О жизни человека можно судить только после его смерти. Последние штрихи бытия объясняют и открывают многое. Кем был Христос — до того, как его распяли? Бродягой, проповедником, каких много? Ловким фокусником, умевшим вводить в заблуждение массы, или действительно наделенным сверхъестественным даром могущества волшебником? Умелым политиканом или непрактичным не от мира сего чудаком? Умри Он своей смертью — и, возможно, от легенд о Нем до нас дошли бы лишь слабые отголоски, к тому же искаженные временем и множественными пересказами превратностей Его судьбы. Но последние Его шаги на Голгофу и муки на кресте совершенно определенно подвели итог всему до того произносимому и творимому Им и указали на Его принадлежность к той высшей категории Духа, которая присуща только Учителям и Пастырям человечества. Кем был Януш Корчак — до того, как шагнул вместе с детьми в гибельную пасть фашистской крематорской системы? Рядовым школьным преподавателем? Начетчиком и краснобаем? Его выбор не оставляет сомнений: он был так же свят, как Христос, и тоже принял мученическую смерть — во искупление чужих преступлений. А другой — на границе перехода в небытие — струсил. Оказался слаб. И перечеркнул всю предыдущую жизнь. Предал — и оставил по себе дурную память...
“За что вы в претензии ко мне? — как бы спрашивает человечество своих обличителей и ненавистников. — Что я такого предосудительного сделало? На короткий исторический отрезок на планете установился подходящий ровный климат, при котором я смогло появиться, произойти и выдержать краткое испытание на прочность временем. Но все в подлунном мире настолько хрупко и ненадежно... Вдруг климат вновь изменится, наступит вечная мерзлота или испепеляющая жара... Вдруг воды затопят сушу или в Землю врежется гигантский метеорит... И я вымру — все поголовно вымру... Так почему я должно отказывать себе в еде и удовольствии охоты на диких зверей, почему должно беречь леса — в расчете на потомков, которых, может, вообще не будет? Свое бытие я уподобило бы краткому веку бабочки, мотылька, родившегося утром и обреченного погибнуть на закате. Неужели он должен провести эти несколько мгновений, несколько часов — в аскезе и молитвах о лучшей доле, заботе о завтрашнем дне, который для него не наступит? Нет, он хочет жить и порхать полнокровно, и нельзя осуждать его за это”.
Таким слышится мне ответ человечества. Отсюда вывод: НЕЛЬЗЯ БЫТЬ СЛИШКОМ ТРЕБОВАТЕЛЬНЫМ К СЕБЕ И ОКРУЖАЮЩИМ! Прости людям — как прощаешь мотыльку.
Люди не знают, как жить, и грех их за это осуждать. У них перед глазами негодные примеры. Тех, кто много имеет и ездит в роскошных машинах. Надо бы спросить: “Ну и что? Это цель и последняя мечта? Ездить в лимузине? Больше ничего не надо? Или ты хочешь любви? И считаешь, что за деньги ее купишь? Настоящую, не продажную любовь? Или надеешься купить здоровье? Чужую почку и плаценту для омоложения? Ты в самом деле веришь, что настолько омолодишься, что проживешь вечно? Ты должен решить: чего ты хочешь? Или полагаешь, что богатство дается даром? Откуда ты знаешь, какую цену заплатил за него обладатель? Готов ли ты заплатить хотя бы десятую часть? По силам ли тебе такая стоимость?
Сколькие на этом уже срывались в пропасть. Одним словом: надо напряженно думать и выбирать из всего многообразия жизненных вариантов нужное и важное именно для тебя.
Люди не умеют радоваться. Их научили радоваться не тому. Их научили, что это престижно — зазвать в гости начальника. Нанять актера, чтобы увеселял. Сами, без посторонней помощи, они веселиться не умеют.
На празднике “МК” в Лужниках (он состоится 28 июня) издательство “МиК” представит читателям новую книгу Андрея Яхонтова “Коллекционер ошибок”. В нее войдет лучшее из опубликованного писателем в его авторской рубрике “Коллекционер жизни” на страницах “Московского комсомольца”. Но почему такое название? Почему “Коллекционер ошибок”? Оно выбрано не случайно. На примере собственных просчетов и огрехов писатель приходит к весьма важным выводам: о том, что “коллекционером ошибок” можно назвать весь человеческий род.
