ТАИНА ПОРТЯНКИ

     Сенсационная новость минувшей недели: хоть мы и мучили чеченцев семь лет, и бомбили им дома, и убивали их целыми семьями, и без вести они пропадали, и бежали тысячами из Чечни, и разъезжались навсегда по российским и заграничным городам, а все равно их осталось там столько же, сколько было до войны. И даже немножко больше. Такое вот чудо природы обнаружено благодаря нашей переписи населения.
     Чеченский начальник товарищ Ильясов объяснил его неустанным трудом граждан на ниве воспроизводства населения. Мол, несмотря на все трудности — отсутствие продуктов, денег, воды, тепла и света, — женщины рожают по пятеро детей. Не меньше.
     Однако даже для чеченцев размножение получается каким-то слишком уж яростным и, судя по цифрам, идет в геометрической прогрессии. Люди с такой скоростью не размножаются, это уже что-то из жизни насекомых или грызунов.
     Два года назад — перед штурмом Грозного — власти говорили, что в Чечне осталось всего 300 или 350 тысяч человек. В августе нынешнего года ОБСЕ получило от официальных властей цифру 600 тысяч. Бюллетеней для переписи в республику прислали в расчете на 800 тысяч. А оказалось, что сейчас в разрушенной Чечне, куда беженцы отчаянно не хотят возвращаться, проживает народу больше миллиона.
     Возможно, конечно, что в Чечне рожают не только женщины детородного возраста, а все кому хочется. Но смею предположить, что все-таки дело не в расширенном воспроизводстве населения, а в том, что жители Чечни в ходе переписи постарались переписаться по нескольку раз, помня про гуманитарную помощь, пособия, компенсации и прочие вспомоществования, которые поступают в республику в расчете на душу населения. А поскольку у большинства душ там основной и единственный доход именно этот — гуманитарка и пособия, — то, конечно, они приложили максимум усилий к его увеличению.
     То же самое касается властей республики. Им ведь интереснее “распиливать” бюджет, рассчитанный на миллион с лишним населения, чем на шестьсот тысяч человек. А бюджет напрямую зависит от численности населения — чем больше народу в Чечне, тем больше ей переведут денег из центра. К тому же надо показать, что война закончена, народ в Чечню возвращается. Вот уже весь вернулся, мы победили, ура. * * *      Откровенная лажа, профанация, блеф, пустое занятие и деньги на ветер — вот что такое прошедшая перепись населения. И не только чеченского, но и всякого прочего. То, каким образом она была организована, заранее гарантировало недостоверные результаты, на которые нельзя опираться серьезным аналитикам. На их основании нельзя делать выводы, нельзя строить стратегические планы.
     Гора родила мышь. Мы год готовились к переписи всей страной. Сколько агитации и пропаганды было вылито на наши головы, сколько написано заказных статей, сколько развешано плакатов и проведено рекламных акций! А в итоге получилось что-то ненужное, пшик, ерунда, не имеющая ничего общего с действительностью.
     Зачем вообще нужна была такая перепись? Сейчас уже кажется, только для того, чтоб организаторы могли поживиться, распихать по карманам деньги, выделенные на ее проведение. Кому-то в Госкомстате показалось, что пора приподнять благосостояние, и он вспомнил про перепись. А вот хорошая штука, давно не проводили! Ну-ка выделите нам деньги, мы сейчас тут быстренько все организуем... А может, и не в Госкомстате так показалось. Не знаю.
     Но чеченское суперразмножение доказывает с неопровержимой наглядностью — верить результатам переписи нельзя. * * *      Похоже, что вообще никому верить нельзя. Вранья так много, что оно уже стало видеться везде. Складывается впечатление, что правду вообще никто никогда не говорит. А всякие там чистые помыслы и светлые цели декларируются исключительно для прикрытия корыстных замыслов. Чем громче вопли про “чистоту”, чем крепче давит пропаганда, чем сильнее от нас хотят, чтоб мы поверили, — тем подлее и корыстнее замыслы.
     Когда убедительно доказываются высокие государственные цели той или иной акции или линии, проводимой властями, — будьте уверены, эта акция или линия придумана только для того, чтоб обтяпать за ней какие-то свои делишки.
     Когда политическая партия организует антиправительственный митинг с требованиями повысить зарплату — это делается не для того, чтоб зарплату повысили, а для того, чтоб партия подняла свой рейтинг.
     Когда украинская оппозиция с высокими лозунгами на флагах ломает президента Кучму, она бьется не за демократическое будущее страны, а за собственные миллионы долларов, а также за те, которые можно отнять у Кучмы.
     Когда на спортивных соревнованиях побеждают наши спортсмены — это происходит из-за того, что судей подкупили. А если побеждают не наши — по всей видимости, судей подкупил кто-то другой, не мы.
     Знак времени — ничему нельзя верить. * * *      Если уникальная способность чеченцев рожать по три-четыре ребенка в год — самая забавная новость недели, то на втором месте — интрига с бюджетом на 2003 год, а вернее, с предусмотренными в нем военными расходами.
     Дума рассматривает бюджет три раза. Первое чтение считается “политическим” — бюджет принимается в принципе. На двух других чтениях в него вносятся уточнения и поправки, не меняющие сути документа.
     Первое чтение прошло пару недель назад, второе состоялось в минувшую пятницу. Накануне первого чтения было известно, что за бюджет согласны голосовать все, кроме красных и правых. С красными, понятно, ничего не поделаешь, а правым в лице лидера Немцова позвонил сам президент Путин и спросил, что за дела, почему такой оппортунизм. Немцов объяснил, что заковыка в военных расходах.
     На нужды обороны выделяются в следующем году огромные деньги — 345,7 млрд. рублей, это 16 процентов от всего нашего бюджета. После “помощи регионам” военные расходы — вторые по весу. Все остальные статьи с ними близко не стояли. Но дело не в том, что военным выделяется слишком много денег. Дело в том, что мы не знаем, куда они уходят. Весь военный бюджет за исключением трех статей — закрыт. А всего статей — 850, и ничего про них не известно. Неизвестно даже, как Минобороны распределяет средства между родами войск: сколько, скажем, достается, Сухопутным войскам, а сколько — Военно-воздушным?
     Закрыты все статьи, по которым ведутся договорные отношения, предусматривающие закупки и контракты, — все, на чем можно наваривать, делать деньги. Зато открыты статьи, предусматривающие прямые выплаты — к примеру, денежное довольствие. На нем ведь не наваришься, оно какое есть, такое есть, поэтому зачем его прятать? Пускай все знают, какие у наших военных зарплаты.
     А вот про наши портянки пускай не знают. Портянки закупаются — там всякие тендеры, фирмы, откаты, варианты, — поэтому пускай портянки останутся тайной для россиян и для всего мирового сообщества.
     Интересно, что сами военные объясняют невозможность раскрыть тайну портянок причинами морального плана: “Если мы скажем, сколько мы тратим на портянки, все поймут, какие мы бедные”. То есть это как бы не стремление к наживе ими руководит, а патриотизм. Они как бы болеют душой за Россию, за ее светлый образ на международной арене.
     Тоже — откровеннейшее вранье, такая лапша на уши, что дальше некуда. Но ведь проходит! Проглатывается, принимается за чистую монету и депутатами, и Министерством финансов, и президентом. * * *      Да, так вот, возвращаясь к президенту, который одновременно Верховный главнокомандующий. Узнав, что правые не хотят голосовать за бюджет в первом чтении из-за его закрытости, он пообещал раскрыть некоторые статьи. И на следующий день министр финансов Кудрин действительно передал в Минобороны письмом высочайшее распоряжение: без всякого стеснения поведать гражданам, сколько тратит армия на закупку горюче-смазочных материалов, продовольствия, обмундирования, на капстроительство, медобслуживание, страхование и содержание центрального аппарата министерства.
     Правые ликовали. Они тут же проголосовали за бюджет в первом чтении и стали ждать, что вот сейчас военные выполнят указание президента и раскроются. Минобороны, однако, не сдавалось до последней минуты. Обещанный список, раскрывающий некоторые статьи военного бюджета, поступил в Думу только в пятницу утром — когда обсуждение бюджета во втором чтении уже началось.
     Впрочем, эксперты в области военного бизнеса объясняют, что из этих статей — даже открытых — все равно никто ничего не поймет. Пока проверяющие органы разберутся, как там и что воруется, все нынешнее командование уже уйдет на пенсию. * * *      Тем не менее выдавленное из Минобороны раскрытие статей военного бюджета — еще одно чудо недели. Не знаю уж, какими средствами этого удалось добиться. Видимо, при помощи последнего инструмента, еще работающего в нашей стране, — слова президента.
     Слово президента — это у нас такой священный символ государственный воли. Если президент кому-то что-то пообещал — все. Исполнители должны костьми лечь, но выполнить его обещание.
     Иногда он возьмет и пообещает нечто невыполнимое — скажем, мочить террористов в сортире. Исполнители будут мучиться годами, но так и не выполнят. А иногда какие-то реальные вещи обещает, хотя и трудновыполнимые — вот как с раскрытием военных расходов.
     В общем, если хочешь у нас чего-то добиться, путь один: надо подобраться к президенту, выдавить из него “слово” и тут же предать его широкой огласке.
     Других вариантов нет. Просто еще не все это поняли.
     А когда поймут, тогда губернаторов будут расстреливать уже не на Арбате, а прямо под стенами президентской администрации — на Красной площади у Боровицких ворот. Потому что не может так быть, чтоб в стране существовало одно-единственное место, где обещания всегда выполняются, а во всем остальном государстве царило вранье, воровство и подлость.