Маленькие муки

Аутистов и даунов стали лечить на сцене

  Когда обычные театры только готовятся к открытию сезона, здесь проходит последний спектакль. Двери закрываются до следующего лета, а актеров забирают по домам, где они томятся целый год. Вспоминают полторы минуты, проведенные на сцене, и 17 дней, когда они не были изгоями...
     Девятое лето подряд в Балабанове Калужской области собираются люди, борющиеся с “безнадежностью” ребят, больных ДЦП, даунов, аутистов. По специальной программе реабилитации в бывшем пионерлагере им. Циолковского учат “особенных” детей находить общий язык с “нормальными” через искусство. Главное из искусств для страдающих тяжелыми нарушениями психики мальчишек и девчонок — театр.
     Создатель и режиссер местного необычного театра — Наталья Зуева. Работает на правах энтузиаста. “Я начала взрослую жизнь с учебы в МГУ, и если бы не случилось того, что случилось, сидела бы сейчас спокойно в какой-нибудь конторе”, — рассказывает Наталья Павловна. Когда ее сыну Паше исполнилось три года, ему поставили страшный диагноз — аутизм. “Девочка в детсаде ударила стулом по голове. Может, так попала, что с тех пор у него в голове что-то и “екнуло”, но зачем теперь об этом говорить?” — вздыхает Наталья.
     Пришлось круто изменить жизнь. Бросила работу, стала сидеть с непредсказуемым ребенком дома. В поисках реабилитационных центров оказалась в Балабанове. Уже тогда в лагере ставились спектакли для больных ребят. Но сами дети редко участвовали в шоу. Бывало, выедут на огромную поляну с кучей лошадей и людей, выведут тихую девочку-дауна — вот и спектакль.
     Однажды Зуевой доверили подготовить кусочек представления. С этого началась перестройка в театре, где теперь дети-инвалиды и обычные взрослые выступают на равных. Спектакль “делается” за смену. До самого представления Наталья работает с каждым актером по одному: лишний раз собрать 30 трудных детей вместе очень сложно. Сначала выясняет, кого бы ребенок хотел сыграть. А когда гремучая смесь заявок на роли готова, ловко увязывает всех — от красноармейца Сухова до Маленького Мука — в одну сказку. Зная, что одни актеры — шизофреники и их раздражают театральные головные уборы, а другие не могут ни двигаться, ни внятно говорить, Наталья постоянно придумывает какие-нибудь спасительные трюки. Например, неподвижный становится царем, которого носят на троне. Если из-за серьезных нарушений психики ребенка преследует мысль: “Я старичок” — режиссер специально придумывает ему молодежную роль. А затем внушает больному, что эта роль интереснее и подходит ему больше, чем игра в Кощея Бессмертного. Важно, чтобы на сцене инвалиды выглядели и чувствовали себя здоровыми.
     Кстати, в лечебных целях для героев совсем не пишут реплики. Если ребенок зубрил текст, то потом будет в постоянном напряжении: какая фраза следующая? А театр должен раскрепощать. Поэтому у актеров — полная свобода слова! Одну из ролей режиссер обязательно берет себе и тайком подсказывает артистам их выход.
     Я попала на премьеру трагикомедии “Давайте восклицать, или Слово не воробей”. Главную героиню — новую русскую — за ее острый язык превращают в лошадь, и весь спектакль “нувориша” ищет способ вернуть себе человеческий облик. Еще не успели поднять занавес, как на сцене случилось ЧП. Крохотная девочка-снежинка в белом платьице с рюшами в мгновение ока вскарабкалась под потолок по стоявшей здесь строительной лестнице. “Нина, спустись, ну-ну, девочка”, — начала осторожно Наталья. Через некоторое время малютку сняли. Ни за что бы не догадалась, если бы мне не сказали, что у милой девочки-снежинки болезнь Дауна.
     Спектакль в разгаре. Миша-аутист должен сидеть за столом в углу сцены и по просьбе Натальи (по сценарию его жены) отрывать долларовые купюры с висящего мотка в виде рулона туалетной бумаги. Он может говорить что хочет, но по контрольной фразе “жены” “Муля, я устала” обязан остановиться. Неожиданно Мишу прорывает словесным потоком. Наталья тут же успевает сориентироваться и перестает “уставать” от “Мули”. Удовлетворенный актер скоро сам органично завершает свою речь.
     В середине спектакля появляется добрый волшебник Великий Гон. На сцену актера выводит мать. Такого тонюсенького, просвечивающегося ребенка я видела только на фотографиях детей из концлагеря. У Эдика тяжелые нарушения психики. Мать ставит на сцену вращающийся диск. Эдичка забирается на него коленками, опускает на диск голову и начинает раскручиваться. Даже это механическое вращение на сцене вырывает его из страшного бытия инвалидности и ненужности этому миру. По замыслу Натальи, Великий Гон — символ очищения. Через его голову в акте мистического кругового движения проходят все злые токи космоса и вырываются наружу преображенными волнами добра. “Я представляю, что здесь должна быть величественная пронзающая музыка, а Эдичку выхватывают из темноты обжигающие белизной лучи прожекторов”, — мечтает уже за кулисами старенького лагерного дома Наталья...
     Наталья Павловна уверена — нет таких больных ребят, которые не могли бы найти свое место на сцене: “У них особенная энергетика. Они тоньше чувствуют”.
     В прошлый сезон Валя вышла на сцену лишь на пару минут. У нее проблемы с интеллектом и речью, поэтому роль ей досталась молчаливая. Режиссер пояснила: “Каждый сыграет со словами, а ты проживи на сцене так, чтобы у тебя одни глаза все сказали!” И Валентина смогла заговорить взглядом! А потом весь год вспоминала свой спектакль и все спрашивала: “Где тетя Наташа?”
     Увы! Тетя Наташа недолго может быть феей для больных ребят и их родителей. Зуевой негде взять помещение, чтобы ставить свои исцеляющие спектакли круглый год. Обещал помочь с актовым залом директор одной московской школы, но что-то не заладилось. Костюмы вновь засыпаются нафталином и складываются в сундуки до следующего июля. А как хочется, чтобы лето для этих и без того обделенных детей не кончалось!
    

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру