Август 1991 года. Студент Эркен Кагаров вышел на центральную площадь Ташкента с серией антипутчевских плакатов, нарисованных им буквально за одну ночь. За что провел 9 суток в КПЗ. Сейчас в архиве МВД Узбекистана надежно хранится коллекция плакатов одного из самых известных дизайнеров Москвы, выступающего иногда в роли порнозвезды. Хотя к порно он не имеет никакого отношения.
Арт-досье “МК”: Эркен Кагаров — академик графического дизайна, участник и призер международных биеннале. Автор выставок “Картинки и надписи”, “Швейцарские открытия. Тайные знаки”. Его произведения находятся в собраниях Государственного историко-архитектурного музея-заповедника “Царицыно”; в частных галереях Москвы; в Калининградской художественной галерее.
— В начале перестройки я купил флаг СССР с серпом и молотом. Когда начался путч, появилась идея сделать плакатом настоящий флаг. Раз новое правительство у нас временное и пиратское, значит, и флаг должен быть пиратским. Поэтому на красном фоне нарисовал череп с костями, слоган (подпись) решил придумать по дороге. Флаг так и лежал в пакете нетронутый — его-то милиционер и обнаружил...
Милиция хотела мне пришить статью, по которой — “за осквернение гос. символов СССР” — можно наказать до пяти лет лишения свободы, но в день суда ГКЧП рухнул... В результате дали статью за хулиганство, отправив сидеть в подвал Главного управления внутренних дел Узбекистана. Дело закрыли быстро, но решили для острастки подержать несколько дней. Сейчас я бы несколько раз подумал, прежде чем такое сделать. Зато единственный раз в жизни почувствовал себя настоящим героем.
— Где ты учился?
— В Ташкенте. В театрально-художественном институте, на кафедре промышленной графики и упаковки. Тогда слово “дизайн” как официально утвержденное понятие не существовало.
— Кого ты считаешь своими учителями в дизайне? Ведь доперестроечное время ассоциируется с фразами “Летайте самолетами Аэрофлота” и “Храните деньги в сберегательной кассе”.
— Это не совсем так. Уже в то время были дизайнеры. В стране выпускался только один журнал, где появлялись графические работы Жукова, Трофимова, Акопова, Гусейнова, Добровинского. Они произвели на меня большое впечатление.
— Почему ты занялся именно графическим дизайном, а не стал художником-декоратором?
— Кто застал жизнь в Союзе, помнит, что вокруг все было страшно, уродливо и уныло. Например, жуткая советская упаковка. Когда можно сделать хорошо, и это принесет радость, да еще за это можно получить кусочек денег... Раньше всех, кто выпускал продукцию, в обязательном порядке заставляли делать фирменный знак и дизайн упаковки. А заказчику это было не нужно, его задача — просто выполнить план. А будет продаваться — не будет, это его не волновало. Я стал бы безымянным героем, который борется с невежественным заказчиком, которому ничего не надо. А потом все так неожиданно повернулось: перестройка-революция, изменение строя в Советском Союзе. Все произошло как будто специально для меня, чтобы я мог работать и зарабатывать.
— Дизайн для тебя — прежде всего деньги?
— Это возможность сделать окружающий мир лучше. Деньги могут испортить человека, но отсутствие денег портит еще сильнее и страшнее.
— Мне запомнилась твоя выставка “40 раз про любовь”, она родилась из любви? Название говорит само за себя.
— Если точно, то выставка называлась “All You Need Is Love” — по названию битловской песни. Конечно, романтическая история здесь имела место, но начало было прозаическим. Я напевал про себя эту песню, а поскольку слов английских не знал, то пел в основном припев. На занятиях в институте всегда рисовал в конце тетрадки. На первых страницах — лекции, а на последних — рисунки. Рисовал разные логотипы. В основном “лав, лав”: пары из них получались забавные — какие-то предметы и взаимосвязи. Я подумал: интересно, а сколько можно сделать разных вариантов? И стал уже целенаправленно их делать. А вообще, конечно, была любовь... Эту работу я посвятил любимой девушке.
— Что сподвигло тебя, не звезду шоу-бизнеса и уж тем более не порно, сняться почти обнаженным на обложку журнала?
— Пьяный был. Подходит Петя Банков и говорит: “Эркен, есть идея! В западных дизайнерских журналах печатают фотографии звезд, и у нас есть свои звезды. И мы решили: напечатаем обложки с нашими дизайнерами. Чтоб всем было веселее, пусть будут обнаженные натуры. Ты будешь участвовать?” Поскольку я был слегка выпивши, то сказал “да”.
— А как у тебя обстоят дела с алкоголем?
— Я могу сказать так: очень люблю выпить. Но с каждым годом пить получается все меньше и меньше. Есть у нас студийная легенда. Когда еще мы только начинали работать в маленькой комнатушке, то сидели выпивали и мечтали, что у нас будет большое помещение, и там обязательно должен быть бар. Мы бы каждый раз подходили к нему и наливали себе выпить. А потом мы подумали: что же у нас будет в баре, если мы все это выпьем? Кто же тогда будет работать? Прошло время. У нас своя студия. А бара нет. Но когда я несколько дней назад подошел к холодильнику, то увидел, что там стоит много разных дорогих напитков, но, как ни странно, их никто не пьет. Жалко, что так, как в молодости, мы никогда веселиться и пить не будем.
— Над чем тебе легче работать: над плакатом или пиктограммой?
— Пиктограммы — это область визуальных коммуникаций. Их мало кто заказывает. В детстве я думал, что знаки и пиктограммы — это и есть настоящий дизайн. Делал их в огромном количестве. А так в области дизайна мне интересны все жанры.
— Твоя известность не мешает знакомиться с девушками?
— Когда мы с невестой Сашей (теперь женой) поехали в Ташкент, я не успел познакомиться с ее родителями. Они, волнуясь за дочь, поинтересовались — с кем это она уезжает на такое длительное время? Саша показала им фото на обложке журнала. Мама сразу заплакала и, наверно, подумала: “Ну вот... Выбрала себе в мужья мальчика с обложки!”. Она еще не знала, что я — дизайнер.
— Ты считаешь себя успешным человеком?
— Мне повезло — я нашел свою профессию. Когда в Ташкенте я сидел в КПЗ, сокамерники спросили: “Кем работаете?”. Я ответил: “Дизайнером”. — “А кто это такой?” — “Портвейн “Жасорат” пьете?” (в переводе на русский — “герой”) — “Пьем!” — “Этикетку к нему я сделал!”
Меня сразу зауважали и все поняли.
