Фотография двух пар ботинок — мужских и поменьше, женских — на первой полосе нашей газеты поразила. Казалось бы, ну ботинки... Но это были невостребованные вещи заложников “Норд-Оста”.
Записки, которые они оставляли, понимая, что могут не остаться в живых. Гора мобильников, чьи владельцы никогда больше не ответят на звонок... Прошло почти два месяца, а тот ужас все не забывается.
Очень я ждала на выходные спецрепортажа Аркадия Мамонтова по РТР, хотя и было понятно, что канал без кремлевской санкции вряд ли что-то покажет. Но, с другой стороны, откуда, как не сверху, эксклюзивную информацию по “Норд-Осту” получать...
Из анонсов следовало: наконец-то нам дадут ответы на многие вопросы. Как Бараев смог проехать в Москву, например.
Но материалы, которые спустили Мамонтову сверху, были странными. Показали какого-то сотрудника прокуратуры. Он, путаясь в словах, демонстрировал в камеру вещдоки. “Вот сумка террористки”, — объяснял, копаясь в этой самой сумке. Похоже, видел сотрудник ее впервые. Наконец что-то нашарил внутри и извлек на свет божий пару прокладок. Это сотрудника явно смутило. “Видите, тут всякие женские дела”, — промямлил он. Факт сверхценный, что и говорить.
Еще журналистам на растерзание отдали спецназовца, который участвовал в захвате. Его заставили надеть полный комплект формы — бронежилет и пуленепробиваемый шлем. Спецназовцу было жарко, стекло запотело, но он мужественно поднялся по лестнице ДК на Дубровке и показал, “как все было”. В это время ремонтники приводили ДК в порядок. Увидев спецназовца при всем параде, они очень пугались и убегали прочь.
Самым интересным стал эпизод со “знакомой Бараева”. Девушка, чьего лица не показали — видны были только волосы, крашенные перекисью, поведала, как на Манежке она познакомилась с интересными парнями-чеченцами. Потом они созванивались, и добрые чеченцы даже кормили ее в “Макдоналдсе” (что еще они делали вместе, осталось за кадром). Одним из чеченцев был Мовсар Бараев.
Русская девушка призналась, что немножко понимает по-чеченски. С интересными парнями этой национальности она, наверное, знакомилась не в первый раз. Какие выводы сделать из всего этого эпизода, я так для себя и не определила: то ли осудить легкое поведение девушки, то ли удивиться игривому досугу Бараева перед терактом.
Вот в общем и все тайны “Норд-Оста”, которые нам соблаговолила раскрыть власть. О газе — ни слова. О пострадавших — ни звука...
Бывшие заложники и родственники жертв подали в суд — хотят компенсации. Журналистская общественность по большей части к этому отнеслась со скепсисом: какие, мол, граждане, миллионы долларов, когда страна в опасности! Смотрите на вещи реально...
По телевизору показали родителей погибшего от газа мальчика Арсения Куриленко. Они сказали, что бороться, судиться никакого смысла нет — все равно ничего не получится. Так оно, наверное, и будет.
Мы же не в Штатах, где создан многомиллиардный государственный фонд на случай терактов. Из него, если что страшное, не дай бог, произойдет, выдадут деньги пострадавшим. Ведь отвечать за случившееся будет и американское государство. А у нас отвечают только чеченские террористы.
Было после “Норд-Оста” хоть одно увольнение в среде силовиков? Медиков? Считались сначала, кто виноватее: МВД, ФСБ, московские власти, да, видно, так и не сочлись. Бараеву собачья смерть — и тому радуйтесь.
Недавно мы расспрашивали иностранных журналистов об их правилах поведения в кризисных ситуациях. И немцы, и израильтяне, и сотрудники Би-би-си говорили одно: во время терактов — да, есть ограничения. Но после — святая обязанность прессы разобраться, что, почему и как произошло. Требовать у власти ответов. Кто-то из коллег, может, и пытается, но получает только кадры с прокладками смертницы. Это еще в лучшем случае.
Один видный чиновник рассказывал — Путину очень тяжело далось решение о штурме: “За несколько дней он постарел на несколько лет”. Многие соглашаются с тем, что штурм был необходим. Но с тем, что мы “из высших государственных соображений” не имеем права знать правду о произошедшем, лично я не соглашусь никогда.
Зато депутаты Госдумы согласились. Никаких парламентских комиссий им не надо. Немцов вон попробовал рыпнуться — и такой “отлуп” получил, что до сих пор зализывает раны.
А с прессой власть стала работать просто виртуозно. Очень полюбили, например, во власти устраивать встречи с журналистами... не для печати. Дескать, для вас, посвященных, все расскажем искренне, а для публики это лишнее. Диктофончик, пожалуйста, выключите, мы же свои люди...
“Свои люди” и правда раскрываются небывало. Некоего политического босса мы спросили: “Почему вашим соратникам дали казенные квартиры в сверхэлитном доме, неужели подешевле нельзя было найти?”
Босс ответил: мол, в этих квартирах такие трудности! Раньше соратники жили в гостинице, там и номера убирали, и белье постельное меняли. А в элитном доме ведь все самим приходится делать. Это ж не сахар...
Другому боссу — уже по экономической линии — задал мой коллега вопрос: “Иностранные СМИ пишут, что у нас в стране застой. Когда ж мы из него выйдем, когда достигнем, например, уровня финской экономики?”
Босс ужасно возмутился: “Про застой я только в одной западной газете читал. Это единичное мнение. А в Финляндии, вы думаете, лучше живется? Да там столько безработных, такие проблемы!” Ну что делать — плакать над этими ответами, смеяться?
Говорят, в советские годы журнал “Веселые картинки” был единственным, где не сидел цензор. В картинках что цензуровать? А зря так решили, очень двусмысленные пассажи попадались в журнале.
Но и сейчас есть пробелы. Давно, я считаю, пора власти обратить внимание на информагентства. Такие сообщения иногда приходят, что становится страшно от свободы слова.
“За Сади Шарифова — отца вице-президента крупнейшей российской нефтяной компании “Лукойл” — похитители потребовали $400 тысяч, сообщили в четверг СМИ Грузии со ссылкой на информированные источники. Соответствующее предложение было направлено мэром Москвы на имя Президента РФ Владимира Путина”.
Ну ладно, это, положим, опечатка. Но вот другое известие, посвежее:
“Продолжительность жизни российских мужчин составляет менее 59 лет”. В 87-м, оказывается, наши мужчины жили на пять годков дольше. А в Швеции между тем мужики в среднем доживают до семидесяти семи, в Штатах — до семидесяти трех... Мы даже из стран СНГ занимаем последнее место.
Очень неправильно эта депеша составлена. Надо было писать по-другому: “Значительно выросла за последние годы продолжительность жизни сильного пола в России. Если в 1994-м она равнялась 57 годам, то теперь — целых 59 лет”. Коротко, ясно и победно. Никаких негативных сравнений.
Наверное, до информагентств руки у власти пока просто не дошли. Не дошли даже до некоторых газет. Но ближе к выборам, думаю, дойдут. Возможно, уже сейчас цензор-практикант тренируется на этой колонке. Дошел уже до четвертого абзаца. Вот что у него получается:
“Большой зрительский интерес вызвал репортаж Аркадия Мамонтова. Полученные им эксклюзивные материалы свидетельствуют, что расследование по “Норд-Осту” движется к завершению. Важным вещественным доказательством стала сумка, по содержимому которой можно четко определить: она принадлежала не мужчине, а женщине-террористке.
Также была выявлена знакомая главаря боевиков Мовсара Бараева. Она раскаялась в содеянном и пообещала больше никогда не давать свой номер телефона чеченцам, случайно встреченным на Манежной площади”.
Тут цензор-практикант пару минут мусолит ручку и вычеркивает все остальное. Кроме фразы “Путину очень тяжело далось решение о штурме”. А подумав еще, вымарывает и ее — как-то ни к чему она получается.
