“Mадонна” на “Mосфильме”

“Где эта большелобая девочка? Пусть зайдет в начале учебного года”, — эти слова Сергея Герасимова, произнесенные в далеком 1967 году, решили все. Только благодаря двум полушутливым фразам 16-летняя Наташа Белохвостикова нашла смелость прийти во ВГИК. А что было бы, не скажи он их тогда? Конечно, русское кино никуда бы не исчезло, и сам Герасимов не стал бы менее великим, и, возможно, нашлась бы другая Лена Бармина, другая Нелли, другая Эмма. Но в том-то и дело, что все это было бы по-другому. Но Герасимов сказал их. И сегодня на “Мосфильме” мы встречаемся с Наталией Белохвостиковой.

Погружаемся в “мосфильмовские” коридоры. Очень узкие и очень длинные. Один переходит в другой, второй в третий, и в какое-то мгновение начинает казаться, что ты уже никогда отсюда не выйдешь.

— Наталия Николаевна, не теряетесь?

— Еще как теряюсь! Я прожила здесь жизнь, но каждый раз, чтобы что-то найти, приходится спрашивать дорогу. Помню, давно про эти коридоры даже легенда ходила, что в них можно погибнуть голодной смертью. Было несколько столовых и переходы, переходы, переходы. Без указателей.

— Да и к тому же здесь, наверное, постоянно что-то меняется?

— Это точно, жизнь здесь не останавливается ни на минуту. Строятся новые павильоны, появляются новые люди, возводятся декорации. Когда мы снимали “Тегеран”, здесь был создан настоящий город. Не просто несколько улиц, а именно город, по плану Тегерана. По его дорогам ездили машины, ходили лошади, были вырыты каналы, по которым плавали птицы, в домах жили люди. И когда настоящие тегеранцы приезжали сюда, они говорили: “О, я знаю эту улицу” или “Это же мой дом”.

Подходим к монтажной. На время здесь расположилась студия звукозаписи, где сейчас идет озвучание Наташиного фильма “Год лошади — созвездие скорпиона”. Наташа Наумова — дочка Наталии Белохвостиковой и Владимира Наумова — актриса, как мама, и режиссер, как папа.

— В фильме Наташи есть такой эпизод: по сценарию, я краду коня из цирка и везу его через всю Москву. Можете себе представить такую картину: центр города, кругом люди, а по улице едет пустой трамвай, из которого выглядывает лошадиная голова. Все показывали пальцем, смеялись. А мы снимали сцену изнутри. Боялись, конечно, ужасно. Если бы конь испугался и побежал — спасти его, наверное, не удалось бы. А он ничего не боялся, просто бесконечно нам верил.

— Что вам помогает переживать трудные моменты? У вас есть талисман?

— Увы, уже нет. Мой талисман сгорел при пожаре. Это был маленький резной медвежонок, подаренный мне отцом во время съемок картины “У озера”. Потом папы не стало, а этот малютка хранил в себе частицы его теплоты, его заботы и нежности. Он прожил с нами почти 14 лет, хранился в маленькой шкатулочке, тоже подаренной мне родителями. А потом случился пожар, и ничего не осталось. В огне исчезло и огромное количество писем. После проката фильма “У озера” со всей России мне приходили письма. Люди обращались со своей болью и радостью, рассказывали о самом сокровенном, иногда даже в стихах. Для меня это было необыкновенно дорого, и ничего не осталось, ничего...

Приближаемся к саду Довженко, у одного из корпусов стоит смешной рыжий пес. Наталья Николаевна приостанавливается.

— Вот у нас какие замечательные существа живут на “Мосфильме”. А не так давно таких красавцев здесь было 57. Мы их всех знали и очень любили, и они знали и любили нас. Но кому-то они все-таки помешали, мы до сих пор не знаем, кто это сделал. Приехали люди и всех их увезли. Мы с Наташкой в тот же день поехали искать наших собак. Объездили все живодерни и искали, искали, искали. Спасти удалось только одного Чернушку. Там все настолько быстро. Это такой страшный мир...

— Почему вы отказались от театра?

— На самом деле я играла два раза в театре. Это был Театр киноактера. Один раз я попробовала сыграть в спектакле “Красное и черное” и один раз — в “Бесах”.

— И не зацепило?

— Не то чтобы не зацепило, но ведь мы все разные, правда? Каждый выбирает то, что ему близко. Для меня кино — совершенно другой мир, ни с чем не сравнимый. Как бы вам объяснить? Вот когда мы начинали съемку “Легенды о Тиле”, наш замечательный художник по костюмам Лидия Нови очень долго подбирала цвета для костюмов — не могла найти ткани нужного цвета. Вот что такое кино! Это даже не любовь, это — болезнь. Чтобы все это выдержать, нужно болеть кино, иначе никакие учителя, никакие амбиции не помогут, человек просто сломается и сам уйдет.

— Вы играете давно, много, столько сил отдали кино, не чувствуете приближение старости?

— Я играла характерных старух во ВГИКе! Поэтому я сейчас думаю, что не стоит так стремительно двигаться в сторону старости, в молодости я ее отыграла. Кстати, в новой картине Владимира Наумова “Мадонна на асфальте” я играю очень характерную, полусумасшедшую-полувзбалмошную театралку, этакую парящую фантазерку, влюбленную безумно в человека типа “бомж эпохи Возрождения”, очень странного и очень творческого. Она просит его расписать в доме потолки, а дом у нее под снос. И когда спустя время они встречаются, она его благодарит за подаренное счастье. А в это время дома уже нет, нет и этих фресок...

— А правда, что как-то Владимир Наумов сделал так, что в Венеции пошел снег?

— Да! Он очень этого хотел! Это произошло на съемках картины “Выбор”. Мы снимали в Венеции карнавал. “Мне нужен снег”, — заявил Наумов. “Да вы что?! Какой снег?! Он бывает здесь раз в тридцать лет”, — посмеялись итальянцы. Что делать, нет, так нет. Мы спокойно снимаем. А холод страшный, середина января. И наконец выходной: можно выспаться, побыть в тепле, отдохнуть. Я просыпаюсь и не понимаю, что происходит — за окном идет снег! Наумова нет. Думаю, ну все, перед глазами снег, Наумова нет — схожу с ума! Выскакиваю из номера и вижу пробегающих мимо меня операторов-итальянцев. И в выходной день, замученные, все взялись за дело. Катя Иванова на бегу делала мне грим. На бегу я внедрялась в карнавальные гулянья, и мы успели...

— Наталия Николаевна, вы ведь весь мир повидали, где все-таки лучше всего живется?

— Конечно, здесь, в Москве. Еще маленькой четырехлетней девочкой, живя в Лондоне, я знала, что моя Родина — в заснеженной России, в Москве. Тут все самое дорогое, мой дом, моя семья, здесь жили мои учителя. А недавно мне удалось прокатиться по Москве-реке на настоящей венецианской гондоле, с итальянским гондольером, одетым в костюм XVIII века. Это такое ощущение, я вам скажу! Перед глазами предстает совершенно другая Москва, сказочная, фантастическая.

— Откройте секрет, где она, эта сказка?

— К сожалению, такого места в Москве в действительности нет. Просто в фильме Наумова “Мадонна на асфальте” есть не совсем обычная героиня — та самая венецианская гондола. Наумов 8 месяцев потратил, чтобы привезти ее в Москву. Никто в это не верил, ни один человек. Только Тонино Гуэрра сказал: “Ты привезешь!” Володя подружился там с ребятами на верфи. И они настолько загорелись наумовской идеей, что сделали нам еще и шикарный подарок. Если вы помните, раньше сверху на гондолах были такие деревянные надстройки, которые потом убрали, в силу того, что эти плавсредства стали использовать не по назначению (как бордели. — Авт.) Ну так вот, итальянцы воссоздали по старинным чертежам несколько таких домиков и один из них подарили нам. Сейчас это чудо хранится здесь, на “Мосфильме”.


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру