Самое интересное, что задачу на первом этапе Евротура Владимир Плющев поставил скромненькую: войти в тройку призеров. “И еще просто попрошу хоккеистов показать свои лучшие качества...” — так главный тренер нашей сборной говорил мне еще на тренировочном сборе в Новогорске накануне поездки на “Ческе Пойиштовну”.
Тогда в конце тренировки я увидел два интересных эпизода. Первый — хоккеисты упражнялись в буллитах.
— Видите, клюшки на льду лежат? — говорил Плющев. — Их оставили игроки, реализовавшие штрафной бросок. Промахнувшиеся — будьте любезны отнести инструмент в раздевалку. А мы, тренеры, заодно посмотрим, кто чаще всех носит...
Плющевское ноу-хау? Нет. До него еще придумали. Зато в конце тренировки Владимир Анатольевич поблагодарил хоккеистов за выполнение всех его “нудных” (ироничное определение Плющева) указаний и пожелал всем приятного аппетита. Вот что значит уметь общаться с людьми!
А это качество — одно из важнейших в тех сферах деятельности, где Владимир Плющев преуспел. В хоккее он с юношеской, юниорской и молодежной сборными выигрывал золотые медали чемпионатов мира. В КГБ—ФСБ дослужился до звания подполковника и должности замначальника отдела по борьбе с терроризмом.
— Почему небритый?! — делает Владимир Анатольевич замечание хоккеисту (это, собственно, второй интересный эпизод).
— У нас на службе не принято было ходить с щетиной... — пояснил мне Плющев. — Хотя у некоторых игроков есть приметы — не бриться, например, в ходе плей-офф или перед матчем. Но я забочусь о гигиене. Попадет в лицо шайба, рассечет его — волоски запросто могут инфекцию в рану занести... И обращаю на это внимание не потому, что я офицер. Еще когда я был молодым хоккеистом ЦСКА, нас учили: внешний вид игрока не может быть небрежным. Даже если у тебя течет кровь, то это должно быть красиво!
“Плохих игроков не бывает — есть плохие тренеры”
— Владимир Анатольевич, вы с новым главным тренером футболистов Валерием Газзаевым начали руководить национальными командами одинаково: в списках кандидатов не оказалось многих опытных игроков.
— Мы с Валерием Георгиевичем об этом заранее не договаривались, — смеется Плющев. — Тем более что я с ним незнаком. Правда, с удовольствием бы это исправил. У нас, кстати, с Газзаевым много общего. Оба имеем юридическое образование, оба работали с молодежными сборными. Наверное, у нас совпадают принципы формирования команды. И есть желание изменить то, к чему уже все привыкли.
— Разве можно привыкнуть к слабым результатам?
— Знаете, едва я начал что-то менять, все вдруг испугались. Менталитет такой: как было, так лучше пусть и остается, авось что-нибудь получится. Я не настаиваю на кардинальных переменах, но на чемпионатах мира и международных турнирах нельзя выезжать на одних и тех же хоккеистах. В Гетеборге, откуда российская команда вернулась с серебром, многим ребятам не хватало “физики”. Организм обмануть нельзя. Перед этим все они играли в плей-офф российского чемпионата... Поэтому мне хочется сейчас посмотреть хоккеистов, которые, может быть, не попадут в экстремальные игры за медали Суперлиги.
— Хоккейных талантов у нас всегда хватало.
— Как тренер, много работавший с молодыми дарованиями, скажу, что плохих игроков не бывает. Есть тренеры, которые не всегда знают, как работать с ребятами определенного возраста. Многие подгоняют юного парня под собственные схемы. Но тренер-то ведь, наоборот, должен помочь хоккеисту раскрыть все лучшие качества. Если бы я подстраивал Илью Ковальчука под какие-то схемы, то он не стал бы мастером такого класса. Хотя, конечно, я в чем-то его переделывал — как без этого? Так, в свое время он не умел играть в обороне, а главное — не хотел. Да, при этом Илюша много забивал, но игра же не только из этого состоит. Важно еще уважать партнеров. Этому-то Ковальчука я и учил...
“Я на эту должность не просился...”
— Вы первый тренер, кто в штаб национальной команды взял постоянного тренера по вратарям — Николая Толстикова. (В сборной с голкиперами работал и Владислав Третьяк, но только на крупных турнирах.)
— Психологию вратаря надо знать и понимать. Поэтому такой тренер — необходимость. Вообще помощники должны поддерживать твои идеи. А если что-то делается неверно, нормальный ассистент не станет шипеть за спиной: “Это главный ошибается”. Он скажет, что мы вместе в чем-то неправы.
— Владимир Анатольевич, а раньше вы с критикой сталкивались?
— Да, постоянно чем-то я не нравлюсь людям. Как только моя фамилия начала фигурировать среди кандидатов на пост главного, стали слышны выкрики: мол, это место не для Плющева! У нас-де уйма выдающихся тренеров, которых надо реанимировать... Но я так считаю: критика есть до тех пор, пока нет хорошего результата.
— Так ведь вы же со своими молодыми командами все время брали “золото”. За что же вас песочить-то?
— Ну как же... Например, на прошлогоднем юношеском чемпионате мира сборная победила, как некоторые утверждают, случайно. Вот если бы в финале играли с финнами, а не со швейцарцами, точно бы не выиграли... Никто, правда, не вспомнил, что Суоми мы обыгрывали столько раз, сколько требовалось. Еще говорили, что если бы в команде не было Ильи Ковальчука, уехали бы домой без медалей. Но все забыли, что он играл в этой сборной только на том чемпионате. А ведь вообще команда 83-го года не проиграла ни одного турнира в своей истории. За четыре года — всего три поражения!.. Теперь — молодежка. Она у нас седьмая на мировом первенстве в Москве была? Поехали с ней в Чехию — выиграли “золото”. Скептики поутихли. Потом все-таки затянули излюбленное: в финале у канадцев случайно выиграли...
— Сейчас, когда вы стали главным тренером первой сборной, пресс общественного мнения только увеличится.
— Честно скажу, я на эту должность не просился. Мне позвонил президент Федерации хоккея России Александр Стеблин и сделал предложение, которое я принял. Хотя если бы тренера выбирали, обсуждали кандидатуры претендентов, то не исключено, что я бы отказался. Поскольку мне очень хотелось с молодежной командой победить на чемпионате мира в Канаде. Мы же с канадцами, можно сказать, забили стрелку, пообещав приехать к ним и разобраться с ними на их же льду. Но у меня, конечно, есть нормальные профессиональные амбиции. И понимание, что от поста тренера национальной сборной отказываться как-то непатриотично. Александру Яковлевичу я сразу сказал: надо отработать полгода, год-два — пожалуйста. Если почувствую, что я тащу команду не туда и есть тот специалист, кто сделает это лучше меня, — спокойно уйду. В “Ак Барсе” мне хорошо работается.
“Почему молодых попрекают большими зарплатами?”
— Наверное, многим колет глаза то, что вы ни разу не работали главным тренером в клубе. В казанском “Ак Барсе” вы — помощник Юрия Моисеева...
— Юрий Иванович, кстати, и дал мне благословение. Он — авторитет. И у него не возникло никаких комплексов. Моисеев не спрашивал себя: “Как же мы можем вместе работать: он у меня — вторым, а в сборной — первым?! Он что, будет мне диктовать, как тренировать команду?!” У окружающих почему-то эти вопросы возникли. Договорились до того, что назначить меня главным — это чуть ли не позор для отечественного хоккея. Вот скажите: тренер, который выиграл два чемпионата мира, — это действительно позор?
— Подождите, вы разве не три чемпионата выиграли: юноши, юниоры, молодежка?..
— По регламенту ИИХФ юношеский — неофициальный турнир. А еще со своими ребятами я побеждал на Первых юношеских зимних Олимпийских играх в Швеции. Про это, правда, уже никто не вспоминает...
— А вам было бы интересно постажироваться в НХЛ?
— Посмотреть работу тренеров, процесс организации — да. Хотя в российских клубах уровень организации повышается. Денег только меньше, рекламы. Да еще не умеем создавать ореол звездности вокруг тех игроков, которые это заслужили... И вообще своих ребят, которые добиваются больших результатов, у нас не любят. Например, на вечер, посвященный закрытию хоккейного сезона, пригласили всего двух ребят из молодежки — Сашу Фролова и Антона Волченкова. Что ж остальных золотых мальчиков-то не позвали? Хоккеистам, которые побеждают, надо иногда делать что-то приятное. Они ведь под шайбу ложатся, а это больно. Зато молодых у нас попрекают большими зарплатами...
“Работать в конторе, которая наводила ужас на весь мир, было приятно”
— Вам навыки, полученные во время работы в КГБ, помогают в тренерской работе?
— Чему я хорошо научился — общаться с людьми, разбираться в них. Служба помогла научиться держать удар. Работать в той конторе, которая наводила ужас на весь мир, было приятно. Раз боятся — значит, уважают. И боялись-то ведь не монстра, вооруженного до зубов ядерными ракетами, а профессионалов. Наша служба не допускала экстремальных ситуаций, которые происходят сейчас в стране... Вообще среди бывших сотрудников спецслужб много достойных людей. Президент России Владимир Путин, в Америке — Бжезинский, Джордж Буш-старший...
— Допросы с пристрастием хоккеистам устраиваете?
— Никогда! Не в моих правилах проверять, скажем, легли они после отбоя спать или нет. Такими мелкими проверками только унижаешь человека. По тому, кто как себя проявляет в повседневной жизни, сразу понимаешь, можно ли с человеком работать. Ну, скажем, если человек не убирает за собой посуду в столовой — значит, ему приятно находиться в дерьме. С таким подходом разве можно чего-нибудь достичь?!
— Владимир Анатольевич, поиграть в хоккей на большом уровне вам не удалось. Выходит, и вправду у среднего игрока больше шансов стать хорошим тренером?
— Это все индивидуально. Важнее, что мне посчастливилось наблюдать за работой выдающегося тренера Анатолия Тарасова. А ведь много моих коллег не видели в деле Анатолия Владимировича или Бориса Кулагина, Константина Локтева, Владимира Юрзинова... Я только Виктора Тихонова через себя не пропустил.
— Тарасова любят цитировать. А вы часто повторяете высказывания великого тренера?
— Да... А ведь в те времена, когда он работал, против него была армия оппонентов. Сколько его в печати хаяли, говорили, что его теории неверны... В итоге-то что получили? Человек заложил базу, которой пользовались долго. Что касается его постулатов... “Хоккей — это не игра, это образ жизни”. Это я всегда говорю своим хоккеистам.
— Поясните, если не сложно.
— Хоккей не терпит слабых и дохлых — в моральном плане. Если этих вещей не понимать, то незачем брать в руки клюшку.
