Предначертанное Президентом России удвоение ВВП приведет к новым экономическим пропорциям. Какая роль в этой ситуации уготована государственному долгу? Мировая практика предлагает разные решения, например, наш долг можно увеличить чуть ли не вдвое. Но нужно ли это делать – большой вопрос.
Новые реалии экономики
Неплохая тенденция: в течение последних четырех лет внешний долг России снижался. Со своего исторического максимума в $158,4 млрд. в конце 1999 года он уменьшился до $122,1 млрд. в начале 2003 года. В проекте бюджета-2004 к 1 января 2005 года этот показатель не превысит $114,9 млрд. То есть даже если в следующем году внутренние заимствования увеличатся на $4,5 млрд., тенденция к снижению государственного долга сохранится.
Удвоение к 2010 году ВВП даже при сохранении нынешнего абсолютного уровня государственного долга ($140 млрд.) приведет к снижению соотношения «государственный долг к ВВП» до 20%. Кстати, из 137 стран, предоставляющих свои данные в Debtor Reporting System Всемирного банка, лишь у пяти стран отношение только валового внешнего долга (суверенного и корпоративного) к ВВП в 2001 году находилось на уровне 20% или ниже, а у семи стран – в диапазоне между 29% и 30%.
По принятым в ЕС правилам предельный уровень этого соотношения для стран сообщества не должен превышать 60%. В то же время в России он, составляя 20–25%, почти вдвое уступает аналогичным показателям ЕС.
Если рассматривать допустимый уровень госзаимствований как часть ВВП, то при сохранении имеющейся доли бюджетных доходов в ВВП он может быть оценен в 30%. Только такая или меньшая долговая нагрузка позволит не испытывать серьезных трудностей при формировании бюджета.
И к этому уровню Россия может приблизиться уже в 2003 году. Если же добавить еще 6–7%, приходящихся на внутренний долг, то получим уровень для всего государственного долга в 36–37% ВВП.
При увеличении ВВП вдвое Россия без особых усилий может обслуживать государственный долг в размере до $200–220 млрд. Иными словами, в перспективе реально привлечение в экономику до $80–100 млрд. заемных ресурсов.
Зарубежный опыт
В мире нет стран, не имеющих государственного долга. Более того, в динамично развивающихся странах с нарождающимися рынками, к которым относится и Россия, происходит увеличение долговой нагрузки экономики.
Показателен в этом отношении опыт самой активной из крупнейших мировых экономик – китайской. На конец июля 2003 года внешний долг этой страны достиг $182,6 млрд. против $154,2 млрд. в 1999 году и $170,1 млрд. в 2001 году. Продолжая оставаться мировым лидером по привлечению прямых иностранных инвестиций, Китай активно привлекает финансовые кредиты. Прирост краткосрочных заимствований только за первые семь месяцев текущего года составил $11,2 млрд.
Как известно, рост государственного долга позволяет снизить текущую налоговую нагрузку, что создает дополнительные предпосылки для экономического роста. Этот фактор используют и многие развитые страны для выхода из рецессии. Классическим примером в этом отношении являются США, у которых на 2004 финансовый год запланирован рекордный дефицит бюджета в размере $525–535 млрд.
Главное –
эффективность
Вернемся к России. Долг в $80–100 млрд., отражающий определенные резервы экономического роста, – это только оценка потенциальных возможностей. И этого показателя совсем не обязательно добиваться в реальной жизни.
Ведь помимо стимулирования экономики государственный долг формирует риски для будущего развития. В теории это противоречие разрешается выполнением обязательного для всех кредитных операций условия: стоимость заемных ресурсов должна быть ниже того экономического эффекта, который может быть достигнут при их использовании в национальной экономике.
Еще в недавнем прошлом в России на это условие закрывали глаза. Так, в 1993–1999 годах, когда правительство интенсивно наращивало внешний долг, на 1% его прироста приходилось 0,27% падения ВВП. В то же время, например, в Польше на 1% прироста внешнего долга приходилось 4,53% прироста ВВП, в Сирии – 2,72%, в Мексике – 0,74%, в Чили – 0,44%, в Турции – 0,30%, в Бразилии – 0, 26%, в Индонезии – 0,22%.
Противники новых займов за рубежом и сторонники полной выплаты внешнего долга руководствуются двумя основными соображениями. Во-первых, заемные ресурсы в нашей стране используются крайне неэффективно. Во-вторых, государство, в отличие от частных структур, не способно принципиально улучшить ситуацию в этом отношении.
Такая позиция, безусловно, имеет основания, хотя опыт многих стран, как со сложившейся, так и с формирующейся рыночной экономикой, показывает, что государство может куда успешнее, чем это делала Россия, управлять принадлежащими ему активами, к которым относятся государственные заимствования.
Кроме того, никто не заменит государство в финансировании тех сфер, куда обычно не идет частный капитал: социальные объекты, транспортная инфраструктура и связь, ВПК и некоторые капиталоемкие отрасли новейшей экономики, которые могут дать отдачу только в долгосрочной перспективе. Было бы хорошо обеспечить такое финансирование только за счет растущих доходов бюджета, а также благодаря качественному росту иностранных инвестиций и инвестиций российских корпоративных структур. Однако здесь существуют серьезные проблемы, которые не решаются так быстро. Долговое же финансирование может дать существенный выигрыш во времени, облегчить жизнь так настрадавшегося нынешнего поколения россиян.
Возможность значительно увеличить государственные заимствования и реализовать за счет этого конкретные экономические задачи следует рассматривать только как один из альтернативных вариантов. Его практическое воплощение будет зависеть от реального роста экономического потенциала страны, который станет главным барьером для опасного усиления долговой уязвимости экономики. Но даже при существенном увеличении экономического потенциала, если не будет эффективного использования заемных ресурсов, о новых заимствованиях не может быть и речи.
Конкретная
практика
Существуют и мало зависимые от заемщика препятствия для увеличения государственного долга. Для внешних займов такими ограничениями являются конъюнктура мировых финансовых рынков, долговые кризисы, обострение политической обстановки и т.п. Они определяют реальные условия привлечения финансовых средств. По расчетам Минфина, Россия будет в состоянии в ближайшие годы привлекать на внешних рынках не более $5–6 млрд. (т.е. в 2004–2010 годах – не более $40 млрд.), а на внутреннем рынке – не более $7–8 млрд. ежегодно без существенного ухудшения условий заимствований.
Конечно, эти оценки носят очень условный характер. Например, инвестиционный потенциал одного Пенсионного фонда уже сейчас можно оценить в $1–2 млрд. ежегодно, а в перспективе до 2010 года потенциал пенсионных накоплений возрастет в 3–4 раза.
С другой стороны, огромное значение имеет общий пульс мировых финансовых и товарных рынков. Например, спад на рынках долговых обязательств развивающихся стран и более трезвая оценка инвесторами перспектив получения Россией суверенного инвестиционного рейтинга летом этого года вызвали существенное снижение котировок российских евробондов и, как следствие, повышение доходности по ним для инвесторов. В результате повысилась цена для возможного размещения новых долговых бумаг, т.е. снизилась эффективность потенциальных заимствований на внешнем рынке.
Изменения мировой конъюнктуры по нашим основным сырьевым товарам могут серьезно обострить проблему наращиваемого сейчас внутреннего долга. Навес внутреннего долга может дать мощный толчок инфляции, что отрицательно скажется на перспективах получения инвестиционного рейтинга. А с ним связываются надежды на значительное удешевление внешних заимствований. Кроме того, известно, что инвестиции в государственные ценные бумаги вытесняют капиталовложения в частный сектор, что лишает реальную экономику значительных инвестиционных ресурсов. Суверенные облигации выглядят намного привлекательнее для консервативных инвесторов.
Далеко не бесспорной представляется идея параллельного размещения новых еврозаймов (согласно проекту бюджета на 2004 год, объем их эмиссии может составить до $2,76 млрд.) и одновременно с ним – размещения средств стабилизационного фонда в иностранные ценные бумаги высшей категории надежности (ААА). Занимать придется под 6–8% годовых, тогда как доход по зарубежным инвестициям стабфонда не превысит 2–3%.
Конечно, здесь нужна комплексная оценка эффективности таких операций. Новые заимствования обеспечат добавочную страховку от возможного обвала нефтяных цен. Но какой должна быть ее цена?
Говоря об эффективности использования занимаемых государством средств или гарантируемых им кредитов, нельзя не сказать и еще об одном характерном для России явлении. Можно обосновать эффективность практически любых заимствований, как это бывало в недалеком прошлом в отношении связанных кредитов. Но результаты получаются противоположные. И дело не только в каких-либо форс-мажорных обстоятельствах. По данным Минфина, по состоянию на 1 января 2003 года заемщики и их поручители (региональные администрации и муниципалитеты) оставались должны этому ведомству по взятым валютным кредитам $7,8 млрд., $5,9 млрд. из которых просрочено.
Из подобной ситуации может быть два выхода. Или вообще отказаться от заимствований. Или попытаться кардинально улучшить механизмы контроля за использованием заемных ресурсов и тем самым получить столь важный временной ресурс для решения насущных экономических задач.
