Февраль — кривые дороги, а когда по ним шагает Майк Тайсон — сплошной серпантин. Начало февраля ознаменовалось концом длительного бракоразводного процесса. Суд в Роквилле, штат Мэриленд, разорвал узы Гименея, соединявшие бывшего чемпиона мира по боксу с его второй супругой, Моникой Тэрнер, врачом-педиатром медицинского центра Джорджтаунского университета в Вашингтоне. Моника подала в суд на Майка еще в январе 2002 года, обвинив его в многократном адюльтере, то есть, говоря по-нашенски, в хождении налево. Майк на суде не присутствовал. Моника была. Представитель Майка сообщил участковому судье графства Монтгомери, что его клиент согласен на развод, а главное, согласен уплатить Монике 6,5 миллиона долларов из своих будущих гонораров.
Последнее обстоятельство имело прямое касательство к тому, что должно было произойти в конце февраля. На 22-е число этого криводорожного месяца был назначен поединок между Майком Тайсоном и Клиффордом Этьенном в “Пирамиде” города Мемфис. Когда произносится имя Этьенна, то даже в спортивных кругах переспрашивают: кто-кто? Этьенна обычно называют “journeyman”, что в данном конкретном случае можно перевести как “поденщик” или “наемник”. Ему 30 лет, и его послужной список выглядит внешне весьма внушительно: 24 победы, одно поражение и одна ничья. Но побеждал Клиффорд таких же, как и он, поденщиков ринга. Единственный более или менее значительный соперник-боксер — южноафриканец Франсуа Бота — дважды посылал Этьенна в нокдаун во время их схватки в июле прошлого года. Этьенн с трудом свел бой к ничьей. Тем не менее, говоря о своих шансах против когда-то “железного Майка”, которому уже стукнуло 36 лет, Клиффорд рассуждал так:
— Я буду драться с Майком по моей методе. Я никого не боюсь. Я люблю громыхать, а громыхаю я по-научному. Если Майк ожидает легкой прогулки, то он сильно заблуждается. Для легкой прогулки ему следовало избрать кого-либо полегче, чем я.
У громыхающего по-научному Клиффорда было лишь одно несомненное преимущество перед Майком. Если Майк отсидел за решеткой всего три года, Клиффорд провел в тюрьме десять лет! Сел он в кутузку 17-летним пареньком за вооруженное ограбление.
За бой с Тайсоном Этьенн должен был получить один миллион долларов. Таких денег он отроду в глаза не видывал. Гонорар, положенный Тайсону, был в пять раз больше, но тем не менее Майк недовольно фырчал, что вполне понятно, если вспомнить его прошлые заработки и должок по разводу с Моникой. Однако дареному коню в зубы не смотрят. Да и бой с Этьенном должен был быть проходным, чем-то вроде чистилища перед райскими кущами — схваткой с абсолютным чемпионом мира Ленноксом Льюисом, отколотившим его до полусмерти и нокаута в июне прошлого года в той же мемфисской “Пирамиде”, где должно было состояться чистилище при помощи Этьенна.
Вообще-то говоря, Льюису по законам бокса надлежало встретиться с претендентом №1 в рамках Всемирного совета по боксу Виталием Кличко. Но промоутеры подсчитали, что за бой с Виталием гонорар Льюиса не потянет выше 10 миллионов долларов. Повторный поединок с Тайсоном обещал принести 15—20 миллионов, но при условии, если в промежуточной схватке Майк докажет свою “профпригодность”. Поэтому Майку бросили на растерзание Этьенна. Именно на растерзание, ибо просто победа по очкам могла оказаться недостаточной для опустошения карманов болельщиков.
Будущие противники начали готовиться к поединку. Майк Тайсон тренировался в Лас-Вегасе в спортивном зале, находящемся неподалеку от его виллы, больше смахивающей на дворец. Все шло хорошо, согласно расписанию. В воскресенье, 16 февраля, Майк должен был вылететь из Лас-Вегаса в Мемфис. Билеты на самолет были уже куплены. Но вдруг в пятницу, 14 февраля, разнеслась весть, что Тайсон заболел не то гриппом, не то бронхитом, что ему колют антибиотики и что поездка в Мемфис отменяется вместе с поединком против Этьенна.
— Майк к бою не готов. Он тренировался всего два дня за последнюю неделю, — заявил его тренер Фредди Роуч. — Если он захочет выйти на ринг неподготовленным, а я считаю, что он не готов, я попытаюсь переубедить его. Драться в таком состоянии не в его интересах. Если он проиграет такому ничтожеству, как Этьенн, — это будет концом его карьеры.
У репортеров создалось впечатление, что поединок Тайсон — Этьенн будет отменен или в крайнем случае отложен. Об этом свидетельствовало и то, что трехкратный чемпион мира Джефф Фенич, помогавший Роучу готовить Тайсона к бою, покинул Лас-Вегас и вернулся к себе домой, в Австралию. Помалкивала лишь кабельная компания “Шоутайм”, организующая поединок и уже продавшая десять тысяч билетов на него (всего в “Пирамиде” 18 тысяч мест).
За восемнадцать лет, проведенных на ринге, у Тайсона было около дюжины тренеров. Мало кто из них задерживался надолго, и никто из них не расстался с Майком полюбовно. Всех их Тайсон увольнял, изгонял, оскорблял и унижал. Фредди Роуч стал двенадцатым по счету тренером Тайсона. Готовя его к поединку с Этьенном, Роуч говорил:
— Передо мной стояла задача сделать Майка в течение семи недель снова “железным Майком”. Главным для этого было проникнуть в его голову и понять, как вращаются колесики в его мозгу.
Накануне своей таинственной болезни Тайсон ошарашил Роуча, явившись на тренировку с почти полностью растатуированной левой стороной лица. Он пожаловался тренеру на боль в спине. Затем между ними произошел такой диалог:
— Боль в спине мне понятна. А как у тебя с лицом после татуировки? — спросил потрясенный Роуч.
— С лицом все нормально. Оно у меня не болит. Ведь на лице не так уж много нервов, — ответил Тайсон, лицевые нервы которого не такое испытали и перенесли на своем боксерском веку.
После этого диалога Тайсон исчез из тренировочного зала на несколько дней. Не отвечал он и на многочисленные телефонные звонки Роуча, который терялся в тревожных догадках — чему приписать это отсутствие: очередному загулу, “психическому таянию” или еще чему-нибудь похуже?
Предшественники Роуча “успокаивали” его. “Для Майка такое поведение — business as usual (дела как всегда), — говорили они. — Ты мечтаешь проникнуть в его голову. Если тебе это и удастся, то ты увидишь в ней лишь модель нерациональности”. Роуч отказывался верить своим предшественникам-пессимистам. Он стал тренером Тайсона в самый канун нового, 2003 года — 26 декабря года предыдущего. Роучу был обещан гонорар в 150 тысяч долларов, но при условии, что поединок Тайсон — Этьенн состоится. 42-летний Роуч, бывший чемпион мира, подготовивший за свою тренерскую карьеру шестнадцать чемпионов мира по боксу в различных весовых категориях, покинул ради Тайсона свою тренерскую школу в Лос-Анджелесе, где он натаскивал 19 абитуриентов, и вместе с матерью перекочевал в Лас-Вегас. Человек покладистого характера и с мягким сердцем, он пытался подобрать ключи к “колесикам” Тайсона. По мнению Роуча, бой Тайсона с Льюисом, закончившийся нокаутом в восьмом раунде, по существу длился всего три минуты. Он надеялся, что унизительная встрепка, которую Тайсон получил от Льюиса, послужит хорошей мотивацией для подготовки к поединку с Этьенном. Поначалу эта надежда тренера как бы оправдывалась. Майк серьезно относился к тренировкам, не пропускал ни одного дня, точно в 5.30 утра являлся на пробежки, шуганул своих дружков из загульного антуража. Он даже усовершенствовал свой джеблевой, который успешно применял в 80-х годах. Роуч искренне радовался всему этому.
Но неприятный момент истины наступил для тренера, когда Майк перешел к спаррингу. Проводя последний раунд тренировочного боя, Тайсон неожиданно прервал его. Он подошел к канатам ринга и нагнулся. Его стошнило. Через несколько мгновений, когда он очухался, Роуч сказал ему:
— Ну, Майк, отпукался? Иди доканчивать раунд!
Тайсон посмотрел на тренера ненавидящими глазами и проворчал:
— Пошел ты к е... матери!
— Нет, это ты пошел к е... матери. Давай кончай бой!
Тайсон повиновался. Но через некоторое время коса вновь нашла на камень. Тайсон перестал являться на тренировки и отвечать на звонки Роуча. Когда же наконец его соединили с Тайсоном, тот впервые сказал тренеру о своем гриппе и о том, что он отказывается от поединка. Затем он промямлил нечто вроде благодарности и повесил трубку. Роуч понял: плакали его 150 тысяч долларов.
Дальше началось нечто, похожее на гадание на ромашке, где вместо “любит не любит” было “поедет или не поедет”, а вместо “плюнет поцелует” — “выйдет на ринг или нет”. К сердцу прижать Майк, конечно, никого не собирался, а вот к черту послать, а то и дальше — к матери, как Фредди, вполне мог.
О психическом состоянии Тайсона в те “ромашечные” дни свидетельствовала татуировка, неожиданно украсившая левую сторону его лица. Снова начались гадания на ромашке — к чему бы это? Не было ли это попыткой сделать невозможным поединок с Этьенном? Доктор Роберт Вайс, профессор-дерматолог медицинского факультета института Гопкинса, в интервью газете “Нью-Йорк таймс” заявил, что обычно после татуировки кожа полностью заживает лишь через месяц. “Удар, нанесенный в то место, где была сделана татуировка, может вызвать ряд осложнений, например, отечность или набухание. Неоднократное попадание в это место может привести к преждевременному окончанию поединка”, — сказал врач.
Разукрашенный Льюисом, а ныне саморазукрашенный Тайсон немедленно оказался в центре внимания масс-медиа. Когда Льюис растатуировал его лицо, Майк старался прятать его от публики. Растатуировавшись сам, он стал выставлять его напоказ, как рекламный щит. Быть может, именно это и было истинной целью тайсоновского автопортрета? Но тогда становилась непонятной “болезнь” Тайсона. К чему реклама, если поединок откладывается?
...В понедельник, 17 февраля, Тайсон официально объявил, что драться с Этьенном не будет. На следующий день он позвонил своему менеджеру Финкелю и сказал, что чувствует себя прекрасно, что только что прочел в газетах сообщения об отмене поединка и пришел в ярость. “Я убью этого ублюдка Этьенна!” — кричал Майк в телефонную трубку. Как сказал Джей Ларкин, исполнительный продюсер канала “Шоутайм”, отвечавший за бой Тайсон—Этьенн: “Даже по существующим боксерским стандартам я такого дня не могу припомнить. Мне часто приходилось кататься на тайсоновской карусели, но таких крутых “русских горок” еще не бывало”. “Шоутайм” приходилось перестраиваться на ходу. Субботняя экстраваганца задумывалась этим кабелем как сдвоенное шоу. Сначала запускался в эфир концерт рэп-группы “Jay-Z” из зала “Мид-Соут Колизеум” (в 9 вечера), а затем — поединок Тайсон—Этьенн из “Пирамиды” (10 часов вечера). Узнав о “болезни” Тайсона, Ларкин стал подготавливать зал “Бэллис” в Атлантик-Сити для отложенного поединка и начал планировать переброску на побережье Атлантического океана всей съемочной команды. Одновременно стали предприниматься шаги по использованию средств, ассигнованных на маркетинг поединка, для рекламы концерта “Jay-Z”.
Именно в разгар этих авральных приготовлений Тайсон уведомил “Шоутайм”, что жив-здоров и как раз погружается в чартерный самолет, чтобы лететь в Мемфис. На сей раз Тайсон говорил правду. В семь вечера он покинул Лас-Вегас на зафрахтованном “Гольфстриме”. Полет до Мемфиса длился два с половиной часа. За каждый час полета Тайсон платил хозяевам самолета пять тысяч долларов. Это вызвало легкое раздражение “Шоутайм”, которому Тайсон уже успел задолжать несколько сотен тысяч долларов.
В “Воздушном центре Вильсона” — мемфисском аэропорту — Тайсона уже встречали три лимузина для антуража и белый удлиненный “Хаммер И2” для “самого”. Кавалькаду сопровождали три полицейские автомашины без опознавательных знаков и две машины местных шерифов с сиренами и мигалками. Тайсон появился в синем пальто с опущенным капюшоном. Лицо его было замотано белым полотенцем. Не говоря ни слова, Тайсон полез в длинный, как удав, “Хаммер И2”, и кавалькада рванула в даун-таун Мемфиса. (Чтобы сбить репортеров со следа, Финкель сообщил им, что Тайсон уже в Мемфисе, что он прилетел накануне в полтретьего ночи.)
В суматохе обо всех этих переменах забыли сообщить... Клиффорду Этьенну! Уверенный в том, что Тайсон выходить на ринг “Пирамиды” не собирается, Клиффорд прекратил тренировки, распустил часть своей команды и с горя запил. Когда Ларкин узнал об его решении не боксировать, его чуть было не хватил удар “по второй”. Он заподозрил Этьенна в трусости, в нежелании драться с Тайсоном. Финкель тщетно уговаривал его не волноваться. Он говорил, что бой с Майком — единственный шанс для Этьенна выбиться в люди и заработать миллион долларов. Отказ от поединка грозил ему дисквалификацией и концом большой карьеры в боксе. Но не верящий уже ни во что промоутер Ларкин стал срочно подыскивать замену “струсившему” Этьенну.
В это время в отеле “Гранд-казино” в городе Туника, штат Миссисипи, где жил и готовился к поединку Клиффорд Этьенн, адвокаты и промоутеры уговаривали его лететь в Мемфис. Этьенн некоторое время ломался, но затем согласился. Его промоутер Лес Бонано срочно позвонил в “Шоутайм” и сообщил: “Все в порядке. Мы летим. Поединок состоится”.
Водевиль а-ля Берни Мак, казалось, окончился...
Несколько позже Бонано сообщил о подробностях этого водевильного финала. Считая, что поединок не состоится, Этьенн стал собирать вещички для отлета домой в Луизиану в ее столицу Батон-Руж, почетным гражданином которой, между прочим, является автор этих строк(!). Перед отлетом боксер “стал топить горе в алкоголе” (слова Бонано). Но наутро, протрезвившись, он позвонил Бонано и сказал: “Я сделал себе промывание мозгов и сейчас готов к бою”. Сам Бонано говорил, что он ни минуты не верил в болезнь Тайсона, считая ее “типичным тайсоновским трюком с целью сломить Клиффорда психически и физически”.
...Пресс-конференция “железного Майка” притянула к себе орды репортеров. Все хотели увидеть воочию уже ставшую знаменитой татуировку Тайсона.
— Почему ты разукрасил левую сторону своего лица? Хочешь быть похожим на героя комиксов “Марвел в маске”? — спрашивали его.
Тайсон лениво отмахивался:
— Ну что вы пристали? Наколка она и есть наколка, ни больше ни меньше. Я приехал в Мемфис драться, а не демонстрировать татуировки. Поговорим лучше о предстоящем поединке.
Но поединок никого не интересовал, равно как и Клиффорд Этьенн, о котором вновь забыли. Бедняга ждал в своем отеле полчаса, пока за ним пришлют автомобиль. Приехав, он стал немедленно рассыпаться в комплиментах перед Тайсоном и благодарить его за то, что он снизошел до боя с ним.
После взвешивания — Тайсон весил 225 3/4 фунта, Этьенн — 222 3/4 — Тайсон решил поиграть на нервах соперника и позлословить на его счет.
— Клиффорду сильно повезло, что он будет биться с Майком Тайсоном. Те парни, которые утверждают, что Майк Тайсон им не нужен, просто рехнулись, — сказал он. — Мы оба немного “приболели”. Но когда вспомнили о деньгах, быстренько выздоровели. Деньги — хорошее лекарство. Они быстро ставят тебя на ноги...
Клиффорда Этьенна деньги быстро сбили с ног. На 49-й секунде первого раунда. И о нем опять забыли. На сей раз крепко, если не окончательно.
Бой начался со свалки. Пытаясь уйти от ударов Тайсона, Этьенн так энергично вошел в клинч, что оба боксера повалились на пол и чуть было не выскочили за канаты ринга. Рефери остановил счет, вытер о свою рубашку перчатки соперников, а затем отрывисто скомандовал: “Бокс!” Впрочем, бокс длился недолго, всего считанные секунды. Уклоняясь от ударов Тайсона, Этьенн нагнулся и раскрылся. Последовал мощный прямой удар правой, и он, дергая ногами, рухнул навзничь.
Был ли удар Тайсона нокаутирующим? Со стороны сказать трудно, скорее невозможно. Этого никто, кроме Клиффорда Этьенна, не знает и не может знать. Но вот что показалось лично мне подозрительным: коснувшись лопатками пола, Этьенн отнюдь не потерял сознания. На счете “один” он деловито вынул изо рта зубопредохранитель и лишь затем стал отлеживаться, причем его лицо было абсолютно безмятежным. Создавалось такое впечатление, что, пока рефери ведет над ним счет, сам он считает, сколько принес ему поединок, пытаясь разделить один миллион долларов гонорара на 49 секунд, проведенных на ринге. Недаром после боя Тайсон сказал:
— Клиффорд хотел денег, а я всегда нуждаюсь в них...
Тренер Этьенна говорит, что его подопечный не боялся Тайсона и был настолько уравновешенным перед боем, что даже умудрился заснуть на столе массажера. А может, он репетировал скорый нокаут?
Тайсон нуждается в деньгах. Американский профессиональный бокс нуждается в Тайсоне. Потому что он тоже нуждается в деньгах. Железная, как Майк, цепь. Не разорвешь!
