ПОРАЖЕННЫЕ МЕТРЫ: ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ

Скоро в России будут лечить только сердце

     Квадратных метров не хватает. Это всем известно. Ладно, если бы не хватало только жилой площади. К этой напасти мы привыкли. И жили. И ютились. И молчали.
     Но чтобы из-за медицинских площадей в России драка была — это уж, простите, ни в какие ворота.
     У американцев почему-то больничных палат достаточно. А у них предусмотрено всего 50 коек на 10 тысяч населения, и те сокращаются из-за развития высоких технологий. Тогда почему россияне в коридорах лежат? Ведь у нас по статистике 126 коек на те же 10 тысяч граждан...
     
     В системе отечественного здравоохранения “площадная” ситуация не так проста. В номенклатуре Минздрава значится ни много ни мало 135 типов учреждений. Из них: 47 стационарных, 35 амбулаторно-поликлинических, 24 специализированных больницы и больничных центра.
     Только не перепутайте, господа хорошие. Все эти цифры — не количество учреждений, а количество типов. Это значит, что мы имеем не просто больницу, а больницу гинекологическую, урологическую, туберкулезную и так далее. Мы имеем не просто медицинский центр, а центр кардиологический, гематологический, онкологический и так далее. В них — специфическое оборудование, приборы и, естественно, специалисты, которых нет в других медучреждениях. Но есть и “повторяющиеся” приборы, оборудование, кабинеты, лаборатории и специалисты.
     Общий анализ крови, например, больница сделает пациенту в собственной лаборатории. И не важно, сколько таких заказов получит лаборантка в день: десять или двадцать. Сделает, к примеру, один, а потом весь день будет плевать в потолок 30-квадратнометровой лаборатории. С другой стороны, если понадобится гормональный анализ крови — придется идти на поклон в другую больницу, где этот анализ делают.
     Если у гинекологической пациентки, не дай бог, случится пиелонефрит, то ее, сердешную, из больницы гинекологического профиля отправят в ту, где есть хирургическое или урологическое отделение. И, между прочим, тогда ей крупно повезет. Потому что в гинекологической больнице вместо хирурга или уролога ее долго будет лечить терапевт. И как знать, чем дело кончится.
     То есть где-то помещения простаивают, а где-то кабинеты безмерно переполнены...
     За сына, за дочку,
     за “сладкую ночку”...
     И врачу, и пациенту такая структура неудобна. Значительно рациональнее оказывать медпомощь в одном месте. Чтобы в одном госпитале можно было родиться, лечиться и умереть. Как это давно уже принято в цивилизованном мире. В той же Америке.
     Конкретный пример. Недавно после лечения вернулась на родину из Японии Лариса Гамова — жена погибшего генерала. Ее нужно было лечить от ожогов. В этом деле большего опыта, чем в России, не накоплено нигде. Для лечения необходимо: аппараты гемодиализа, искусственная вентиляция легких, стерильная камера, воздушный матрац, белковые питательные растворы и искусственная кожа, которой, например, в Москве вообще обмотаться можно. Все это лечение потянуло бы на 50—60 тысяч долларов, причем на обоих обожженных супругов. Но на Камчатке все эти аппараты находятся в разных местах, и пациентов пришлось бы возить на каталке не с этажа на этаж, а с одной улицы на другую. У пограничников своя медбаза слабенькая, городская — не сильнее. Поэтому со страха и повезли к японцам, которые только за первые 3 дня лечения взяли 380 тысяч долларов, а потом, через 4 дня, еще миллион запросили. Может быть, мстили за Шикотан и Итуруп? И ведь получили.
     Нетрудно догадаться, что в России давно уже назрел вопрос о реструктуризации медицинской помощи. И в первую очередь начинать надо с более рационального размещения медструктур на имеющихся площадях. Но Минздрав, судя по всему, заниматься этим не намерен. Почему? А вот это, как говорится, вопрос, конечно, интересный...
     Самая главная причина проистекает из злополучного российского менталитета. У нас к здравоохранению не относятся как к экономике. Болезнь воспринимается на эмоциональном уровне. В том числе и властью. Но одно дело, если коленка болит у сантехника Васи или пенсионерки Марьивановны. Ну и пусть себе болит. И пусть они ковыляют делать снимок в больницу на другой конец города, а гипс накладывать — хоть на Северный полюс.
     У чиновников другие интересы. Каждый из них считает, что государство — это он. И причем свято в это верит. Вылечил доктор жену губернатора — откроют ему кафедру, не рассуждая, нужна она пенсионерке с сантехником или нет. Требуется “усилить” своего медчеловека — выдать ему институт. Нужно отблагодарить за сына, за дочку, за “сладкую ночку” — отвалят кабинет, больницу, центр. И ведь все эти “благодарения” выдаются не из собственного кармана, а из бюджетного.
