Причем нешуточные. До самоубийства дело не доходит, но накал чувств и действий градусов под сто. Идет все это под дружный хохот и аплодисменты зрительного зала, а называется “На всякого мудреца довольно простоты”. Хрестоматийную пьесу Александра Островского режиссер Владимир Бейлис, художник Энар Стенберг и артисты Малого превратили в элегантное, бенефисное зрелище, бурлящее, как бокал шампанского.
Сюжет пьесы Островского, рассказывающий о молодом человеке, стремящемся любыми средствами разбогатеть и прорваться в высшее общество, актуален во все времена. Что говорить о нынешней, варварско-капиталистической России, когда вся страна свихнулась на бизнесе... К чести Малого театра, он не пытается притянуть Островского к современной действительности с помощью шоковых режиссерских трюков или перекорежив вдоль и поперек текст классика. Театр играет то, что написано у драматурга, но делает это невероятно эффектно, элегантно и современно. Создается впечатление, что пьеса написана не в далеком 1868 году, а сегодня — так злободневно она звучит с подмостков Малого театра.
Что касается сценографии, то Энар Стенберг создает несколько весьма изысканных декоративных композиций: то это нечто бархатно-дорогое, где обитает очень важный господин Крутицкий, то что-то газово-невесомое в гостиной богатой вдовы Турусиной. Под стать декорациям и роскошные костюмы Натальи Поваго, созданные для первых дам Малого театра — Ирины Муравьевой и Элины Быстрицкой. Вся розово-белая, в кружевах Муравьева и в черных, струящихся шелках — Быстрицкая.
Если говорить об игре артистов — то это настоящий фейерверк! Невозможно забыть, как гордая, пафосная героиня Элины Быстрицкой Софья Игнатьевна Турусина на глазах у зрителей вдруг превращается в разбитную даму полусвета, втайне от окружающих потягивающую коньячок, а потом легко пускающуюся в пляс. Какую лихую “цыганочку” отплясывает Крутицкий Виктора Коршунова! Словно розовая кошечка, резвится на сцене Клеопатра Львовна Мамаева в исполнении Ирины Муравьевой. Она то сладко жмурится, то глупо таращит глаза, а то начинает в бешенстве метаться по сцене. Можно вспомнить гадалку Манефу (Татьяна Панкова), Глафиру Климовну Глумову (Клавдия Моисеева), Нила Федоровича Мамаева (Александр Потапов), Машеньку (Ольга Пашкова), Ивана Ивановича Городулина (Александр Клюквин), у каждого есть свой эффектный эпизод в спектакле. Который отличают не только артистизм, но и редкая пластическая изобретательность. Любовная сцена, что разыгрывают Мамаева и Глумов (Александр Вершинин), смотрится как сложнейший акробатический трюк, Александр Вершинин летит с колен любвеобильной Мамаевой на землю, потом несколько раз перекатывается по полу, а затем срывается в стремительном прыжке и заключает даму в горячие объятия. Причем дама при этом идиотски хлопает глазами, а руки Глумова шарят у нее где-то под юбкой. Александр Вершинин в роли Глумова — это особая удача спектакля. Все три часа, что идет спектакль, артист почти не уходит со сцены и все это время ни на секунду не сбавляет накала в темпераментном прочтении роли. Легкий, стремительный, заводной, его Глумов — не дешевый аферист, а поэт, мятущийся, увлекающийся, авантюрный. Артисту удается быть органичным даже в финальном эпизоде, когда легко впасть в риторику, находясь в зрительном зале и бросая оттуда гневный монолог тем, кто находится на сцене.
“На всякого мудреца довольно простоты” — произведение известное, некоторыми даже когда-то читанное. Но нужно прийти в Малый театр, чтобы открыть для себя не хрестоматийного, а современного Островского и его “Мудреца”, где соединились блеск актерской игры, легкость постановки и острый перец текстов.
