Александр Мостовой: В сборную не вернусь!

На время чемпионата мира полузащитника “Сельты” заколдовали

  — Ребята, не парьтесь, не такой уж я старый, поэтому смело обращайтесь ко мне на “ты”, — рассмеялся в начале разговора Александр Мостовой, капитан испанской “Сельты”, в которой он — теперь единственный российский футболист. Многолетний напарник “Моста”, Валерий Карпин перешел в “Реал-Сосьедад”.
     И то верно: какой же Саша — старик?! 34 ему стукнуло 22 августа. По нынешним футбольным меркам года Мостового вовсе не преклонные. Всем бы так думать! Однако новый главный тренер сборной Валерий Газзаев решил иначе: ни Мостовому, ни Карпину в обновленной команде места не нашлось. Хотя Валерий Георгиевич неустанно твердит, что дорога в сборную ни для кого не закрыта.
    
     Тем не менее Александра впервые за много лет не пригласили на сборы. Вовсе не из-за травмы, а потому что, вероятно, посчитали футболистом из прошлого. Согласен ли с этим сам Мостовой?
   
  — Да как сказать... Причины, из-за которых меня не приглашали в сборную, были разными, — говорит Саша. — Например, шесть лет назад мы с Кипром вничью сыграли. Меня посчитали виновником той ничьей и в течение года не вызывали. А то, что происходит сейчас, это нормально в принципе. Я-то ведь уже “ветеран”. Есть неприятный осадок от того, как со мной расстались — очень уж легко. Хотя бы позвонили, сказали, что больше во мне не нуждаются... Но это, наверное, и есть наша действительность. Еще месяц назад был очень-очень нужен, а как пришел другой тренер — оказалось, что футболиста сборной России Мостового больше нет.
     — Чувствуешь, что оказался на свалке истории?
     — Да нет, выкинутым туда я себя не ощущаю. Контракт с “Сельтой” заканчивается через год, и моя задача — хорошо сыграть в этом сезоне... Другое дело — осадок остался. Я так говорю, потому что уже долгое время — за границей, и вижу, как здесь относятся к футболистам, когда их карьера завершена или они получают серьезные травмы. Никто не скажет про этих людей плохих слов... Впрочем, мы никогда ничего не выигрывали, поэтому нас не надо провожать.
     — Но Виктор Онопко остался в сборной.
    
— Это для нас всех стало большим сюрпризом. Я еще с Витькой не разговаривал, поэтому не знаю, как он сам это воспринял. Мне показалось смешным и некрасивым, как во время товарищеского матча со шведами Виктор передавал капитанскую повязку... Вроде как проводили человека “на пенсию”. А потом, через две недели, его снова вызвали на сбор...
     — Когда-то ты тоже пришел на чье-то место. Было жалко ветеранов?
 
    — В двадцать лет воспринимаешь жизнь совсем по-другому, поэтому просто не обращаешь на это внимания. Сейчас молодые ребята тоже об этом не думают.
     — Готовил себя к тому, что придется расстаться со сборной?
     — Конечно. В последнее время было много всяких неприятностей. И самая большая — травма, которая помешала сыграть на чемпионате мира.
     — Насколько серьезной она была?
  
   — Самая обыкновенная. Я ее получил в матче с Югославией на первой же минуте. Из-за точно такой же травмы в 92-м году я не попал на чемпионат Европы. Наверное, это рок!
     — Если честно, у тебя был шанс выйти на поле в Японии? Или нам просто морочили голову?
  
   — Я к этому стремился, и доктора мне пытались помочь: испробовали все что только можно — и уколы, и интенсивный курс лечения, — мы все сделали правильно, но природу не обманешь: если вышел из строя на месяц, то месяц и не будешь играть. Так и получилось.
     — Болельщики надеялись, что ты выйдешь на поле во второй игре — с Японией!
  
   — Я тоже надеялся. Но травма — это такое дело: я начал тренироваться, а нога все болит и болит... Поэтому и не смог. Не получилось. Когда есть боль — это боль. Можно, конечно, играть через боль, но совершенно другую... Я много матчей играл превозмогая себя, но когда разорвана мышца — играть не получится. В принципе я мог бы выйти, но как бы я выглядел в глазах товарищей, если бы играл вполсилы?
     — После чемпионата были замечания не столько в твой адрес, сколько в адрес руководства сборной: мол, зачем свозили “туриста” Мостового?..
 
