За пару дней до своего дня рождения (20 мая) в одном из столичных клубов певец Шура устроил своеобразный “Совет в Филях”. За круглым (действительно) столом Шура со товарищи обсуждали самую что ни на есть насущную проблему: как достойно справить сие грандиозное событие. Слушали — постановили. Закупить на рынке целое море цветов. Притом обязательно желтого цвета (в жизни у Шуры, по его словам, предыдущий красный период сменился золотым). По тем же причинам понадобятся еще килограммы золотого конфетти. И, самое главное, ни в коем случае не петь заморского “Happy birthday to you”, а исключительно — “Как на Шурины именины испекли мы каравай”. В общем, все ценные указания розданы, можно и побеседовать.
— За долгие годы имя Шура стало практически нарицательным. О тебе часто говорят, много пишут. Скажи, только честно, чего больше: вымысла или правды?
— Сейчас больше правды, раньше — вымысла. Когда сидел дома за закрытыми дверьми и тупо курил наркотики, журналистам поневоле приходилось сочинять всякие небылицы. Меня просто не было — я прятался ото всех, никому не давал интервью. Теперь, когда весь этот ужас остался позади, мне скрывать нечего.
— Раз скрывать нечего, давай расставим все точки над “i” по поводу твоего длительного лечения в Одинцовском военном госпитале. А то до сих пор идут некоторые разночтения.
— Какие проблемы. Да, это правда, мы бросали наркотики. А на почве наркотиков возникла и масса других страшных болячек. Знаешь, есть такое слово из трех букв, после которого один из тридцати выживает. При мне троих ногами вперед вынесли. Мне повезло, все это удалили, слава богу. Потом прошел длительный курс химиотерапии. Но все прошло, все хорошо.
— Химиотерапия “славна” своими жуткими последствиями. Обошлось?
— Бог, наверное, позволил мне все это относительно легко пережить. Врачи сами удивлялись. Они-то назначили мне намного больше курсов, чем я прошел. После нескольких процедур я сдал анализы, которые, к их удивлению, показали, что все прошло. Совсем недавно я прошел уже четвертый, так сказать, повторный анализ — лишний раз убедился, что все замечательно. А последствия… Ну, единственное, что пять лет нельзя рожать детей. Были такие планы...
— С кем собирался потомством обзаводиться? Может, поделишься?
— Нет, о ней я никому не говорю. К тому же уже полтора года она живет в Штатах. Ее родители приняли такое решение. Они были против нашего общения и добились своего. Теперь она работает там юристом, занимается большими делами. Тяжело все это… Короткая история любви. Было и прошло. Сейчас у нас нет возможности часто видеться, в основном общаемся по телефону. Но больше как друзья. Хотя я знаю, что у нее до сих пор никого нет.
— Депрессия для тебя — слово знакомое?
— Нет, мне очень повезло. В нужный момент появился любимый человек, который… которая вместе со мной прошла весь этот ужас, постоянно сидела у кровати и держала за руку. Ведь после болезни со мной произошла еще одна неприятность — у меня все время тряслась рука, даже во сне. Полгода тряслась. Доходило до того, что ночью ее приходилось привязывать к кровати... Помню свой день рождения два года назад. Тогда вместе со мной на сцене стояла мама и держала за руку, либо, если она отходила, мою трясущуюся руку закрывали букетом. Ну, смешно… А вообще жутковато вспоминать. И самое страшное, что это не лечится никак. На всю жизнь могло остаться. А прошло само собой — однажды я лег спать, и наутро рука уже не тряслась.
— Многие, слышал, до сих пор не верят, что ты завязал с наркотиками.
— Знаю, но я действительно завязал. И во многом благодаря приезду мамы. Ее не было со мной все 7 лет, что живу в Москве. А за это время вокруг меня развелось очень много поганых, как теперь я понимаю, нехороших людей. Тогда они все казались друзьями: добрыми, хорошими. Угощали наркотиками. Нет, я не употреблял тяжелые наркотики, но легкие — в огромном количестве. Мама дождалась момента, когда я протрезвею, отвела в больницу, где мне реально объяснили, чем все это может закончиться. Еще одно большое дело моей мамы — четверых из той компании, что продавала мне наркотики, посадили. Знаешь, главная проблема человека, бросающего наркотики, — после лечения он снова возвращается к той же компании, к тем же псевдодрузьям. И все начинается по новой.
— Каким вопросом журналисты одолевают тебя чаще всего?
— Самый дурацкий вопрос, когда в интервью спрашивают: “Почему у вас нет зубов?” До сих пор спрашивают, причем не глядя мне в рот.
— И каково ходить зубастым?
— Пополнел. Стал нормально жевать, нормально питаться. Я же раньше не мог кушать то, что кушали вы все. Ни мяса, ничего — только в жидком виде. Теперь даже орехи могу грызть. Дорвался. Такое безудержное жранье и привело к лишнему весу...
— По легенде, выбил зубы тебе младший брат. А из-за чего?
— Обычные ежедневные ссоры в детстве. Потом неожиданно детство кончилось, мы с братом стали лучшими друзьями. Теперь во всем советуемся друг с другом, каждый день созваниваемся.
— Кроме того, что он выбил тебе зубы, о нем больше ничего не известно.
— А он больше ничем не прославился (смеется). Обыкновенный парень. Скоро сделает меня дядей. Его жена на 6-м месяце. Вот поеду домой в Новосибирск, узнаю, кто будет — мальчик или девочка. А еще повидаю свою бабулю. Бабушка — самый мой близкий человек, даже ближе мамы. Я вообще — бабушкин.
— А сколько ей лет?
— Ей?.. Ха-ха, это сложная загадка даже для нее самой. Она каждый год нас путает своим возрастом. Сама, наверное, забыла сколько... Ей за 70, но человек она очень бодрый. Ты бы видел ее на моем прошлом дне рождения — на столах танцевала.
— Ты часто видишь неприятие, непонимание в глазах отдельных граждан?
— Я больше расстроюсь, увидев дохлую кошку на дороге. Полдня буду сам не свой. Может, даже выйду из машины, отнесу ее на обочину. Ну а тем, кто очень старался меня оскорбить, доставалось хорошо. Сейчас далеко не каждый позволит себе сказать “фи” в мою сторону. Можно и по морде получить.
— А за вопросы о твоей сексуальной ориентации морды еще не бьешь?
— Ты думаешь, это до сих пор кому-то интересно? Ну, скажу я, что голубой. И что от этого изменится? Поэтому я никогда ничего не отрицаю, но и не подтверждаю. Зачем? Это никому не интересно, поверь мне. Мои поклонники не в трусы мне смотрят — они слушают мой голос. О чем писать? У меня и личной жизни-то почти нет. Когда что-либо с кем-либо случится, будь-то мужчина или женщина, уж поверь мне, я об этом столько расскажу... Я пока еще, знаешь, сам определяюсь. На самом деле: лишь бы человек был хороший. Лишь бы это удовлетворяло обе половинки. А кто там с кем... Какая разница. Я ж не пою, как другие: “Я ущипну тебя за жопу, и нам с тобою будет хорошо”. Мы весело выходим на сцену, улыбаемся зрителям, поем веселые хорошие песни. Мы работаем с детьми, которые относятся к дяде Саше, как к клоуну.
— Чем клоун дядя Саша порадует детишек и не только?
— Новыми хитами. Когда выйдет клип “Скажи, пожалуйста: “Алле”, вся страна в этом убедится. Чумовая песня — всего за полчаса написал. Как озарение. В новом альбоме есть и грустные песни, такие как “По щекам моим катятся слезы”. Ее я написал, когда мне было всего лет 14, правда, тогда только один куплет. И теперь доделал. Тоже, думаю, станет хитом. Хотя грустной песне для этого потребуется больше времени.
— Значит, зря говорят, что с уходом Павла Есенина звезда Шуры закатилась?
— Я сам очень скучаю по творчеству Паши. О нашем разрыве жалеют даже наши мамы: и Пашина, и моя. Сейчас мы с ним в хороших отношениях. И время от времени от Паши поступают предложения, но за бешеные деньги.
— Сейчас что, не по карману тебе песни Есенина?
— Вполне по карману. Я хорошо зарабатываю. Но не собираюсь этого делать. Я теперь сам пишу хорошие песни.
— Скажи, а между Шурой и новосибирским парнем Сашей Медведевым — большая разница?
— У меня аж мороз по коже от этого словосочетания. Сашей Медведевым меня уже давно никто не называет.
— То есть Саша Медведев уже не ты?
— Нет, почему. Мне очень приятно, что ты вспомнил мою настоящую фамилию... Но, по большому счету, никакой разницы нет. Как был Саша Медведев безбашенным, так и остался.
