7.00, Южный порт. На помятую временем и причалами баржу вносят тяжелые ящики и странные конструкции — приваренные к металлической основе короткие трубки разного диаметра. Пиротехники из компании “Пиро-Росс” начинают готовиться к праздничному фейерверку.
— Салют будем давать в 21.30 на Раушской набережной, — говорит пиротехник Константин Шаповалов, — но работы у нас на целый день. Надо расставить по барже “орудия запуска”, зарядить их пиротехникой. К каждому подвести электровоспламенители, присоединить их к кабелю и вывести на пульты. Салютом будем управлять с трех пультов, на каждом из них по 6 кабелей. Будем выпускать и одиночные заряды, и цепочки выстрелов. В принципе, можно сделать до ста выстрелов одновременно.
На барже лежат кучи песка. Его равномерно раскидывают по палубе.
— Лужи засыпаете? Вон сколько воды после дождя осталось...
— Не только. Наши установки надо на песок ставить. Отдача большая, можно палубу повредить.
Калибр пиротехнических установок — от 60 до 125 мм. Большим калибром рядом с Кремлем стрелять нельзя. “Стволы” выкрашены в зеленую “армейскую” краску. Есть и несколько установок серых “флотских” цветов.
— Это “Радуга”. Специальная разработка для Черноморского флота, — рассказывают пиротехники, — стволы расположены под разным углом. Получается, будто салют дугой висит в небе.
Машина пиротехников разгружена и уезжает в центр, к набережной. Там два специалиста будут монтировать еще одну огненную забаву — щиты, на которых вспыхнут бенгальские свечи, образуя надпись “855”. Цифры величиной три на два метра и стилизованы под старину. Чтобы “возраст Москвы” загорелся, надо вставить свечи в гнезда на щите (их около 350) и к каждому воспламенителю прикрутить по два проводка. Весьма кропотливая работа!
— Вы когда споете два куплета, идете к креслам молодоженов, — дает наставления режиссер. — И они становятся вместе с вами: бард — пара, бард — пара. Последний припев они типа с вами поют. На это они, кажется, способны...
За рулями антикварных машин (в них будут вывозить молодых) дремлют шоферы.
— ...И каждая пара получает бочонок меда с личной пасеки мэра, — это режиссер изображает Юрия Лужкова и читает за него поздравительную речь. — А теперь мэр говорит сакраментальную фразу: “Горько!”, и все отпускают в небо воздушные шары. Отпустили? Так, молодожены в машину, мед в машину, Лужков на место (смех в публике). Все отошли за машины! Они сейчас отъедут!
12.00. Торжественная церемония начинается. Молодожены готовы к выезду на площадь.
Самой сложной задачей было научить женихов и невест крепко стоять на ногах во время движения машин.
— Держи невесту крепче, — наставляют новобрачного. — Не дай бог, автомобиль дернется.
— Она уже не невеста, а жена. Мы расписались в 10 утра, — заявляет молодой супруг.
— Тем более! Посмотри под ноги, ты наступил ей на платье...
Конечно, участвовать в пышной церемонии могла не любая пара. Только москвичи с высшим образованием (или студенты), вступающие в брак в первый раз.
— В загсе, когда мы подавали заявление, нам дали на раздумья 5 часов, потому что требовалось еще и согласие наших родителей, — говорят Оля и Артем из Юго-Западного округа. — Мы-то загорелись сразу, как только нам предложили. Как раз перед этим думали: что бы такое сделать, чтобы свадьба была необычной, запоминающейся?
А Саша и Оксана из Северного округа, наоборот, сначала собирались отметить бракосочетание скромно. Меньше всего они хотели, чтобы день их женитьбы совпал с шумным Днем города. И специально подали заявление на 31 августа — были уверены, что городской праздник выпадает на 6—7 сентября. Но когда им предложили участвовать в церемонии и подробно описали, как все будет красиво, не смогли отказаться.
Само открытие Дня города проходит без сучка и задоринки. На двух больших экранах под классическую музыку демонстрируют главные городские достижения: Третье кольцо, Манежку, макет будущего “Сити”, почему-то гостиницу “Интурист” в первозданном виде (которая, наполовину разобранная, сиротливо маячит в обнимку с подъемным краном в паре сотен метров от Тверской площади).
Затем картинка на экранах меняется — появляется Юрий Лужков. Градоначальник произносит спич на тему: “какие мы все молодцы” и велит внести флаг Москвы. Тотчас же с флагом в руках выходят пятеро самых-самых столичных профессионалов: лучшая медсестра, лучший водитель грузовика, лучший водитель автобуса, лучший учитель и лучший дворник.
Ну а потом — свадебная церемония. Для каждой пары артисты исполняют отдельный номер, а в самом конце Иосиф Кобзон поет любимую песню Лужкова “Москва! Звонят колокола”. В толпе шушукаются: а где же Газманов, для которого исполнение “колоколов — златых куполов” на городских празднествах давно стало святой обязанностью?
Впрочем, Иосиф Давыдович, надо отдать ему должное, справляется с задачей не хуже. А молодых супругов везут в парк Победы — сажать деревья на Аллее молодоженов.
Когда корреспонденты “МК” прибывают на место, праздник в самом разгаре. А после нашего появления начинается и вовсе небывалое веселье: ребята вовлекают журналистов в праздничное действо.
Сначала катаемся на ретро-автобусе, который курсирует по маршруту “Сокольники — пл. Ногина”. От обычного ретро-автобус отличается тем, что похож на грузовик, а функции кондуктора там выполняет дядя-гаишник. Когда автобус трогается, гаишник встает на подножку и звонит в колокольчик, объясняя: “Вот так, детки, передвигались по Москве ваши дедушки и бабушки!”
Прокатившись на ретро-автобусе, отправляемся в “Тургородок” (овраг рядом с Дворцом пионеров). Его обитатели, изрядно уже подвыпившие юноши и девушки, велят нам идти собирать хворост, чтобы развести костер. А потом дают новое задание — собрать туристическую палатку. Потом все вместе исполняем заплетающимся языком бардовские песни, пока не налетает ветер и пламя от костра не перебрасывается на палатку. Пожар тушим всем миром — благо пруд неподалеку. После чего от радости прыгаем на батуте.
Перед подъемом на Останкинскую башню с ними и с корреспондентами “МК” проводят еще один инструктаж. Первый был накануне.
— Не курить, посторонних предметов вниз не бросать, около Южного и Юго-Восточного ретрансляторов не ходить — они работают. Пять минут рядом постоял — к жене можешь не приставать. Ясно?
— Ясно, зато больше никаких проблем и тревог, — отшучивается кто-то из ребят.
Лифт на башне до сих пор не работает, наверх надо идти пешочком. И мы с дрожью подбираемся к подножью телеантенны. С двумя пятиминутными остановками добираемся до бывшего “Седьмого неба”. И валимся прямо на пол. Пот ручьем. Но минут через пятнадцать приходим в себя. Ребята начинают прицеливаться сквозь прозрачный пол.
— Ага, вон на ту синюю хреновину курс держать надо. Ближе ни в коем случае.
Тем временем администрация башни сомневается: пускать или не пускать? Ветер достигает 20 метров в секунду. Так можно и о ствол башни приложиться. Уж больно долго падать без парашюта — 360 с лишком метров. И пока местное начальство и руководство прыгунов решает, сами спортсмены лежат на полу и травят анекдоты. А кто-то вообще уснул. Одно слово — профи. У многих за спиной по нескольку сотен прыжков. В том числе и с “объектов”. Прыгают и с ЛЭП, и с высотных зданий. Расспрашиваю ребят о летальных случаях. Рассказывают неохотно, сообщают только, что россиян погибло уже четыре человека. А во всем мире — то ли 50, то ли 70. Прыгают люди разных профессий — и шоферы, и бармены. Главное, чтобы драйв был.
Ждем больше полутора часов. Наконец по рации дают “добро”. И шутки стихают. Мужики враз посерьезнели. Молча подгоняют ремни, вполголоса иногда советуются.
Идем на 360-ю отметку. Открываем дверь, и в лицо бьет ветрище! А спортсмены забираются еще выше и по специальной стреле идут к месту отрыва. Стрела выдается метров на десять от ствола. Дует там вообще нещадно. Руководитель прыгунов Дима Киселев сообщает вниз, что массового прыжка не будет, только поодиночке. И вот первый начинает громко считать вслух: “5, 4, 3, 2, 1 — увидимся!” Свистит и ныряет вниз. Бросаемся к краю парапета. Где-то далеко-далеко через несколько секунд вспыхивает синий огонек парашюта. И даже сюда долетает восторженный крик зрителей. Парашютисты один за другим сигают вниз. Кто-то раскрывается повыше, а кто-то почти у самой земли.
— Карлсон пошел, Баба Яга... — передают по рации.
Нам, зрителям, приходится еще сорок минут спускаться вниз по лестнице...
19.00. К барже пиротехников в Южном порту подводят буксир, и она идет к гостинице “Россия”. Последняя проверка — чтение “сценария”.
— Время запуска — 0.0 секунд. Время горения — 1 секунда...
— Каждый выстрел расписан, — говорит Константин Шаповалов, — и так на все 10 минут. Большие по времени фейерверки мы стараемся не делать. Внимания зрителей не удержишь...
На Раушской набережной баржу цепляют еще к одному буксиру и растягивают, чтобы не было болтанки. Начинаются переговоры с берегом. Команду “огонь!” хочет дать сам мэр...
И в 21.30 фейерверк начинается! Гремит положенные 10 минут. Баржа возвращается в порт, а люди с мостов кричат: “Спасибо! Постреляйте, пожалуйста, еще!”
Вот на этой бравурной ноте и надо бы закончить. Но, к сожалению, в День города работали не только честные люди и отдыхали не только весело.
У корреспондента “МК” Дмитрия Кафанова во время выполнения задания из кармана вытянули паспорт. Так что если кто его найдет — несите к нам в редакцию.
О массовых драках — чуть ниже. Ужасно, но на этот праздник пришлось даже убийство. А так хотелось снова и снова повторить: “С днем рождения, Москва!”