     Другое дело, если сердце кольнет у президента...
     Вся система нашего здравоохранения строится не под структуру заболеваемости, возраст населения и реальные потребности, а под государственные болезни.
     В принципе во всем мире тоже так. Но там все-таки и приличия соблюдают. Де Голль, который страдал раком простаты, потрясный онкологический центр во Франции построил. Однако это было сделано не на последние деньги Минздрава, выделенные для оснастки больниц новыми унитазами.
     У одного генсека, например, астма была — пульмонологический центр построили. Здесь, правда, следует оговориться: и слава богу, что построили. Раньше вообще не было никакого. Хотя здравоохранение так при своих стареньких унитазах и осталось.
     У гранд-дамы одной рак прямой кишки был — институт проктологии воздвигли.
     Шунтирование у нас было? Было. И здесь единственная накладка вышла. Готовый институт прославившемуся хирургу не отдали. На новый деньги выделили, да только построить не успели. Сгорели те денежки в дефолтовой круговерти...
     Но и без того в одной Москве сейчас кардиологии на два Китая хватит. Считаем только наиболее известные: кардиоцентры Чазова и Бакулевский, институт Вишневского, госпиталь Вишневского, институт трансплантации, Центр хирургии Петровского, 15-я московская горбольница, Московский центр интервенционной кардиоангиопластики. Есть и другие — это далеко не полный перечень.
     А теперь догадайтесь с трех раз, где в полупустые операционные доктора клиентов зазывают, а где, как пахари, операции потоком делают? Правильно догадались — там, где за операцию, по свидетельствам больных, берут до 20 тысяч долларов , в коридорах гуляет гулкое эхо. А бесплатные московские “районки” не успевают менять больных на каталках, и очереди на месяцы вперед расписаны. В результате при огромных количествах кардиологических квадратных метров кардиопомощи народу не хватает, и люди “сердечные” мрут как мухи.
     “Ты чего лежишь?”
     Городские больницы ветшают и рушатся... И это еще одна типичная проблема, правда, уже не только российская, но и всего нищего третьего мира. Проблема денег.
     Отсутствие средств до сих пор не позволяет нам привести всю систему здравоохранения в соответствие с мировыми стандартами. Денег всегда хватало лишь на элитные учреждения. Да и ведомства своих врачей не обижали. Бюджетным же организациям финансов не хватало никогда.
     Сегодня, чтобы все 18 тысяч учреждений здравоохранения привести к требованиям действующих санитарных норм, финансирование нужно увеличить минимум в 10 раз, и то при жесточайшей экономии. Наши больницы в своей ветхости дошли до такого состояния, что запросто проглотят три государственных бюджета и не поперхнутся. Не говоря уже о поликлиниках. Таких денег у страны нет, не было и в обозримом будущем не будет.
     С другой стороны, чиновник не спешит поделиться площадью, пустить арендатора в обветшалые здания или даже выделить на нормальных законных правах кабинетики своим “звездам”, способным работать самостоятельно, которые могли бы и отремонтировать, и настроить, и наладить, и много чего еще сделать в помещении на заработанные деньги. Хотя законодательство этого не запрещает.
     Так почему нет? А нет ответа. Не хочу, и все тут. Кто-то думает, а вдруг что случится, а вдруг коллектив нападет с требованием делиться выручкой; а кто-то из главврачей просто побоится сплетен. Возможны варианты... Но это все мелочи. А по большому счету каждый главврач, начальник управления, тем более министр считают себя хозяином всего, что на самом деле принадлежит государству.
     Руководитель держит некомпетентную бригаду — он полный и безраздельный хозяин положения. Конкурентов нет. Кресло под ним не шатается. Но и сильного врача он на свободу не отпустит. В крайнем случае скажет: “Вот тебе Бог, а вот — порог”. Так и лечим.
     Если пройтись по больничным коридорам, много чего интересного можно услышать. Вопрос больному на койке: “Ты чего лежишь?” Ответ: “А мне сказали, что размер кисты нужно установить”. Зачем с этим госпитализировать, если размер достаточно на УЗИ посмотреть?
     Битва за джакузи
     При таком положении вещей качественной медицинской помощи у нас нет и никогда не будет. В результате одного больного госпитализируют по нескольку раз в год. Врачи же, имеющие два главных критерия для организации медицинского предприятия — способность лечить на высоком профессиональном уровне и грамотно организовать работу клиники, за медкабинеты, палаты и операционные бьются смертным боем и... ничего не добиваются. А все потому, что у нас нет даже необходимого законодательства.
     Можно смело предположить, что не принимают его умышленно. За него годами никто не берется, его никто не продвигает. С 1993 года, когда вышли “Основы охраны здоровья граждан РФ”, ни один важный законодательный акт по здравоохранению не вступил в действие, ни один из законопроектов не дошел даже до первого чтения.
     В результате если сейчас кто-нибудь захочет получить площадь, понятное дело, не простую, а специализированную, стандартную больничную или поликлиничную, то прямым, то есть законным путем это сделать нереально. У нас нет даже такого органа, который бы решал вопрос распределения имеющихся избыточных, простаивающих квадратных метров. Да и реальную инвентаризацию помещений и их занятости у нас десятилетиями не проводили.
     Ни “гос”, ни “мос”, ни “ком”, ни “здрав”, оказывается, площадью не распоряжаются. Собственником значится Российская Федерация, Минимущество — титулодержатель, Минздрав или горздравы — балансодержатели, они-то и передают полномочия главврачам. Или забирают их. Вот по этой прямой между двумя точками — министерство или городской орган управления и больница — и носятся предприниматели.
     Главврач говорит, что он, дескать, площадью не владеет — идите выше. “Органы” говорят, что все отдали главврачам. Даже если удастся “убедить”, то законным арендатором доктор все равно не станет, с ним заключат лишь договор сроком на год с последующим продлением. И продлят, если хорошо будет себя вести, если всех устроит... Чтобы знал, кому кланяться. В общем, в любой момент из кабинета или операционной можно вылететь со свистом...
     Единственный вариант поиметь необходимые квадратные метры — быть другом, братом, сватом либо самого министра здравоохранения, либо главврача медучреждения. А при таком суровом местничестве и кумовстве о нормальном лечении опять-таки можно забыть.
     Но самое интересное в этой ситуации совсем другое. В эту фантастику и поверить трудно — министры наравне с рядовыми докторами тоже бьются за помещения. Понятное дело, что им милее уже готовые, отремонтированные и оборудованные территории.
     Например, нынешний министр у нас кардиолог (кстати!). Правда, без своего центра. В Питере ему уже ничего не светит. Сам от прошлого кресла отказался. В общем, теперь и ему нужны квадратные метры. И немало, поскольку понадобятся и операционные, и палаты, и кабинеты, и спортзалы, и гостиницы, и восстановительные центры, и бары, и сауны с джакузи для именитых пациентов.
     Можно, конечно, построить все с нуля. Но зачем, если проще отобрать уже готовое. Почему, например, не взять бывшую Московскую клиническую центральную бассейновую больницу (МКЦББ)? История ее удивительно напоминает сказку про избушку, которая раньше была ледяная, а стала лубяная.
     Курс на готовенькое
     Бассейновая больница была раньше ведомственной. Да только в перестройку Министерство речного и водного транспорта дважды погорело, причем во всех смыслах, и его благополучно упразднили. И тогда больницу, а вместе с ней и все медучреждения почившего ведомства, недолго думая, подобрал Минздрав.
     Более 25 тысяч квадратных метров на Иваньковском шоссе практически простаивали, поскольку лечить больных там было нечем. Инфляция еще больше усугубила положение.
     И неизвестно, какова была бы судьба этой больницы, если бы однажды в момент развала СССР профессор Васильев не уговорил одного из замминистров решиться на практически новаторский шаг — позволить стационару прокормиться самому. То есть разработать модель самоокупаемого хозрасчетного предприятия. А поскольку в 90-х годах других предприятий, кроме как государственных, не было, то и новое — по сути своей и по уставу частное предприятие — было зарегистрировано как государственное.
     Получилось довольно странное, на первый взгляд, образование. Госпредприятие, понятное дело, должно иметь свое помещение с уставным фондом от государства, работать по госзаказу, сидеть на государственном имуществе с инвентарным номером. Однако вновь образованный хозрасчетный Республиканский центр репродукции человека и планирования семьи (РЦРЧ) по сути своей был мало похож на такое предприятие. Доля министерства составляла всего 3% (теперь и их нет — после вступления в действие Гражданского кодекса в 1995 году). Никакого имущества в хозяйственное ведение РЦРЧ от государства не получил. Не выдали ему и полагаемых помещений, лишь позволили арендовать до 2010 года проходное отделение на одной половине этажа и две операционные. Зато РЦРЧ должен был сам себе находить пациентов, зарабатывать деньги, полностью обеспечивать свое существование и платить государству налоги.
     Несмотря на явное экономическое и правовое противоречие, модель нового, по сути, медицинского предприятия, как ни странно, заработала. И вот в этих “проходных” помещениях с ободранными стенами известный хирург, профессор Андрей Акопян вместе со своим коллективом создал первоклассную клинику, которая теперь известна и в России, и за рубежом.
     Потом на других этажах появились еще две подобные структуры — “Кураре-медицина” и “Гипоксия медикал”. Правда, им уже удалось зарегистрироваться как ЗАО, благо законодательство тогда уже это им позволило.
     Сегодня все эти три организации оказались под угрозой разорения. Но не потому, что перестали лечить больных и платить казне налоги, а потому, что на их добротно отремонтированные и оборудованные кабинеты, палаты и операционные положил глаз министр здравоохранения. Говорят, он хочет сделать в больнице свой кардиологический центр.
     
     Как бодаться с дубом?
     
     Понятное дело, что врачи стали отстаивать свое детище, а также рабочие места сотрудников. Однако с министром спорить трудно. Особенно “досталось” РЦРЧ.
     И началась тогда у Республиканского центра репродукции совсем другая жизнь. Проверки, инструкции и всевозможные резолюции шли таким массированным потоком, что даже невооруженному глазу было видно, что такого в плановом хозяйстве ну просто не бывает. Например, первый замначальника Управления по борьбе с терроризмом и политическим экстремизмом Департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ (!) генерал-майор Макаров направляет письмо в Управление по лицензированию Москвы, в котором “для принятия мер” информирует о неправомерности нахождения центра в помещениях (!) Бассейновой больницы.
     Налоговая полиция “в рамках оперативно-розыскной деятельности” начала розыск и дознание пациентов 2000 года, не имея с их стороны никаких жалоб на лечение. Замминистра здравоохранения г-жа Шарапова направляет письмо в прокуратуру Москвы с рекомендацией завести уголовное дело на руководителя РЦРЧ Андрея Акопяна. Замдиректора ФСБ г-н Сыромолотов направляет письмо в Тушинскую прокуратуру с просьбой провести проверку деятельности центра. УБЭП г. Москвы начинает оперативно-розыскные мероприятия по Центру. Бассейновая больница неожиданно в нарушение договора прекращает оказывать ранее оказываемые медицинские услуги пациентам РЦРЧ. Федеральная служба налоговой полиции изымает бухгалтерскую документацию, копирует информацию из компьютеров. СЭС выдает постановление о приостановке деятельности операционной и пищеблока РЦРЧ.
     И, наконец, свершилось: из РЦРЧ выписан последний больной. Деятельность предприятия приостановлена...
     Всего за последние три месяца на голову Республиканского центра репродукции “неожиданно” свалилось более 30 всевозможных проверок, комиссий, уведомлений, постановлений, предупредительных писем от инстанций разнообразной направленности и уровня. На сегодняшний день центр не посетили только пожарные и киллеры...
     Добьется ли министр вожделенного помещения?..
     И если он его займет, что будет? Бассейновая больница давно уже занимается исключительно предпринимательской деятельностью, причем на деньги и под гарантии бюджета. Понятно, что это значит? Деньги с больных берут, а налоги не платят.
     Несмотря на то что основная уставная функция государственного медицинского учреждения — оказание бесплатной медпомощи населению, Минздрав избрал другой путь: в его учреждениях ВСЕ УСЛУГИ ПЛАТНЫЕ. Значит, и новый кардиоцентр (как стало известно “МК”, называться он будет Пироговский медико-хирургический) станет лечить больных за деньги.
     Впрочем, некоторые изменения все-таки произойдут: развалится трудовой коллектив, многие медики окажутся без работы и средств к существованию, в казну перестанет поступать доход, поскольку налоги в бюджет, а также арендную плату, коммунальные и эксплуатационные платежи в этой больнице платили только арендаторы...
     n n n
     Давно уже пора реально создать государственную, муниципальную, частную, а еще и военную, университетскую системы здравоохранительной помощи. Тем более что и в российском законодательстве, в том числе и в Конституции, об этом же русским языком записано.
     Тогда всем бы хватило площади. А треть ее еще можно было бы отдать хосписам, институту семейных врачей, который сейчас только на бумаге существует, поскольку их ни одна поликлиника к себе не пускает, да еще какая-то часть квадратных метров отошла бы домам престарелых. Да тем же частнопрактикующим врачам досталось бы по кабинетику — они же сейчас по подвалам ютятся.
     И пусть каждый за свой метр ответит! А вот за этим и надо проследить.
     Однако огромное количество медструктур в России по-прежнему занимается подвигом по каждому громкому поводу и блатному пациенту вместо того, чтобы реально строить экономику российского здравоохранения.
     

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру