В пятницу обозреватель “МК” Марк Дейч был “отдан на растерзание” гостям интернет-чата нашей газеты. На очереди — другие звезды “Московского комсомольца”: следите за объявлениями на сайте www.mk.ru!
В этой беседе у всех, кроме меня, были псевдонимы. Изначально я оказался в невыгодном положении, но таковы уж были условия игры. Я даже не мог с уверенностью сказать, кто из моих собеседников мужчина, а кто — женщина. Конечно, можно было попытаться определить это, исходя из характера вопросов. Но и тут, как вы понимаете, легко ошибиться.
Женский пол интересовался самыми разнообразными вещами: какая у меня машина и какого она цвета, какого цвета у меня глаза, как я отношусь к собственной “звездности” и сколько комнат в моей квартире...
Впрочем, в “половой” принадлежности последнего вопроса я немного сомневаюсь. Как известно, “квартирный вопрос” у нас испортил всех — я бы и сам при случае поинтересовался, сколько комнат в квартире, скажем, Парфенова или Митковой.
Других моих собеседников (по-видимому, это были все-таки мужчины) больше интересовала политика. Множество вопросов — о положении на Ближнем Востоке, о том, какого продолжения может ждать мир от нового палестино-израильского конфликта. По-видимому, мои собеседники убеждены: если я еврей (или же моя фамилия похожа на еврейскую), то я обязательно должен разбираться в тамошней ситуации.
Если и разбираюсь, то не слишком. Да, мои симпатии на стороне Израиля, но национальность тут ни при чем. По-моему, это естественное чувство: быть на стороне слабого. Ведь крошечный Израиль противостоит огромному 100-миллионному арабскому миру. Точно так же я когда-то симпатизировал Кубе, бросившей вызов своему могучему соседу. И чехам — когда в Прагу вошли советские танки. И афганцам... Принимать сторону слабого (за исключением тех случаев, когда вершится правосудие) — это нормально. По-человечески.
Собеседники в Интернете не оставили без внимания две мои статьи о книге тов. Карпова “Генералиссимус”. Меня даже упрекнули в том, что, “критикуя и уничтожая такие опусы”, я тем самым их “пиарю”.
Дело, конечно, не в “уничтожении”. А в том, что вранье должно быть названо враньем, а фальшивка — фальшивкой. Судя по тому, что мои собеседники называют “исторический труд” тов. Карпова “опусом”, они это понимают.
Впрочем, не все. Некто Муравьев в самом начале нашего общего разговора сообщил мне, что с Карповым я “облажался”, “в “Советской России” Карпов дал достойный ответ”. Моя реплика г-ну Муравьеву, по-видимому, не понравилась: он надолго замолчал и вновь всплыл лишь к концу разговора — часа через полтора. И всплыл с тем же вопросом: “Облажались вы с Карповым, не так ли?”
Готов признать. Сразу после того, как тов. Карпов опротестует в суде мой тезис. Он, этот тезис, прост: автор книги “Генералиссимус” — патологический врун и фальсификатор. А еще и плагиатор. Пока иного не доказано судом, будем считать, что “облажался” как раз тов. Карпов. Собственно, своим ответом “Совраске” он это подтвердил.
Опыт подобного общения в Интернете был для меня первый. Честно говоря, я растерялся и кое-что упустил. Восполняю это сейчас: спасибо всем тем, кому было любопытно со мной встретиться. Пусть даже так — заочно...
