Эту неделю вполне можно назвать юбилейной. Начавшись с 75-летия Олега Ефремова в “Современнике”, юбилейный марафон продолжился в Театре на Таганке, где отмечали 85 лет со дня рождения Юрия Любимова.
Улицу у главного входа перекрыли.
— Лужкова ждут, — сказал какой-то человек в толпе, осаждавшей театр. Осада была напрасная, так как в этот день вход был только по пригласительным. В гостях у режиссера были политики, представители дипкорпуса: Гавриил Попов, Григорий Явлинский, Юрий Лужков, Валентина Матвиенко, а также иностранные гости. Их дополняла скромная когорта коллег по цеху — Марк Захаров, Анатолий Васильев, Галина Волчек.
Юбилей открыли премьерой — “Фаустом” Гете. Одну из самых больших произведений мировой литературы отыграли за два часа без антракта. После чего начались поздравления, и эта церемония, изрядно затянувшаяся, удивила своей традиционностью. Традиции корнями уходили в советскую действительность: букет цветов юбиляру — речь на тему “Вы — наше все” (разная по продолжительности), новые букеты — новая речь.
Некоторые политики зачем-то использовали юбилейную площадку для сведения счетов. Так, Юрий Лужков, оделивший Любимова предметами из Хохломы, заявил:
— Если Михаил Швыдкой отберет у нас всю культуру, у нас останется Театр на Таганке.
— Искусство у нас принадлежит народу, — отвечал министр.
Юбиляр, конечно, был ни при чем, он скромно сидел на металлической кровати из “Фауста”. Следующий поздравительный блок, и весьма затяжной, напомнил собравшимся о том, что Юрий Любимов — режиссер мира. Что на самом деле правда — в разных театрах земного шара он поставил за всю жизнь больше ста спектаклей. То, что он “их все”, звучало на греческом, венгерском, японском, итальянском, немецком... Новый посол Германии в России лично Юрия Любимова не знал, но на четвертый день своего пребывания попал на Таганку и даже цитировал “Фауста”.
Длительность приятных речей утомила всех — публику, самого виновника торжества — и создала двусмысленные ситуации. Так, в результате всеобщей усталости Белла Ахмадулина, собравшаяся в честь Любимова прочитать стихи после своих воспоминаний о мятежной и запрещенной Таганке, так и не смогла закончить вирши. Ее попросили со сцены, она, естественно, обиделась. Так и не выступил “Современник”, представленный своим цветом — Галиной Волчек, Мариной Нееловой, Валентином Гафтом, Игорем Квашой. Во всяком случае, поздравительные стихи, написанные Гафтом, так и не прозвучали.
Мы достали стихотворение Валентина Гафта и можем только сожалеть, что творческие люди речи его предпочли поэзии.
Он жил с азартом дуэлянта,
Бесстрашно дрался с палачом,
В нем мудрость Пушкина и Данте
И шпагой были, и мечом.
Он не сгибал пред властью спину.
Для них он был страшней чумы.
Он не вернулся блудным сыном.
Он был отцом, блудили мы.
И мы как прежде виноваты,
Что честным стал считаться вор.
“Нет, все не так, не так, ребята!”
Хрипит Володя до сих пор.
Восстань, Таганка, стань примером,
Не дай опошлить новый век.
За вашу Чистоту и Веру,
Седой, Красивый Человек.
