Сегодня одному из самых крупных и самых серьезных ведомств России — Государственному таможенному комитету — исполняется 11 лет. Ничтожная вроде цифра на фоне истории, но именно за этот короткий срок ГТК из “младенца” с непонятными задачами и полномочиями вырос в службу, которая собирает почти половину всех доходов казны. Которая за последние годы умудрилась ни разу не провалить задание правительства по сбору пошлин и, более того, ежемесячно перевыполняет план. В службу, своей принадлежностью к которой гордятся десятки тысяч россиян от Калининграда до Владивостока.
Что представляет собой отечественная таможня сегодня? Именно об этом мы говорили с председателем Государственного таможенного комитета РФ Михаилом ВАНИНЫМ.
— Михаил Валентинович, какую бы оценку вы сегодня поставили своему ведомству?
— Это, наверное, самый сложный для меня вопрос. Но твердое “хорошо” ГТК в этом году заработает. Уже сегодня я могу с уверенностью сказать, что мы выполним годовое задание. Задание было для нас непростое, поскольку в течение года правительство его не один раз увеличивало...
— В социалистические времена каждый руководитель до смерти боялся регулярных перевыполнений плана. Поскольку в Госплане тут же начинали корректировать задания — в сторону их увеличения. У вас происходит то же самое. К чему такой надрыв?
— Это не надрыв, а скорее результат расчетов Минфина и Минэкономразвития. Они ежегодно планируют примерные темпы роста внешней торговли, на которые накладывается экспортно-импортный таможенный тариф, и в итоге получается та ориентировочная цифра доходов, которые могут собрать таможенники.
— А жизнь эти расчеты корректирует?
— Скорее ежедневная тяжелая работа. Сегодня с помощью наших информационных систем мы можем вычислить все “сомнительные” грузы, которые движутся в сторону нашей границы: от Южных Курил до Калининграда. Информация в режиме реального времени попадает в систему, анализируется программой — в основу обработки заложено около двадцати степеней риска — и показывает оператору те товарные партии, на которые следует обратить повышенное внимание. Уже отсюда эти сигналы отправляются начальникам таможенных органов на местах, которые проверяют информацию и докладывают нам результаты. Есть отдельная система, которая позволяет нам реагировать даже в том случае, если по той или иной причине наше указание не выполнили.
— Любая система оценивается не изяществом исполнения, а результатом. Отдача уже есть?
— Есть. Резко сократилось количество сомнительных товарных партий: и сами таможенники поняли, что находятся под присмотром у системы, и импортеры почувствовали опасность. Конечно, эта система не исключает возможность “черной” контрабанды — “черная” проходит мимо любого таможенного контроля. Однако ситуацию с “серым” импортом мы стали контролировать гораздо лучше.
Еще два года назад импортеры — по документам — поголовно ввозили в Россию картошку с макаронами. А телевизоров, например, оформлялся какой-то жалкий десяток тысяч. В этом году к ввозу заявлено около двух миллиардов штук! То есть от количества мы переходим к качеству — к повышению стоимости декларируемых товаров.
— В следующем году планируются ли какие-нибудь изменения на границе для простых людей?
— Ничего особенного. Принцип “зеленого-красного” коридора — это, на мой взгляд, лучшее, что придумало человечество, — будет расширяться на все большее количество аэропортов, морских вокзалов, автомобильных пунктов пропуска. Также будут постепенно увеличиваться нормы вывоза валюты. В скором времени будет принято решение, разрешающее иностранцам, как и российским гражданам, вывозить без разрешительных документов три тысячи долларов. Это и нам упростит работу, и у иностранцев не будет повода для неприязни.
— В общем, главная хорошая новость — это отсутствие плохих новостей.
— Главная — что никакого ужесточения контроля на границе не будет. Напротив, он станет более цивилизованным. Гоняться за пассажирами, “шмонать” чемоданы и сумки на границе мы не должны.
— Говорят, что таможенники по-настоящему трясут на границе только в трех случаях. Когда есть четкий сигнал, что клиент что-то везет. Когда пассажир трясется так сильно, что из него все высыпается. Или когда клиент такое дерьмо, что грех не испортить ему настроение. Да или нет?
— Никакой специальной программы по выявлению сомнительных граждан по аналогии с грузами у нас нет. Для работы с людьми нашим специалистам нужны и знания, и опыт, но главное — они должны быть хорошими психологами. Помню, какие профессионалы работали в советское время. Они и без современной рентгеновской техники так умели влезть в душу, что люди сами сдавались властям...
— Михаил Валентинович, любая реформа — это сотрясение организма. Насколько тяжело вы пережили реорганизацию своего ведомства?
— Болезненно. Фактически 70% наших сотрудников перешли на новые условия работы: они стали федеральными госслужащими (а были сотрудниками правоохранительных органов. — “МК”). Конечно, это отразилось на общих настроениях. И тем не менее мы не потеряли ни работоспособности, ни управляемости. Хотя скажу честно: потеря 8% личного состава для нас весьма ощутима. Ушли далеко не худшие люди, опытные профессионалы.
Но даже не это главное. Нам важно не допустить раскола внутри службы, который, может быть, состоялся де-юре. Важно сделать так, чтобы гражданские не чувствовали себя обделенными или менее социально защищенными. Пока “правоохранители” зарабатывают больше. А хочется, чтобы и те, и другие...
— Насколько сильны сегодня наши международные позиции по вашему ведомству?
— Удельный вес в мировой внешней торговле очень маленький.
— А авторитет?
— Гораздо выше. В некоторых вопросах мы продвинулись дальше наших зарубежных коллег, хотя там таможенные службы работают уже триста—четыреста лет. А мы работаем всего десять. По уровню информатизации мы уже обогнали немецких таможенников.
— Там и люди другие...
— Конечно, в Европе людей все это время приучали платить налоги. А у нас, наоборот, отучали.
— Готова ли Россия к вступлению во Всемирную торговую организацию (ВТО)?
— Наша промышленность, наверное, нет. А люди — конечно, да. Они ждут не дождутся, что на рынок придут дешевые и качественные импортные товары. Что же касается таможенной службы, то для полной готовности нам нужен год.
— Расскажите свежий анекдот от Ванина? Про таможенников.
— Расскажу — про украинских.
В сторону Москвы с Украины движется железнодорожный состав. Украинский таможенник на пограничной станции проверяет документ и спрашивает у сопровождающего груз:
— Ты чего москалям мясо везешь? Ты кого кормить собираешься?
— Так это не мясо, а обрезки от сала...
— Пользуясь случаем, что бы вы хотели пожелать своим коллегам в их профессиональный праздник?
— Дорожите своей службой — от добра добра не ищут. И большое вам всем спасибо.