    — Меня это задело. Обидно. Потому что “туристом” я туда не ехал — все надеялись, что я смогу играть. Если бы я с самого начала знал, что ничего не получится, — я бы не отправился в Японию. А с другой стороны, как можно называть “туристом” человека, который столько лет отдал футболу?
     — А ты мог бы поправиться, предположим, к финалу чемпионата мира, если бы наша сборная добралась до него?
     — Думаю, если бы наша сборная вышла из группы, я бы сыграл. Сейчас расскажу, как я выздоровел. Очень странно. Все знали, что этот чемпионат мира для меня последний, я к нему так сильно готовился... Но вместо игр — лечился. А когда мы вернулись в Москву, и дня через три я вышел со своим товарищем — попробовал поиграть в теннис, — вы знаете, вот эта боль, которая меня мучила, куда-то пропала... А еще через несколько дней я пошел играть с друзьями в футбол, и все: у меня вообще ничего не было, представляете? Такое ощущение, будто меня специально кто-то заколдовал именно на это время! Теперь кажется, что, если бы мы вышли из группы, я, может быть, уже был бы готов играть. Хоть на какое-то время, но вышел бы к ребятам!
     — Твое поколение — Юран, Шалимов, Колыванов, Онопко — называют потерянным...
     — Ну знаете... Как это “потерянное”? Если нас брать по отдельности, то нельзя сказать, что мы потерянные. Заиграть в сильных европейских чемпионатах не каждому дано. Зато это сделали, например, Игорь Колыванов, Андрей Канчельскис, Валерий Карпин. Да все, кто был в сборной. Жалко, что мы вместе не смогли чего-то добиться. В этом не только нас надо винить, а, наверное, и руководство. Но прежде всего, конечно, нас.
     — Как ты отнесся к отставке Романцева?
     — Мы все еще до чемпионата мира знали, что так и будет. Могу сказать только то, что я исключительно хорошо отношусь к Олегу Ивановичу. Этот человек, можно сказать, сделал из меня футболиста. И после чемпионата мы оказались в схожих ситуациях. Он из лучшего тренера за две недели превратился непонятно в кого. Его начали безжалостно критиковать. По-моему, это неправильно по отношению к человеку, который на протяжении многих лет доказывает, что он один из лучших тренеров, по крайней мере у нас, в России, — вспоминая о России, Саша всегда говорит “у нас”. — Для меня он лучшим и останется.
     — Перед чемпионатом мира по телевизору ты рекламировал пиво, пепси и даже чупа-чупс. Кстати, после тех роликов за сборной России на чемпионате мира закрепилось “конфетное” прозвище. Не считаешь, что съемки в этой рекламе подпортили имидж национальной команде?
    
— Сняться в этом ролике меня попросил один хороший знакомый. Почему я должен был отказываться? Но слышать подобные сравнения — было довольно обидно.
     — Надеешься еще сыграть в сборной не “конфетно-бараночной”, а в газзаевской, которая красиво обыграла айришей?
     — С одной стороны, конечно, всегда надеешься на что-то. Но зачем это делать, когда с тобой так поступают?..
     — На приглашение ответишь отказом?
     — Да. Хотя раньше я никогда не отказывался играть за сборную. Впрочем, скорее всего, меня уже и не позовут. Зачем приглашать человека, которого уже вычеркнули из списка?
     — Саша, а ведь скоро вообще из футбола придется уходить. Чем думаешь заняться после карьеры?
 
    — Не решил пока. Знаю только, что хотелось бы остаться в футболе.
     — Тренером?
     — Можно было бы. Мне вообще интересно все, что связано с футболом.
     — Где тебе больше нравится — в Испании или в России?
     — Трудно сказать. Нравится там, где хорошо. А хорошо там, где ты работаешь и у тебя все получается.
     — В Испании у тебя получается многое. Сколько еще планируешь с мячом бегать?
     — Думаю, год-два я еще поиграю.
     — И после того, как повесишь бутсы на гвоздь, останешься за границей жить? Или вернешься обратно?..
     — Конечно, вернусь! Куда же я денусь?! Я всегда буду русским и хочу жить в Москве.
    

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру