Теннис становится топовым зрелищем. А Кубок Кремля — топовым турниром. Его организация четырежды признавалась лучшей руководством АТП. Российские игроки по понятным причинам любят этот турнир больше других. Приятно чувствовать себя хозяевами корта, когда греют родные стены и трибуны заполнены своими болельщиками. К тому же интрига закручивается с каждым годом все круче. Эдакий RUSSIAN OPEN, где внутренняя конкуренция среди наших девушек достигает апогея. За одну последнюю неделю Дементьева выигрывает турнир за турниром, обгоняет Мыскину по рейтинговым очкам, но Настя не сдается, только заводится еще больше и, в свою очередь, преподносит в Лейпциге такой сюрприз... Оставляет с носом саму Жюстин Энен-Арденн, непробиваемую бельгийку — так хотелось, чтобы кто-нибудь из наших наконец победил ее. И вот — свершилось!
— Ну что теперь делать будете? — спросил какой-то поклонник у Насти после победы над хорватками в 1/8 финала Кубка Федерации-2003.
— Ох, и напьемся... — смеется Настя. Так вот и стала миллионершей — работая, выкладываясь, выигрывая — и веселясь от души...
Раньше все крутилось вокруг тусовки. Публика стремилась в “Олимпийский” (некоторые неделями “доставали” приглашения) — потому что это была исключительная возможность пообщаться с нужными людьми. В обычной жизни к ним надо было записываться дней за десять, и то не факт, что примут. А тут, в порядке светского общения, вполглаза наблюдая теннис (это раньше так было, сейчас — все наоборот), решалось множество крупных проблем.
Был еще вопрос престижа. Приглашения делились на две категории: для випов — с Северного входа, для не випов — с Южного. И кто-то жутко переживал, если его приглашали не с того входа.
Вообще, эмоций вокруг турнира всегда было достаточно. Изначально не спортивных, зато теперь теннис многим действительно нужен для души. Честно говоря, я сама не заметила, как стала относиться к их числу.
Светские дамы всегда очень задолго и серьезно готовятся к Кубку Кремля. Начинают теребить мужей кто за месяц, кто за два. Во-первых, совершенно необходимо прикупить новый, абсолютно эксклюзивный костюм — такой, чтоб все подруги, не успев подумать, сказали: “Ах!” Во-вторых, взять напрокат соответствующие драгоценности, стоимостью в небольшое состояние. А помимо прочего, придумать собственную фенечку — хочется же пробудить у публики не только восхищение, но и любопытство.
Помню, выхожу однажды на бродвей — центральный голубой проход между кортами “Олимпийского”, где обычно прогуливается вся тусовка. Вижу — народ чем-то взволнован. Скопилась небольшая толпа, а в центре — дама в смачном декольте с пышным загорелым бюстом. На правой груди у нее уютно устроился пушистый лемур и по-хозяйски обвил лапками округлое достоинство. “Боже мой!” — умилялись дамы. “Вот это да!” — отдавали должное мужчины, впрочем, уж явно не лемуру.
А еще мне запомнились сережки на одной холеной светской даме — сапфиры редкой величины в обрамлении бриллиантов (и то и другое — чистейшей воды). Вещь, по словам дамы, была фамильная, однако дала бы сто очков вперед любой взятой напрокат...
Соревнования — это всегда нервы. Побеждают немногие, остальные уезжают в слезах, усталые и раздосадованные. Хорошо, если без травм. Посему превратить спортивный турнир в праздник — большое искусство. Известно, что Ельцин, Лужков и Тарпищев — люди широкой души и большого размаха и если уж делают что-то, то масштабно. По сути — они столпы всего мероприятия. Причем и первый Президент России, и мэр Москвы настолько искренне любят теннис, что во время турнира забывают о политике. С ними можно спокойно общаться, подолгу обсуждать игру. Глаза у них горят: тут ведь и азарт, и переживание — все искреннее. Никаких подковерных моментов. Все — на корте, все на виду.
Иногда вспоминаю, как Шамиль Тарпищев рассказывал о своей посткремлевской судьбе. Я все спрашиваю: “Как же вы смирились с жизнью без политики?” Тарпищев говорил: “Но у меня же остался теннис”. Откровенно говоря, не верилось, что это равноценная замена. Теперь верится.
Новый стиль от слова корт, который как-то так незаметно превратился в своего рода подиум. Вы заметили — наши девочки всегда подчеркнуто женственны, ухоженны и тщательно следят за светским имиджем.
И вот не далее как в понедельник состоялся самый настоящий модный показ в честь Кубка Кремля-2003. По сути, теннисная тема уже давно возбуждает фантазию дизайнеров — с тех пор, как лучшие модельеры поняли, что спортивная форма в стиле унисекс безнадежно устарела, а кроме того, изрядно портит зрелищность игры. Модельеры увлеклись созданием спортивных платьиц с короткими юбочками, экзотическими вырезами и декольте. Однако создать теннисную коллекцию в историческом разрезе пришло в голову только Марии Першиной, вдохновленной старинными картинами и фотографиями. Мы наблюдали экзотическую трансформацию теннисного костюма с середины XIX века до наших дней. Выходили мальчики в игривых кепи, штанишках и кофточках с ракетками в руках. Представляю себе Марата Сафина в чем-нибудь подобном. Смотрелось бы очень мило. А девочки прохаживались в белых тапочках и синих кедах, спортивно вращая бедрами и демонстрируя всевозможные юбки — длинные, короткие, широкие, узкие, с разрезами и без. Были даже юбки с шортами одновременно. Ну а верх... Короткие топы в бело-синих тонах, белые целомудренные блузоны, подчеркивающие бюст, — заманчиво скромные, провокационно-сексуальные.
Отменная коллекция, я бы любой из этих теннисных нарядов надела на крутую клубную вечеринку. Кажется, модели произвели впечатление даже на предпочитающую строгий стиль Екатерину Андрееву, а также слегка увлекшуюся шампанским Светлану Конеген, как обычно притащившую с собой неизменную крошечную псинку — господи, так было страшно, что ее раздавят...
Кстати говоря, одновременно с показом проходила еще и художественная выставка на тему тенниса. Так вот, одна картина, “Курочка Ряба”, автора Башкевича произвела на меня неизгладимое впечатление. Стеклянный квадрат, а в нем девушка в коротком белоснежном платье, присевшая на корточки, так что обнажились подвязки на стройных ножках. Вышло прелестно — просто какой-то “Квадрат Башкевича”!
...Первое слово в теннисной судьбе. С Раузой Ислановой я познакомилась на Кубке Кремля несколько лет назад. Тогда уже прочно укоренилось понятие “теннисные мамаши”, и все прекрасно понимали, что это такое, после того, как родительница Анны Курниковой потребовала с кого-то из наших журналистов 10 тысяч долларов за интервью с Анютой: “Вы же должны понимать, сколько стоит время моей дочери!” А пока народ подсчитывал, “сколько вешать в граммах”, незаметно испарилась. Впрочем, имела право: силы и энергию она вложила, хочется ведь и отдачи...
На самом деле ситуация с коммерческой точки зрения абсолютно нормальная: хотите эксклюзив — платите. Но в России требование денег никогда не вызывало понимания. Первую теннисную мамашу возненавидели вместе с дочкой и, кажется, до сих пор считают образцовой ведьмой. Так что не дай бог попасть в категорию ее последовательниц.
Рауза Исланова явно в подобную категорию не вписывалась. Приятней человека представить трудно. Интеллигентнейшая женщина, милая, естественная. Она абсолютно по-домашнему говорила со мной о детях — Марате и совсем еще юной Динаре. Кстати, Марат в этот момент играл на главном корте, однако Раузу, судя по всему, это не слишком занимало. Внешне во всяком случае...
— Почему же вы не смотрите? — спрашиваю удивленно. — Неужели совсем не волнуетесь за сына?
— А какой смысл волноваться? Ну играет и играет. Если каждый раз психовать, никаких нервов не хватит. И потом Марат сам очень не любит, чтобы мы с отцом смотрели, как он играет.
Постепенно выяснилось, как все на самом деле непросто складывалось в этой семье. Жили в маленькой “двушке” без всякого ремонта. Денег ни копейки. С невероятным трудом нашли спонсоров, чтобы отправить Марата в Испанию, он тогда еще в школе учился. Потом Рауза стала тренировать Динару, отдавала этому все силы, которых на самом деле было не так уж много. Собой заниматься возможности не было совсем, здоровье запустила — до врача дойти за несколько лет времени физически не нашлось. А ведь со стороны на жизнь Сафиных посмотришь — ну просто ливень из хрустящих купюр, сказочная картинка. Изнутри все, оказывается, по-другому.
...А вокруг тогда царил праздник, и, прокручивая в мыслях тяжелые годы, Рауза радовалась происходящему — красивому дорогому московскому турниру. Такая радостная атмосфера, ее дети в центре внимания, и множество друзей спешат к ней поздороваться.
Ради этого стоило так долго не жалеть себя...
Один известный человек рассказал, как сидел однажды на серьезном турнире рядом с бывшей женой Андрея Чеснокова — Аллой, она в тот момент яростно болела за мужа. Причем так надрывалась, что сосед с другой стороны не выдержал: “Душенька, да успокойтесь. Ну даже если не выиграет — не велика беда!” “Это-то понятно, — согласилась Алла. — Но деньги-то кончаются...”
Радостно за Дениса Голованова. Уже год, как он работает с Маратом Сафиным в качестве личного тренера (фактически администратора). В теннисе сейчас это нормальная ситуация. Игроку важно не оставаться одному, кроме того, кто-то должен распределять его время, подгонять тренировки под удобный график. Словом, организовывать игроцкое бытие. Нюансы современного тенниса — тренер отнюдь не всегда учитель и наставник. Скорее, помощник. Даже друг. Это нормальная работа, и не самая низкооплачиваемая — мягко говоря. Однако тренер в такой ситуации по сути отказывается от личной жизни, растворяется в жизни подопечной звезды. Морально это тяжело, хочется ведь играть самому (на что не всегда хватает денег). И потому за Дениса можно искренне порадоваться — наконец он выйдет на корт и снова почувствует себя игроком. Это должно заметно восстановить его душевные силы. Они и Марату сейчас очень нужны.
“Кто это? Неужели...” Ну да, Алик Тохтахунов собственной персоной в числе гостей Кубка Кремля-2003. На самом деле, поддержка со стороны таких людей, как Тарпищев, уже сама по себе некая гарантия, что Тайванчик, возможно, не столь однозначно одиозная персона, как о нем толкуют. Хоть и не без оснований. Приятнейший человек в общении. Всегда в очень светлых, но не тривиальных белых костюмах. Взгляд жизнерадостный, но по понятным причинам немного настороженный. Такой бывает, когда не знаешь, как тебя примут. Однако появиться на людях в любом случае было надо. Высший свет — дело такое. До бесконечности в тени оставаться нельзя, забудут.
