Позавчера вечером MTV объявило пятерку российских номинантов на премию “EMA-03” (“Европейские музыкальные награды MTV”). Пятерку выбирали “эксперты” (деятели музиндустрии, журналисты и кто-то там еще), выбирали из обширного списка артистов, чьи клипы не менее 50 раз побывали в MTVшном эфире в период с августа-2002 по июль-2003. Теперь голосованием созерцающих телеканал граждан определится лучший в этой пятерке и поедет в ноябре в Эдинбург получать ценный приз “Best Russian Act” (“Лучший русский артист года”). Итак, претенденты на “лучшесть” по версии MTV-Россия:
Стало быть, какие тут напрашиваются комментарии?
Сей списочек выглядит гораздо вменяемей, чем, допустим, прошлогодний, благодаря которому в Барселону на “EMA-02” покатили: “Дискотека Авария” (собственно, и получившая “Best Russian Act-02”), опять же “Тату”, “Каста” плюс непонятно с какого рожна некая “Эпидемия” и юная девушка Ариана. Над выбором MTV тогда все сильно поржали, предполагая даже варианты подкупа телеменеджеров кое-кем из этого списка. Но ближе всего к истине была, видимо, версия: хотели представить на европейском церемониале “разноформатных русских артистов”. Признанные, мол, поп-идолы, плюс рэперы, плюс металлюги еще есть у нас, и юное создание, наклоняющееся в музыку соул и r’n’b.
В этот раз собственно с MTV взятки типа гладки. Все ведь порешили “эксперты” (“Мегахаус”, кстати, был в их числе и ратовал за, конечно же, “Тату”, ГЛЮКОЗУ и за Ивана Демьяна (“7Б”) с параноидально-гипнотическим клипом “Я — Любовь”). Но вышло опять как-то все схематично: вновь номинируется пара “суперпоп-героев боевика” (“Дискотека”, “Тату”), открытие года (Глюкоза), плюс то, что нынче в каждой бочке служит затычкой (“Ленинград”), ну и делегат от “рок-блока” (“Сплин”).
Вот с последним как-то мутноватенько: по каким критериям не “рок-блоканули” здесь, допустим, “Мумий Троллем” (в телеротациях была “Доброе утро, Планета”), Земфирой (“Мачо”) или “Ночными Снайперами” (“Катастрофически”)? MTVшники вот как все поясняют: “На EMA оцениваются не клипы, а именно артисты. Но, чтобы выбрать артистов, приходится считать именно их клипы в ротации”. Поняли? “Мегахаус”, допустим, просто махнул на все это рукой и пошел чаевничать с Александром Войтинским — композитором, режиссером, рекламщиком, продюсером группы “Звери”. Чей ролик “Просто такая сильная любовь” буквально обмозолил всем глаза в эфирах прошлого осенне-зимнего периода, завоевал группе широчайшую любовь провинциально-молодежных масс и уж всяко должен был присутствовать в вышеобозначенной “пятерке лидеров”. С господином Войтинским прелюбопытно беседовать о роли видео в судьбе артиста. Особенно на фоне грядущих телецеремоний.
Войтинский:
— Видео — это всегда продолжение музыкального проекта. Есть набор неких посланий, есть персонаж, артист — некая цельность с соответствующими звуками. Видео — это продолжение общения персонажа со зрителями, продолжение его песен, еще одна форма все того же содержания. Если с этой точки зрения смотреть на снимающиеся нынче музвидео, они не выдерживают никакой критики, они смехотворны. Музыкант проделывает серьезную работу по формированию своего альбома, он пытается быть предельно точным, общаясь с людьми на какую-то тему. И вдруг, когда наступает гораздо более широкая фаза — его видеообщения, — приглашается какой-то неспособный режиссер, которому к тому же обычно нечем платить, поэтому ему говорят: делай что хочешь. И он выдает решение, как “Ночным Снайперам” (клип “Катастрофически”), где вообще история не про них, где они вообще не показаны. Такую “Катастрофически” категорически нельзя было делать. Это полная глупость: реклама сыра без самого сыра. Эта женщина (солистка Арбенина) очень сложная, интересная, у нее масса эмоций, и ее вдруг убирают, вычеркивают из этого общения с широкой публикой! Заблуждение огромное...
Для определения хорошести видео есть очень простой критерий: ты затыкаешь уши, без звука смотришь на экран, и тебя либо торкает, либо нет. Видео смотрят глазами! Вот почему “Тату” могут занимать первое место где-нибудь в Перу? “Тату” — прямейшее продолжение идеи на экране. Индеец видит, что целуются две девочки, и ему больше ничего понимать и не нужно, ни про музыку, ни про что... Когда Саша Васильев сидит на кровати, а в ней лежат мужчина с женщиной — зритель ничего не понимает.
— Давай об MTV-номинантах. Лучшие по-твоему?
— “Тату” и “Ленинград”. Клипы “Тату” — это заявление на весь мир: вот есть две девочки, которые занимаются сексом. “Не верь, не бойся, не проси” — это документальная нарезка, home video с гастролей. Но в ней они на сцене тоже целуются-обнимаются, а значит, все правильно. Я поздравил с этим клипом его режиссера Валеру Полиенко, а он от стыда чуть под стол не залез. “Не издевайся, я же снимал не клип, а просто фон, чтоб показывать на заднике сцены во время концертов”. Неважно, что считает режиссер, — это вопрос вкуса. С этим видео проект продолжает движение. Хотя “Не верь, не бойся, не проси” не интересен, вторичен и пресен, поскольку это все уже было сделано гораздо лучше (вся обойма шаповаловских клипов “Тату”). Но по сравнению с невнятными и непонятными “Сплином” и “Дискотекой Аварией” он, конечно, выигрывает.
