что Бела завидует и ревнует дочь. Отчаявшись вразумить мужа, она решила воздействовать на меня: “Юля, ты понимаешь, папа — он не только папа, но и еще мужчина”. — “И что?” — “Ты не должна позволять ему гладить себя вот здесь, — и она показывала рукой в области груди. — Это некрасиво. Ты же взрослая девочка”. — “Конечно, мама, я все поняла”, — с невозмутимым видом отвечала я. Мама облегченно вздыхала, потому что этот щекотливый разговор был для нее мучительнее, чем для меня.
Кстати, Валерий Аверьянов всегда считался достаточно скандальной личностью. Из-за его подпольных лекций по астральному карате и йоге его несколько раз ссылали, сажали, но все это было еще до появления в его жизни Юли.
В очередной раз власти “определили” Валерию место жительства в Саратовской области: десять лет без права выезда. Но на этот раз ни многочисленные подружки, ни бывшие жены — никто не изъявил никакого желания отправиться с ним в добровольную ссылку.
— Я, не раздумывая, все бросила, собрала чемодан и поехала вслед за отцом в деревню, что находилась в пятидесяти километрах от Саратова. В тот момент мне было четырнадцать лет, — говорит Юлия.
Юлия и Валерий обосновались в небольшой деревенской избе. Юля под его руководством читала книги по йоге, психоанализу, психологии и одновременно училась в школе. Вспоминает Юля:
“Денег у нас совершенно не было. Мы ели грибы, ловили змей и лягушек. Это были самые романтические годы в моей жизни. К этому времени я уже жила здоровой сексуальной жизнью со взрослым мужчиной, потому грубоватые заигрывания одноклассников, задирающих юбочки и дергающих девочек за косички, меня нисколько не интересовали.
С самого начала у нас с Валерием сложились свободные отношения. Возле него всегда крутилась масса женщин, они нередко приезжали к нам в гости из Москвы. Сексуальное экспериментаторство стало неотъемлемой частью наших отношений”.
“Сделай мне ребенка!” — потребовала она от Валерия.
Сначала он категорически отказывался, но когда Юля пригрозила: “Тогда я сейчас же уеду в Москву и сделаю ребенка от первого встречного”, Валерий сдался.
— Вы хоть понимали, на какой риск шли, рожая общих детей? В истории достаточно случаев, когда близкородственные браки приводили к генетическим нарушениям?
— Наша любовь была настолько сильна, что иначе представить свою жизнь я уже не могла. Мы с самого начала нашего пути пошли против общественного мнения, и потому мы понимали, если такое случится, значит, будет так. В восемьдесят девятом году Валерию наконец разрешили жить где угодно. И мы быстро перебрались в Москву.
— Установление отцовства обозначает, что в свое время Валерий признал себя моим реальным отцом, — объясняет Юля. — Поэтому адвокат в суде сумел доказать, что установление отцовства было произведено ошибочно. Мол, Валерий просто хотел сделать удочерение, а его неправильно поняли. Дело в том, что удочерение можно расторгнуть по желанию всех сторон. Это и было сделано незамедлительно.
В результате Юлия перешла на мамину фамилию, стала снова Гольденберг. На следующий день бывшие дочь и отец отправились в загс подавать заявление на брак. Их быстро расписали, так как Юля была беременна. Уже вторым ребенком. Так они стали мужем и женой.
— Дети знают, кем вы с мужем приходитесь?
— Когда старшему сыну Антону исполнилось десять лет, он решил выяснить, как мы познакомились. И я честно ему обо всем рассказала.
— И как он это воспринял? Неужели не был шокирован?
— Я уже говорила, что у нас в семье свободные отношения. Валерий — человек публичный, и женщины нередко на него “западают”. Встречаются даже такие, что любят его по двадцать лет. Они становятся для всей нашей семьи почти родственниками и живут у нас в доме, помогают воспитывать детей, вести хозяйство. Я в силу своей занятости уже пять лет не подхожу к плите, поэтому хозяйством и детьми занимается Валерий и его подружки. По-моему, это гораздо лучше, чем брать няню. Те женщины, с которыми у детей отношения не складываются, в нашем доме не задерживаются.
— И дети знают, что это папины любовницы?
— Да. Хотя они не всегда являются подругами только Валерия. Я — бисексуальна, и мы часто практикуем с мужем секс втроем и вчетвером...
— Вы этим занимаетесь в присутствии детей?
— Нет, конечно.
— В вашей семье случаются ссоры?
— Всякое бывает. Иногда доходит и до драк. Несколько раз Валерий даже угрожал мне тем, что найдет себе шестнадцатилетнюю девушку и уйдет к ней. Он абсолютно уверен в своей мужской состоятельности: его прадед последний раз женился в сто шесть лет на молодой женщине и даже ухитрился произвести на свет нескольких детей.
— Вы не боитесь, что ваша откровенность принесет вред близким людям?
— Наше окружение все в курсе того, что в прошлом мы с мужем были отцом и дочерью. А мать, конечно, прочитав это, схватится за голову. После того как мы поженились, она стала твердить, что у нее до моего рождения было полно любовников, и я родилась от другого мужчины — не Валерия. Я никого не призываю к инцесту. В этом ничего хорошего нет. Просто нам так повезло, что это были реальные любовные отношения. А обычный инцест — это насилие, которое потом люди тщательно скрывают от всех.
Вхожу в свежесколоченный фанерный дом. В помещении, где мне велено ждать, стоит стол, на нем тарелка с яблоками и два стула. Вход в другую часть дома отделяет занавеска. Заглядываю. Сколоченные лежанки без постельного белья, разбросанные корки хлеба. Пахнет бедностью и немытыми телами.
Наконец появился хозяин. Ему явно не нравится мое излишнее любопытство, и он приказывает мне сесть.
— Я очень страшный, и меня все боятся, — говорит вместо приветствия Валерий и улыбается, после чего становится похожим на Лектера из “Молчания ягнят”.
Задаю невинный вопрос: “Можно поговорить с вашими детьми?” И сразу получаю резкий отпор.
— Закрой пасть, здесь говорю только я, — обрывает меня он. Дальше Валерий рассказывает полную биографию, про то, что его одиннадцать раз арестовывало КГБ, как лечили в психушках и кололи аминазин.
— А сейчас я — художник, член Творческого союза художников России. Недавно мы с Юлей выставлялись, — вдруг резко оборвав свои воспоминания, гордо завершает Валерий.
— Как живут ваши дети?
— Видишь, нормально, даже хорошо. Первый год после нашего возвращения из Израиля с детьми вообще не было никаких проблем, но потом... Мои сыновья учились в 324-й школе в районе проспекта Вернадского. Приходит как-то Антон и рассказывает, что на глазах всего класса и учительницы одноклассники сорвали с него штаны с криками: “Жид пархатый, покажи, обрезанный ты или нет?” На следующий день я с Антоном пошел разбираться к директору школы, но она оказалась очень занятой, причем именно в этот момент. Тогда я подошел к Орешкину — однокласснику сына, который над ним издевался, и заставил Антона избить его. Мой сын Антон — каратист, как и я, и потому парень получил как положено.
Спустя некоторое время директор школы Елена Зотова подала заявление в УВД “Проспект Вернадского”, в котором обвинила меня в хулиганстве. Дело передали в прокуратуру. Меня судили по ст. 213 ч. 1 УК РФ и дали три года условно. Учли то, что у меня четверо малолетних детей.
Я очень много занимаюсь со своими детьми. Видишь, как они рисуют. (Валерий с гордостью показывает буклет его выставки, где красуются рядом с репродукциями его картин карикатуры, выполненные детьми.)
Скоро у нас будет спортивный зал, а пока я воспитываю детей трудом. Залезай на крышу и попробуй хоть одну доску сама забить. Сможешь? А они вот запросто!
— Ваши дети часто болеют?
— Как все. Только мы к врачам почти не обращаемся. От насморка — капли, от сранья — фталазол. И все лечение!
На этом терпение Валерия явно закончилось, и хозяин бесцеремонно указал мне на дверь...
Комментарий директора школы №324 Елены Зотовой, где учились Антон и Иван Аверьяновы:
— Эта семья очень тяжелая. После судебной тяжбы я и весь наш коллектив год жили под состоянием надвигающейся плиты. Нам пришлось даже обратиться за защитой в ФСБ. В наш адрес не один раз сыпались угрозы от Валерия Аверьянова.
Их дети Антон и Иван — вполне способные ребята, но у них явно нарушена психика. Старший, Антон, — очень нелюдимый мальчик, который почти ни с кем из одноклассников не общался. Иван — более контактный, но проблемы в отношениях с одноклассниками у него возникали постоянно. Некоторые его высказывания вызывают шок. Например, учитель задает вопрос: “Какой твой любимый вид спорта?” Ответ: “Астральное карате”. — “Что это такое?” — “С его помощью можно убить человека за одну минуту!”
Комментарий детского психолога Марины Ланцбург:
— В этой семье совершенно не созданы условия для нормального развития детей. Здесь нет эмоционального благополучия. Дети воспитываются в страхе. Из-за этого они не могут строить нормальные отношения со сверстниками. Насилие и подавление, которые присутствуют в семье, дети распространяют и в школе. Эти мальчики эмоционально, социально и интеллектуально неблагополучны. Рисование, чтение — все то, чем заставляет заниматься детей Валерий, делается в первую очередь для удовлетворения его собственных амбиций. Вовсе не факт, что детям такое интеллектуальное развитие приносит пользу. Они не готовы строить нормальные отношения и в своих будущих семьях.
Комментарий психолога Михаила Лабковского:
— В данной истории налицо банальная педофилия вкупе с инцестом. Для того чтобы не возникало иллюзии счастливого хеппи-энда, попробуем проанализировать эту ситуацию с разных сторон.
Маленькая девочка, лишенная мужского окружения, вдруг видит в своем доме мужчину, который к тому же является ее отцом. У нее возникает огромная потребность в общении с ним, а потом и вовсе просыпается дочерняя любовь. Самая распространенная схема поведения педофила — использование детской привязанности — срабатывает здесь на все сто процентов. И в результате отец банально совращает ребенка. Но в этой истории есть еще один преступник — мать девочки, которая, кстати, работает врачом и потому, как никто, понимает весь ужас сложившейся ситуации. Однако, видя, как на ее глазах соблазняют маленькую девочку, мать ничего не предпринимает, чтобы это прекратить. Причем ее бездействие связано вовсе не с недомыслием, просто женщина надеется, что благодаря такому стечению обстоятельств сможет удержать мужчину в доме.
Естественно, что та психотравма, которую получил ребенок в детстве, не пройдет просто так. И если считать, что Юля с ней справилась, то совсем не факт, что это не коснется общих их с отцом детей. Оценив, что их родители на самом деле являются мамой и дедушкой, они могут стать глубоко несчастными людьми. Кроме того, не исключено, что проблема инцеста на генетическом уровне проявится в следующих поколениях.
Трактовать эту ситуацию вне зависимости от промежуточного финала можно вполне однозначно — это преступление, где одновременно присутствует инцест и педофилия.
