Больше месяца прошло с момента столкновения российского “Ту-154” с грузовым “Боингом” в небе над Германией. Через несколько недель немецкие специалисты сделают окончательные выводы о причинах катастрофы. Но теперь мы точно знаем, что происходило в кабине российского самолета за минуту до катастрофы. Распечатку последних 50 секунд радиопереговоров летчиков “Башкирских авиалиний” и “Боинга” с швейцарским диспетчером “Скайгайд” мы читали вместе с нашим экспертом — пилотом первого класса Владимиром Павловым, имеющим более 13 тыс. часов налета.
В 23 часа 35 мин. 05 сек. в кабине “Ту-154” срабатывает автоматическая система предупреждения аварийной ситуации — TСAS.
— При этом обычно звучит: “Traffic, traffic!”, что означает: “Встречный борт!” — говорит наш эксперт. — Это штатная ситуация, подобную команду пилотам приходится слышать довольно часто.
Через пять секунд, в 23.35,10, швейцарский диспетчер передает на российский борт: “ВТС2937, снижайте эшелон полета до 350, ускорьте, у меня пересекающийся борт”.
— Каждому борту на время полета присваивается определенный номер — позывной, — комментирует Павлов. — Эшелон 350 означает высоту полета 35 тыс. футов.
Российские летчики отвечают: “Снижаемся”.
— Не удивительно, что пилоты “Ту-154” в 23.35,15 остаются спокойными. Система TСAS предупредила о встречном борте, диспетчер, по мнению летчиков, держал ситуацию под контролем — дал команду на снижение...
В 23.35,17 срабатывает автоматическая система предупреждения аварийной ситуации и на грузовом “Боинге”. Американские летчики слышат команду: “Descend, descend!”, что означает: “Снижайся, снижайся!”.
Через 3 секунды — в 23.35,20 — на борту российского авиалайнера система TСAS подает сигнал: “Climb, climb!” — “Набирай, набирай!” (высоту).
— “Ту-154”, согласно автоматике, должен был срочно подниматься, а не снижаться, как дал команду швейцарский диспетчер. Не удивительно, что наши пилоты стали сомневаться в правильности команды, подаваемой с пункта управления полетами...
В 23.35,21 наш штурман в недоумении восклицает: “Climb говорит!”
— Имеется в виду команда системы TСAS.
Еще через 2 секунды скорее всего летчик-инструктор прикажет: “Снижайся, б...дь!!!”
— Не удивительно, что в стрессовой ситуации пилот прибег к ненормативной лексике. Отдавая приказ на снижение, он действовал в строгом соответствии с инструкцией. Приказ диспетчера для наших пилотов — закон.
Не дождавшись ответа от борта “Ту-154”, швейцарский диспетчер вновь передает: “ВТС2937, снижайтесь, эшелон полета 350, ускорьте снижение”.
— Из-за этой заминки компания “Скайгайд” потом будет уверять, что российские летчики не поняли указания диспетчера. Но это абсурд.
В 23.35,30 пилоты “Башкирских авиалиний” выполняют команду и докладывают: “Ускоряю снижение, эшелон 350”.
Через 5 секунд швейцарский диспетчер произносит: “Да, у нас борт, вам под два часа, сейчас на 360”.
— Это означает, что встречный борт находится справа под 60 градусами от “Ту-154” на высоте 36 тыс. футов. А ведь грузовой “Боинг” находился в это время от нашего авиалайнера не справа, а слева! Швейцарский диспетчер все перепутал. Команда, которая была передана российским летчикам, предназначалась для американского экипажа! Представляю, как наши летчики глянули и ничего не увидели справа по борту...
В 23.35,36 “Боинг” подает сигнал.
— Вероятно, он прозвучал при повороте тумблеров, когда американский экипаж выключил автопилот. В эфир пошел сигнал о срабатывании какого-то механизма. Он мог заглушить звучащую в это время команду диспетчера.
В 23.35,41 летчики грузового “Боинга” передают: “611, TСAS descent”.
— Экипаж “Боинга” передал: “Я борт 611, мой TСAS дает команду на снижение”.
В 23.35,44 на борту “Ту-154” по внутренней связи слышится: “Б...дь, где он?!”
— Представляю, что наши летчики чувствовали в это время. Автоматика показывала, что встречный борт где-то рядом, а они его не видели, но чувствовали...
В 23.35,45 система автоматического предупреждения аварийной ситуации на “Ту-154” подает сигнал немедленного реагирования: “Increase climb, increase climb!”
— Это команда немедленного набора высоты.
В 23.35,49 наш штурман по внутренней связи вновь, сомневаясь, передает: “Climb он говорит!”
В 23.35,51 в распечатке переговоров значится ругань уже американских летчиков.
— Они, вероятно, уже заметили несущийся им навстречу российский борт — поняли, что столкновение неизбежно...
В 23.35,53 наши летчики увидели приближающийся “Боинг”. Распечатка зафиксировала бесстрастно: “Ругань”.
В 23.35,55 автоматика выдала страшное слово: “Impact” — “Столкновение”...
— До последнего момента российские летчики сомневались в правильности команд швейцарского диспетчера, но следовали указаниям инструкции. За полторы секунды до катастрофы пилоты увидели приближающийся “Боинг” — а что могли они уже сделать? Только послать проклятие...
Мы попросили прокомментировать сложившуюся ситуацию наших отечественных пилотов, летающих на международных авиалиниях.
Владимир Ященко, второй пилот “Ту-154” “Российских авиалиний”:
— Есть правила международных полетов, а есть наши, российские правила. По международным правилам летчики обязаны были выполнить команду приборов, а по российским правилам команда диспетчера является приоритетной.
Когда писались эти правила, на наших, отечественных самолетах оборудования автоматического предупреждения об опасности столкновения вообще не было. На сегодняшний момент евроконтроль допускает к полетам над иностранной территорией только те борта, на которых подобное оборудование имеется. Но над Россией продолжают летать без него.
Что самое интересное, после этой катастрофы у нас появилось указание неукоснительно следовать командам оборудования, хотя все эти приказы носят чисто рекомендательный характер. Летчикам “Башкирских авиалиний” просто не повезло: стечение обстоятельств. Что бы делали мы в такой ситуации, я, честно говоря, сейчас сказать не могу.
Алексей Мирошников, командир “Боинга” “Российских авиалиний”:
— Мы всегда учим наших людей выполнять команды приборов. Если диспетчер говорит одно, а приборы — другое, нужно выполнить команду приборов, а потом сообщить диспетчеру. Человек не всегда может быть в курсе того, что происходит на самом деле, а машина все же надежней. Как коллеги мы, естественно, приносим наши соболезнования — это огромное горе, что погибли дети. Сейчас нужно горевать не о тех, кто погиб, — их уже нет, а о тех, кто живет, потеряв родных...