“Ленинград” — это асоциальный тип. Шнур — человек, наплевавший на мораль, на нормы и приличия, он пьет водку и делает, что хочет. Его клипы — такие же, как сам Шнур. В них — насрать на зрителя, в них рисуются запредельные карикатуры на Путина (никто не может, а я, Шнур, могу), в них — хулиганство. То есть это — “Баранкин, будь человеком”... Или еще Шнур — Мишка Квакин из “Тимура и его команды”, который воровал совхозные яблоки, а потом вырос и стал жрать водку. Очень хороший образ, очень понятный, очень народный, и незатейливые клипы его продолжают.
Глюкоза, по-моему, это полнейший ноль. То же самое, что клип “Снайперов”, где самое бы интересное то, как у Арбениной прожилки на глазах дрожат. А вместо этой жемчужины, смысла группы, этой актрисы, снимают каких-то школьников... Проект “Глюкоза” тоже сильно проиграл из-за этих двух своих клипов. Надо было снимать саму симпатичную девочку (Наташу), нужна была она живая. Как говорит герой “Соляриса”: человеку интересен человек! Это закон для любого художника. И вдруг нарисовать мультяшку... Ну это просто убить человека...
Для успеха музпроекта артиста нужно следующее: он должен быть актуален, и конфликт, заложенный в нем, должен быть понятен людям. На американском телевидении в 70-е нельзя было произносить слово “фак”. Джиму Моррисону перед эфиром в каком-то шоу строго-настрого запретили это произносить. А он взял и громко ляпнул: “Фак!” И вся страна: смотрите, что сделал Моррисон! Сейчас “факами” никого не удивишь. Сейчас время придумывать иное. Но всегда необходимо переходить грань во имя идеалов, понятных молодежи. Ведь смысл молодости в том, что она отрицает старость. И старые морали. В видео “Просто такая сильная любовь” это сделано. Понятно, что мальчику нравится девушка с первого взгляда. Но разве можно подходить к девушке, если она уже с парнем? Нельзя. Насрать. Я подойду, потому что это сильнее. Я клал на вашу мораль и получил за это по морде. Это вариант бойцовского клуба: да, буду лежать и получать по морде.
В клипе “Дискотеки Аварии” (“Небо”) нет пересечения границ, а есть слишком универсальная мысль: что у девочки должен быть принц. Принц показан буквально. Все очень пресно, но всем понятно. Но лишено остроты из-за этого. Хотя девочке-то и нужно, что он такой — молодец, кузнец, простой. Старая как мир добрая сказка срабатывает. Это все несовременно, но универсально. В этом есть плюс, но и огромный минус. Как вообще все у “Дискотеки Аварии”.
У Земфиры видеоистория совершенно провальная по жизни. Только “Бесконечность” (кажется, случайная нарезка для рекламы каких-то латышских энергосетей) хороша своим внутренним содержанием, хотя никакого отношения не имеет ни к этой песне, ни к Земфире. В “Мачо” полный ноль: ни мачо никакого, ни самой Земфиры. Только некий контур маячит где-то на сцене: она, не она... Ничего ни с чем не связано. Не говорю, что надо все всегда показывать буквально. Хотя на 90 процентов это лучшее решение для видео. В лоб: что поёшь, то и покажи. Чтоб все срослось, все актуализировалось прямо на глазах у зрителя. Ведь то, что плюс — с точки зрения музыкального истеблишмента, минус — с точки зрения рынка и общения с народом. Видео “Мачо” — это минус. Лучше бы просто ее показали: вот она поет четыре минуты, пусть будет одно ее лицо... Земфира хороша тем, что у нее ресторанная музыка 70-х годов, крайне простая. У нее припев: “Я искала тебя” — и это самое главное. Это умные журналисты размышляют про значение каких-то там трещинок. А тот, кто на самом деле приносит Земфире кассу, офигевает: чё за трещинки, не понял! Но слушай — она искала его! И представляешь, с ума сошла, когда нашла!
Речь идет об общении. Я разговариваю с тобой — вот что такое песня. В этом смысле надо разворачивать видео, а не в смысле красивости картинки. Как ведь вся эта лажа получается: приходят ушлые режиссеры — так, под водой я снимал, теперь в рапиде десятикратном сниму... Снимают опять же эти истории про школьников. Очень вредят артисту. А потом приходят с этим в рекламное агентство и там начинают зарабатывать свои деньги. В рекламном агентстве же не понимают, что клип-то плохой! Зато — о, его надо нанять, он каким известным артистам снимал! Режиссер находит крупные деньги, использовав артиста и оставив у разбитого корыта. Поэтому: музыканты, вообще не надо прибегать к помощи режиссеров! Вот Арбенина не может найти хорошего режиссера, и не надо: сама спела, так пусть еще и сама себе снимет! Пусть продолжает свой диалог с людьми и на уровне видео. Пусть неумелыми средствами, НО ЭТО ОНА БУДЕТ ГОВОРИТЬ! А это очень ценно.
Арбениной, стало быть, передадим.
Что же до “рашн акт”: “Мегахаус” замазался, что им станет ГЛЮКОЗА.
В ноябре поглядим.
