Церетели всегда много — и в искусстве, и в жизни. Вот и в “МК” на прямую линию мастер пришел в сопровождении большой команды. Смеялся, рассказывал истории из жизни. “Ну, это ненадолго”, — решили мы про себя, ожидая обвала негативных звонков. Мол, почему забил Москву своими скульптурами? Кто дал грузину право так уродовать русского царя Петра? И мало ему зверюшек на Манежке, раз решил захватить целый квартал и сделать его музыкальным?
Но когда пошли звонки, выяснилось, что москвичей больше волнует сам Зураб Церетели — и как пароход, и как человек, а не скандал, который вокруг него поднимают.
— Зураб Константинович, дорогой вы наш грузин, здравствуйте. Ваши предки были знамениты в Грузии? Они не из княжеского рода?
— Да. Эта фамилия идет из древности.
— Кто по профессии ваши родители?
— Отец был инженером. А мама — домохозяйка, воспитывала нас — меня и сестру. Cестра живет в Тбилиси.
— А когда вы собираетесь с друзьями, любите петь?
— Я пою, когда один в комнате, в мастерской рисую и пою. А с друзьями... мои друзья так хорошо поют, что меня никто не слушает.
— Какой у вас голос? Баритон?
— Бас. (Смеется.)
— Зураб Константинович, это говорит Иван Захарчук, я интеллигент в пятом поколении.
— Как я рад, что с интеллигентом беседую!
— Но я хочу сказать — интеллигент должен занимать как можно меньше пространства в этом мире. Вы не согласны с этим?
— Что я такого сделал, что у вас родилась подобная мысль?
— Потому что Церетели — здесь, Церетели — там. Кругом один Церетели. Не по-интеллигентски как-то...
— Если есть потребность создавать, рисовать, то что в этом плохого? Потребность к созиданию, рождению идей и, главное, доведение их до конца — это первый признак интеллигентности. Так жили наши предки. Каждый царь, каждый великий князь оставлял для своего народа что-то. Тогда надо сказать, что Екатерина и Петр неинтеллигентные люди, потому что они очень много сделали для своего народа. Как можно запретить под предлогом, что его слишком много, петь Паваротти? Как можно было Микеланджело, Веласкесу, Пикассо, Шагалу запретить рисовать, чтобы не выпендривались? А вот вы, интеллигент в пятом поколении, что же у вас у всех сидит та идеология, которая нас испортила? Я хочу, чтобы вы все проснулись и пересмотрели свои взгляды на жизнь. Сколько незнающий народ сделал вреда для своей страны. Вспомните 37-й год, когда уничтожался цвет нации. Вы должны радоваться, что есть люди-создатели. Значит, вы меня не знаете, не видели моих работ, если бросаете подобные фразы. Я, например, никогда не рисовал вождей, потому что это не мой дух.
— Спасибо. Вы сказали, что вождей никогда не рисовали, не делали им памятников. Но если вас попросят из Администрации Президента сделать памятник Путину и, может быть, Путин будет не против, вы станете этим заниматься?
— Я видел фотографии президента в движении, — это сказка. Подобное каждый художник захочет передать. Речь не идет о том, что вождей нельзя рисовать. Короля рисовали Веласкес, Тициан, Гойя — все рисовали. Почему? Потому что они были великие художники и перед ними были великие образы. Короли любили искусство и хороших художников. Я сказал, что вождей не рисовал, потому что был напуган вождями. Как я мог создать великий образ?
Художники проживают трагическую жизнь, потому что по натуре трагические люди. Они молча создают свои творения, отдают все холсту или скульптуре, получая за это аплодисменты зрителей. Но и зритель должен быть на таком уровне, чтобы понимать искусство. Социалистический лозунг “Искусство принадлежит народу” принес много вреда, поскольку искусство принадлежит искусству.
— Меня зовут Наталья Ильинична, я живу рядом с вашей мастерской в Краснопресненском районе. Гуляя в сквере зимой, видела, что у вас стояли большие медведи-скульптуры. Но потом они исчезли.
— Я поменял экспозицию. Медведи теперь стоят у меня во дворе. А в сквере поставил двух клоунов. Начнется зима — может быть, клоунов заберу, а медведей верну в сквер. Я медведей поставил во дворе, потому что рядом зоопарк, и люди думали, что моя мастерская — это филиал зоопарка.
— Как вы строите свой день?
— Я рано встаю, это давняя привычка. Мой отец вставал очень рано, включал радио, телевизор, электробритву.
— Зураб Константинович, меня зовут Олег. Слышал, что вас и Иосифа Кобзона называют крестными отцами Москвы. Вы согласны с этим?
— Я об этом ничего не слышал, очень ценная информация. Если будут это повторять, то выскажусь, а сейчас не готов.
— Зураб Константинович, я москвич, меня зовут Алексей. Вы удовлетворены результатом своих творений в Москве?
— Я не такой самодовольный. Просто я работаю и получаю удовольствие от своего труда.
— А есть ли в мире еще какой-нибудь город, вами так же любимый, как Москва?
— Я живу в Москве с 1964 года, сначала бывал наездами, а теперь постоянно. Все, что я создал за границей, все рождалось в Москве. Я работал в Бразилии, Японии, США, Англии, Португалии, Сирии... но все идеи рождались в Москве и воплощались русскими архитекторами. Для творческого человека самый любимый город тот, где рождается много идей и фантазий.
— Это Света, студентка, скажите, вот вы грузин, у вас никогда не было проблем с милицией? На улице документы не проверяли?
— Нет, у меня такая физиономия... я не похож на лицо кавказской национальности. Поэтому и не было проблем.
— Знаете, я живу в общежитии, мы часто выпиваем. Вас постоянно можно видеть на тусовках, и поэтому вы, наверное, тоже много пьете? Ну вот сколько вина можете выпить за раз?
— Вино я, конечно, люблю. Но раньше любил больше виски. Когда в Бразилии работал, то пристрастился к виски. Там жара страшная — 45—50 градусов, и когда виски выпиваешь, то температуру побеждаешь. Сейчас люблю водку.
— А вас не развозит?
— Я сейчас худею, поэтому давно не пил.
— Скажите мне какой-нибудь тост интересный. Для друга, а то у него сегодня день рождения.
— Подойдите к нему, поцелуйте и скажите: “Обожаю, люблю...”
— Зураб Константинович, все ваши памятники, поставленные в Москве, посвящены мужчинам. А у вас нет желания поставить памятник женщине? Например, Валентине Матвиенко?
— Почему нет? Есть такое желание, она интересная женщина. С удовольствием нарисовал бы ее портрет. Но слишком она занята, много работает. Что касается образа женщины... Если вы бывали у меня в музее, у меня там стоит скульптура “Святая”. Есть еще скульптура “Мать Тереза”, она на Пречистенке. Есть “Адам и Ева”.
Есть у меня рисунок “Первая учительница”. Он посвящен педагогу, которая в моей школе читала нам Конституцию и делала это очень изобретательно. Она начинала читать, а потом переходила к рассказам на исторические темы. От нее я узнал про Колумба, про Петра. Она понимала, что Конституция завтра-послезавтра умрет, а знание истории останется с нами. Это была очень красивая женщина. Она не вышла замуж, не родила детей, но все отдала своим ученикам. Я создал образы 74 царей, князей российских. И понял, что все это заслуга педагога, которая читала нам в школе Конституцию. Я, когда прихожу на кладбище, всегда приношу ей цветы.
— Скажите, если к вам сегодня придет неизвестный художник и попросит вас посмотреть его работы или помочь, вы поможете? Ведь вы очень далеки от людей скромных.
— Ко мне приходят в мастерскую. Скажем, вчера вместе с матерью пришла молодая художница, показывала свои работы. Это графика, обалдеть можно, какая красивая графика. Двери для художников всегда открыты.
— 12 октября будет матч Грузия—Россия. Вы за кого будете болеть?
— Ой! Это такой вопрос! Я вчера смотрел, как Грузия проиграла. Я увидел, что защитный вариант у нас не существует. Ни в жизни, ни в футболе.
— Меня зовут Сергей Петрович. Скажите, помогаете ли вы своим соотечественникам, которые живут в Москве?
— Когда есть возможность, помогаю. Но если я об этом громко скажу, еще больше прибавится просителей. У грузин, живущих в России, много трудностей. Однажды ко мне пришла очень красивая молодая женщина, вся в черном, и объяснила, что у нее две больные дочери. Она — абхазка, у нее убили и мужа, и брата, и отца, и маму — всех. Она, беременная, выжила, родила, а теперь, чтобы спасти детей, нужна операция в Германии. Я как раз работал на Поклонной горе, получил гонорар, отдал ей, и она уехала. Прошло больше года. И вот она приходит с двумя прелестными девочками. И приносит мне деньги, сдачу от той суммы, что я ей дал. Говорит, что она там работала в больнице уборщицей, и вот остались деньги. Денег я, конечно, не взял. Но вот такие честные, достойные люди есть. Она сейчас в Москве. Я ей потом помог с общежитием. Она работает. А дети здоровые, бегают.
— Меня зовут Наталья Павловна, я преподаватель математики. Говорят, что вы женщинам даже дарите бриллианты?
— Я что создаю, то и дарю.
— А у вас есть любовница?
— Не могу я любимых женщин называть любовницами.
— Зураб Константинович, это звонит Николай Андреевич. Вы скульптор, прикладник, живописец. Какое из видов искусств вам ближе и роднее всего?
— Самое главное — создать яркое произведение. Даже из грязи можно сделать произведение искусства.
— Много писали о ваших работах в пойме Москвы-реки и Октябрьского Поля, где будет строиться Диснейленд. Когда начнется строительство?
— Это во Мневниках, комплекс “Русский Дисней”, 340 гектаров. Территория в три раза больше американского Диснейленда. Пока идет разработка проекта. Там будет много интереснейших архитектурных ансамблей.
— Это звонит Алла. А почему вы так редко выставляете свои живописные работы?
— Несколько лет назад в Манеже была моя персональная выставка. Я показывал живопись и графику. А 24 октября открывается выставка на Пречистенке, 19. Там будет представлена и живопись, и графика, и скульптура — такой своеобразный творческий отчет.
— Господин Церетели, ваши скульптуры эпохи социализма очень похожи на ваши современные творения. Получается, что вы признанный официальный скульптор Кремля?
— Я рисовал рынки в Ульяновске, создавал в Адлере детский комплекс, поэтому из меня никак не получается официальный скульптор Кремля.
— Ну хорошо, а неофициальный скульптор Кремля?
— Нет, я принимаю участие в конкурсах. Поклонная гора — это конкурс, Петр — конкурс. Храм — конкурс.
— Меня зовут Игорь. Говорят, что вы в своей резиденции на Большой Грузинской чуть ли не каждый день устраиваете тусовки и ужины. Вот и мне стало интересно: кого там больше — художников, чиновников или бизнесменов?
— Ко мне позавчера зашли Андрей Вознесенский и Андрей Дементьев. Я так обрадовался. Сели, пообщались. Я давно уже не пью, потому что это мешает работе. Рано встаю, рисую. Сейчас я немножко поправился, хочу похудеть. Андрей тоже не пьет. Немножко поговорили, пообщались. До этого приезжала делегация из Чили — посол Чили хотел посмотреть работы. Я из тех, кто любит людей.
— Это хорошо. А чиновники, бизнесмены тоже бывают?
— Не знаю, что такое бизнесмены. Все бизнесмены, кто трудится. У меня нет такого понятия — сортировка людей. Не имеет значения, кто ты — чиновник или кто-то другой. Люди для меня есть добрые и злые. Надо это знать и не задавать таких вопросов.
— Зураб Константинович! Меня зовут Людмила Степановна. Как же вы отважились в такую газету прийти? Наверное, вас читатели замучили?
— Я эту газету люблю, потому что там честный творческий процесс идет. Даже когда ругают — это тоже творческий подход.
— А вы женаты?
— Был женат, сейчас вдовец.
— А дети есть?
— Дочка.
— Она чем занимается?
— Она искусствовед, защитила кандидатскую, сейчас готовит докторскую.
— А где она живет?
— Со мной. В Москве.
— Здравствуйте. Меня зовут Наташа. Я вам хочу задать конкретный вопрос. Я, когда прочитала, обалдела — оказывается, вы собираетесь создать памятник Никите Михалкову, причем одна его нога будет стоять на одном берегу Москвы-реки, а другая — на другом. И все это будет называться “Я шагаю по Москве”. Это бред или как?
— Недавно я открыл в академии отделение карикатуры и попросил возглавить его известного художника Бориса Ефимова. Ведь у нас в искусстве много известных карикатуристов, и вообще карикатура всегда была популярна. Что касается Никиты Михалкова, то его персонаж будет карикатурным. И это целая серия будет.
— Вот вы сказали о карикатуре, о шарже. А не обижаются на вас герои? Или на вас кто-то карикатуру нарисовал?
— Карикатура — это большое искусство. А я говорю об образе. Анатомию, скажем, Михалкова надо так утрировать, чтобы это была добрая карикатура, не злая.
— Это Ольга звонит. Была у вас в галерее на Пречистенке, очень понравилось. Особенно понравилась галерея портретов ваших современников. Можно узнать, как она была создана?
— Была свадьба Высоцкого с Мариной Влади в Тбилиси. Его образ появился, когда я увидел, как он пел. Потом Окуджава. И никакой особой идеи... Вижу кого-то, делаю маленький набросок. Так я сделал эту серию. А сейчас я надумал еще одну композицию. Есть такой корреспондент — Лев Колодный, хочу сделать его портрет. Мне тут подсказывают — обнаженный. Нет, мне мужчины обнаженные не интересны, женщины интересны.
— Уважаемый господин Церетели, слышал, что Академии художеств скоро будет 250 лет. Как эта дата будет отмечаться?
— Будут, конечно, выставки, будут телевизионные программы, посвященные истории академии. Но самое главное — пройдет Всемирная сессия по учебной и научной части. Подобного нигде в мире еще никогда не было. Первое заседание состоится в храме Христа Спасителя. Второе — в наших стенах. Будут представлены такие науки, как искусствоведение, история философии. Мы объединяем академии наук, директоров музеев, создана подготовительная комиссия.
