Любители красивых фраз утверждают, что ключи от Багдада находятся в Кремле. На менее поэтическом языке сие должно означать следующее: если Москва не использует свое право вето в Совете Безопасности ООН, то так же поступят Китай и Франция, а Буш получит ооновское “добро” расправиться с Саддамом Хусейном силой, если тот сам не капитулирует и не разоружится, причем безоговорочно. Вот почему сегодня в Вашингтоне вместо “шерше ля фам” — “ищите женщину” — говорят “шерше Путин”.
Президент Джордж Буш нашел, то есть “шершнул”, президента Владимира Путина на берегу Черного моря, где тот проводит заслуженный, но беспокойный отпуск — сезон бархатной перчатки, натянутой на стальной кулак. Буш, который, по его словам, готов ходить с Путиным в разведку, позвонил ему утром в пятницу, 20 сентября, и имел с ним получасовой разговор по телефону “горячей линии”. Он, конечно, не призвал Путина отправиться вместе с ним в разведку в Багдад, но просил не мешать ему сделать это в одиночку. После разговора с президентом России, президент США принял сразу двух Ивановых — министра иностранных дел Игоря и министра обороны Сергея. Разговор с Ивановыми лицом к лицу был короче телефонного с Путиным. Он длился всего двадцать минут, то есть десять минут на каждого Иванова. После этого российские Ивановы отправились на “Туманное дно”, как величают госдепартамент США, где беседовали с госсекретарем Колином Пауэллом и шефом Пентагона Дональдом Рамсфельдом. Беседа длилась на сей раз два часа, поскольку собеседники были равны по рангу, хотя и не по весу. К сожалению, кроме этого числа минут, все остальное покрыто туманом, причем туман на Потомаке явно разнится с туманом на Черном море.
Начнем с тумана на Потомаке. Со слов источников из Белого дома, президент Буш был “ободрен” разговором с президентом Путиным, во время которого он просил россиянина “поддержать его акции против Саддама Хусейна”. По мнению этих источников, “разногласия между правительствами (США и России. — М.С.) по Ираку преувеличены. Оптимистическую в целом оценку бесед дал и госсекретарь Пауэлл. Он назвал их “продуктивными”. Пауэлл сказал: “Мы вновь заверили друг друга в том, что будем искать пути, которые заставят Ирак подчиниться. Я думаю, что они (Ивановны. — М.С.) открыты выслушать наши аргументы, а мы — их”.
Туман на Черном море был более густым. Он прочитывался так: Кремль по-прежнему твердо выступает против военных акций в Ираке, отдавая приоритет посылке инспекторов ООН в Багдад. Эту версию переговоров озвучили в Вашингтоне министр обороны Сергей Иванов, выступивший по телефону Пи-би-эс, и министр иностранных дел Игорь Иванов, выступивший в Национальном клубе печати. Однако высшие члены администрации Буша недвусмысленно заявляют, что черноморско-кремлевский туман не такой уж и густой. По их словам, “русские оказывали меньше сопротивления войне против Ирака в частных беседах, чем в своих публичных заявлениях”. По мнению высших сотрудников Белого дома, Россия “по крайней мере воздержится при голосовании в Совете Безопасности, а если и наложит вето, то, как дал ясно понять мистер Буш, он в случае необходимости будет действовать без мандата ООН”.
Возникает вполне естественный вопрос: какой из вышеупомянутых туманов, так сказать, прозрачнее? Скорее всего тот, что на Потомаке. Мне не кажется случайным совпадением тот факт, что именно в тот день, когда Буш говорил по телефону с Путиным и принимал Ивановых, он направил в конгресс проект резолюции по Ираку, составленный как неприкрытый карт-бланш на расправу с Багдадом. Еще одно совпадение: именно в тот же день Пентагон положил на стол Буша многовариантный детализированный план военных операций против Ирака. И, наконец, именно в тот же день Белый дом уже формально огласил доктрину Буша, основанную на “праве” наносить превентивный удар по любой стране. Какой тут может быть туман: все ясно как божий день!
Наконец, еще один момент, свидетельствующий о том, что сквозь туман на Потомаке политические реалии просматриваются более четко. Я имею в виду российский подход к проблеме Ирака по принципу “с паршивой овцы хоть шерсти клок”. В данном случае “шерсти клок” — это ситуация, сложившаяся в злополучном Панкисском ущелье. И Игорь Иванов, и Сергей Иванов в своем телевизионном интервью говорили о том, что передали Пауэллу и Рамсфельду “неопровержимую информацию” о сговоре грузинских официальных лиц с чеченскими боевиками и террористическими группировками. Как сказал Игорь Иванов, “используя конкретные факты и конкретные доказательства, мы продемонстрировали нашим собеседникам всю масштабность угрозы, которую представляют для России боевики, передислоцировавшиеся в Панкисское ущелье”.
Но в Вашингтоне считают, что Ивановы продемонстрировали нечто иное: “толстый намек” на сделку Багдад — Панкиси плюс 8 миллиардов долларов, которые Саддам Хусейн задолжал Советскому Союзу и России. Когда пресс-секретаря Белого дома Ари Флейшера спросили, готов ли Буш “заплатить” России за ключи от Багдада, то ответ прозвучал негативно. “Нет, — сказал Флейшер, — поощрение, которое предлагает президент, — это логичный и прямой, от сердца к сердцу, разговор о риске, с которым сталкиваются Россия и весь остальной мир вместе с американским народом, об угрозе, исходящей от Саддама Хусейна и его неуклонного стремления заполучить оружие массового уничтожения”.
