Этим летом аборигенов мучили две проблемы: нескончаемые дожди и Батасуна. С экранов телевизоров весь вечер: “Батасуна, Батасуна!” На склонах гор выложено камнями “Батасуна!”. Не посвященный в нюансы внутренней политики иностранец начинает спрашивать: что такое “Батасуна”? Ясно, что какая-то организация, которую испанские власти запретили на несколько месяцев за связи с террористами из ЭТА, но что означает это баскское слово?
Спрашиваю басков — пожимают плечами. Потому что не знают своего языка. При диктатуре генерала Франко, идеалом которого была одноязыкая и однородная Испания, язык басков в школах не изучали, литературу на нем не печатали. Сейчас даже упертые националисты используют во время массовых мероприятий испанский — чтобы все поняли... Только взяв в руки баскско-испанский словарь для средней школы, удалось выяснить, что “батасуна” означает “единство”.
В центре Бильбао в августе не осталось практически ни одного целого мусорного бака: националисты жгли их “в знак протеста” каждую ночь. “Слышали, их лидер говорил вчера, что они устроят, как в Сталинграде?” — тревожно переговариваются в магазине домохозяйки. У “Батасуны” много своих баров-клубов в старой части Бильбао: их тоже хотят закрыть. Кругом полно полиции в полном боевом снаряжении и возбужденных людей разного возраста, которые кричат полиции про “фашизм” — что он все равно не пройдет. “Фашисты” для них — правящая в Испании партия во главе с премьером Аснаром.
Сторонники “Батасуны” надеялись, что местная полиция не станет выполнять приказ о закрытии всех баров и офисов организации, но полиция приказ выполняла. Сразу же машины со взрывчаткой стали появляться около полицейских участков. “Помнишь, дорожка в горах, где мы гуляли? — возбужденно докладывает знакомый по телефону. — Там вчера нашли бомбу! Раньше у себя они старались не взрывать — чтобы не отпугивать туристов и инвестиции...
* * *
Россияне не едут в Страну басков из-за погоды. Другое объяснение найти трудно. Климат на севере Испании, как и везде, где рядом океан, а в океане — Гольфстрим, патологически неустойчив. Иногда в июле совсем неиспанская холодина, а под Новый год — градусов 25 тепла. Без джемпера, завязанного узлом на плечах, здесь редко выходят из дома даже летом. По этому джемперу (как правило, однотонному) и еще огромному черному суконному берету можно легко отличить настоящего баска от просто испанца. Берет носится особым образом — в Бильбао, например, его нахлобучивают на лоб, и он становится похож на знаменитые кепки-аэродромы советских грузин.
Между прочим, есть теория, которая связывает узами родства жителей Северного Кавказа и басков. Народ этот отличает архаичная, “мужская” культура, что тоже роднит басков с кавказцами. До сих пор некоторые баски не позволяют сопровождающим их женам платить в местных барах или магазинах. Платить должен мужчина! Некоторые представители сильного пола вполне могут нести пакеты с покупками — но приближаясь к своему кварталу, обязательно передадут груз супруге: не обессудь, понимаешь — не принято...
Глаз отдыхает в зеленой Стране басков после выжженных плоскогорий центра Испании или засаженных виноградниками красных равнин юга. Горы, поросшие лесами. Лес светлый, нестрашный. Пихты, похожие на свечи, лиственницы, даже березы (под ними, как и в России, растут подберезовики), душистые эвкалипты... В горах — пещеры (монахи и монашки в пещеры не ходят — там царство дьявола, почти преисподняя). Одна из них — уникальная, пещера-музей Посалагуа. Огромная, с невиданными какими-то сталактитами, похожими на корни растений. Почему они извиваются по потолку, а не висят прямо вниз, как все приличные сталактиты, ученые до сих пор не знают...
Серьезное море с большими приливами и отливами. Осьминоги и прочие морские диковины, водящиеся кое-где прямо у берега. Огромные песчаные пляжи. Крепости, церкви и монастыри на скалах. Маленькие горные речки, где водятся форель и карп. И всюду вдоль дороги, в деревушках и городках — бары, где можно очень вкусно и недорого поесть. Великолепный Сан-Себастьян, огромный закопченный Бильбао...
* * *
“Ну все, опять машину побьют!” — обреченно вздыхает работник расположенного в Бильбао отделения центральной, мадридской почты. Он специально переехал жить в маленький поселок около “столицы” — там поспокойнее. Мужчина уже привык, что его стоящую у подъезда машину то и дело приводят в негодность — поэтому она застрахована на казенные деньги. А в отделении связи в Бильбао на окнах решетки и дверь железная: на случай возможного погрома.
Машины из Бильбао вызывают повышенное подозрение у полиции в других частях Испании — почти такое же, как машины с грозненскими номерами в центре России. И наоборот — авто с мадридскими номерами лучше не оставлять на ночь без присмотра в некоторых кварталах Бильбао: могут разбить стекла и фары, а то и поджечь. Каждый матч мадридского “Реала” с “Атлетико” (Бильбао) превращается для полиции в мучение. В последнее время мадридских болельщиков вообще стараются отговорить от поездок в Бильбао. Живущие в маленьких городках около Бильбао испанские мальчики тусуются в одном углу местной площади, баскские — в другом... Плохо, что здесь ко всему этому уже привыкли и воспринимают как нечто нормальное.
* * *
Жители Северной Европы приезжают в Страну басков специально, чтобы поесть. Край славится своей кухней и величиной порций — и это в Испании, где вообще принято класть на тарелку ОЧЕНЬ МНОГО.
Есть одно слово, которое зажигает огнем небольшие и очень черные даже по испанским меркам глаза любого баска. Caracoles, виноградные улитки. Их любят есть во многих областях Испании, но только здесь любовь превратилась в страсть. Сходив за caracoles, как по грибы (улитки очень любят обочины горных дорог, поросшие ежевикой), местные хозяйки бросают бедняг живьем в большую кастрюлю с кипящей водой, а тех, кто пытается выползти и спастись, сталкивают обратно, в погибель...
Рыба и морская живность — всевозможных видов, причем пойманная в “море, а не в этой луже” (“море” для басков — это Бискайский залив Атлантического океана, а “лужа” — Средиземноморье). В каждом районе красят лодки в свои цвета, по-особому располагая полоски, так что местные жители сразу определяют, откуда хозяин судна родом. Местные рыбные базары убивают наповал даже видавших виды. А уж рыбные торговки... Особенно славятся корпусные крикливые женщины из пригорода Бильбао — Сантурсе. Профессионалы высочайшего класса: одновременно зазывают покупателей разного рода прибаутками, взвешивают, с космической скоростью чистят и разделывают рыбу. Одна такая, жена рыбака и мать рыбака, с гордостью как-то рассказывала родным, как поехала отдыхать “на лужу” (ей, пенсионерке, дали льготную, почти бесплатную путевку) и “научила тамошних”, как надо работать: “Смотрю, стоит длинная, как селедка, и с таким же лицом, молчит, и никто у нее ничего не покупает... Я подошла, говорю: а ну давай фартук, я тебе покажу!” И показала...
* * *
Раньше ЭТА взрывала в основном “на вражеской территории” — в Мадриде, на южных курортах. На своей территории она просто убивала не понравившихся чиновников или партийных деятелей. И еще собирала дань с местных предпринимателей. Такой своеобразный революционный террористический налог. Тех, кто не хотел платить, ждали неприятности. “У меня была небольшая строительная компания, но как-то получил письмо и понял: все, пора закрываться. Дела ликвидировал, недвижимость на сына перевел, а сам на юг, в Андалузию уехал. Открыл там фирму, жил какое-то время спокойно, думал — пронесло. А они стали сына терроризировать... Теперь не знаю, куда еще ехать” — такого рода рассказы несколько лет назад можно было услышать довольно часто.
Испанское правительство не знает, что делать с ЭТА. И что делать с басками, которые хотя террор в своей массе и не одобряют, страдают от него сами, но “своим” все же в глубине сочувствуют.
* * *
Осликов в Басконии становится все меньше и меньше — как, впрочем, и по всей Испании. А ведь когда-то они были главным средством передвижения. Старики рассказывают, что в 30-е годы в Бильбао существовали даже специальные гостиницы. Приезжали крестьяне на ярмарку в город, оставляли своих осликов на несколько праздничных и торговых дней в номерах-стойлах одной такой гостинички под названием “Уши” и отправлялись гулять по барам спокойно...
Чтобы предотвратить полное исчезновение символа Пиренейского полуострова, правительство баскской автономии стало материально поощрять тех, кто держит ушастых. И во многих крестьянских дворах сейчас живут себе припеваючи почти ненужные ослики — как какие-нибудь кошки или собаки. Иногда владельцы баров платят больше, чем государство: у басков из ослятины делают какое-то считающееся деликатесом блюдо. Такая печальная судьба постигла и двоих милейших осликов — серого и коричневого, несколько лет живших в сараюшке прямо под балконом дома одних знакомых... Хозяину было их жаль, но “не устоял, понимаешь? Они долго вокруг меня ходили, упрашивали продать, ну и не устоял...”
Так же, как и ослов — с помощью финансовых рычагов, — местные власти пытаются сохранить и еще одну отличительную черту облика Страны басков: особой архитектуры большие каменные дома с маленькими, асимметрично расположенными окнами и черепичными крышами, caserio. Типично баскские жилища, рассчитанные на то, чтобы огромные семьи жили и работали в одном хозяйстве. Так вот, тому, кто решит строить дом в горах а-ля касерио, проект и часть документации обходятся почти бесплатно. Конечно, если у тебя много денег и ты хочешь что-то иное — пожалуйста! Но большинство новых застройщиков строят именно касерио — может быть, еще и из чувства местного патриотизма...
Неспокойно в Стране басков. Но очень красиво. Пока на туристах внутренние болячки практически не сказываются, так что съездить стоит непременно. Жаль будет, если этот регион станет опасным для посещения. Примеров, как райские места становились адом, к сожалению, у нас под боком предостаточно.
