Полуденный выстрел из орудия Петропавловской крепости, как и Медный всадник, — известный символ Северной столицы. Откуда пошла эта особая петербургская традиция? В 1704 году светлейший князь, будущий генералиссимус Александр Данилович Меншиков приказал извещать строителей города о начале, середине и конце рабочего дня пушечным выстрелом.
Однако пушки палили по нескольку раз в день и по другим поводам: оповещали о важных событиях, предупреждали о военной угрозе и наводнении, приветствовали почетных гостей города.
Первый же артиллерийский выстрел, ставший сигналом точного времени, прогремел 6 февраля 1865 года со двора Адмиралтейства. Горожане быстро привыкли к этому обычаю. По пушке проверяли часы, а то и садились обедать. В 1873 году в связи с устройством Адмиралтейской набережной пушку переместили на “вечную” позицию — в бастион Нарышкина Петропавловской крепости.
В течение восемнадцати лет, с 1939 по 1957 год, Ленинград жил без сигнальных выстрелов. Но по настоятельным просьбам ленинградцев пушки вновь загрохотали ежедневно, отмечая полдень. Раздастся этот выстрел и в замечательный праздник. В день, когда прославленному городу на Неве стукнет 300 лет.
А любители зрелищ, между прочим, собираются в зените дня перед бастионом каждый день в надежде увидеть что-нибудь захватывающее. И, судя по всему, их ожидания оправдываются.
Настигнутые же в суете будней звуком выстрела невольно смотрят на часы. Впрочем, город разросся так, что сегодня выстрел слышен не во всех районах, шум транспорта заглушает его даже в середине Невского. Но с возрождением ритуала вернулась на берега Невы красивая частица истории.
Недавно на смену двум 152-миллиметровым гаубицам образца 1938 года пришла пара 122-миллиметровых гаубиц Д-30А. Старые сигнальные пушки стали потихоньку сдаваться. Когда-то они были боевыми, в их послужном списке — прорыв блокады, Синявинские высоты и даже освобождение Берлина. Даже реставрация не могла скрыть глубокие раны, нанесенные войной, — следы от осколков. Нет, сами пушки могли еще немного послужить, но вот беда — холостые снаряды к ним уже на исходе, да и осечки давали неоднократно.
Однако гаубицы продолжали палить, да так, что на противоположном берегу Невы порой срабатывала сигнализация не только у автомобилей, но и в Эрмитаже.
Д-30А — орудие менее мощное, но на всякий случай разместили новые гаубицы подальше, на правом крыле бастиона, стволы направили к стрелке Васильевского острова и увеличили угол их подъема.
Менялись пушки, менялись канониры, менялся город, но полуденный выстрел всегда звучал. Сейчас гаубицы обслуживает артиллерийский расчет из военных-отставников. В стародавние же времена сигнальную пушку на бастионе Нарышкина, как и салютационное орудие, обслуживала отдельная рота крепостной артиллерии. К орудию ежедневно назначался расчет из офицера и трех солдат.
...Без пятнадцати двенадцать с вахтенным артиллеристом майором в отставке Николаем Кучинским поднимаемся на крепость. Надо все приготовить к выстрелу: включить сигнализацию точного времени, зарядить оба орудия (второе — для подстраховки).
— Главная задача, — объясняет Николай, — выстрелить точно между пятым и шестым сигналами.
И вот сигнальная гаубица звонко и достойно извещает о полудне очередного мирного дня.
Не успел вахтенный занести запись в журнал о выстреле, как в караульном помещении раздается телефонный звонок.
— Попал? — полушутя спрашивает командир орудия подполковник в отставке Геннадий Олейник, под меткостью подразумевая, конечно, временной диапазон.
Оказывается, попал, добился максимально возможной точности.
Напоследок старый артиллерист делится со мной мечтой: когда-нибудь на Земле заглохнут все орудия, кроме одного, самого мирного, — в Петропавловской крепости.
