6 и 7 мая в маленьком уютном театре “На Перовской” (художественный руководитель — Кирилл Панченко) состоится премьера новой пьесы Андрея Яхонтова “Брильянты”. Поставил спектакль молодой режиссер Петр Орлов, который, кстати, талантливо осуществил “На Перовской” и предыдущую драматургическую работу Яхонтова — комедию “Поход импотента на “Отелло”.
А 27 апреля театр “Русский дом” (Сретенский бульвар, д. 6) покажет другую премьеру — по еще одной пьесе Яхонтова: “Обратная сторона Луны”. Режиссер — Гедрюс Мацкявичюс. Его не надо представлять искушенным театралам. Исполнительница главной и единственной роли — актриса Вера Смоляницкая. И в первом, и во втором действии она играет любовь, являет собой любовь. Красивая женщина с ярким прошлым признается в своих чувствах... диктофону. Потому что ей просто не с кем поговорить.
Вот отрывок ее монолога.
Ночью, при свете звезд, я брела по пустынному шоссе. Вдали засиял свет фар. Огромный лимузин, я бы сказала — с достоинством, — затормозил возле меня. Дверь его распахнулась. С заднего сиденья мне помахал, приглашая внутрь, породистый вальяжный господин. Что он богач, было сразу видно, в мерцании луны на его пальцах, переливаясь, сверкали перстни. Я опустилась рядом с ним — на обтянутое кожей кресло. В салоне витали запахи дорогого одеколона, хороших сигарет, коньяка. Вышколенный шофер в фуражке даже не покосился в мою сторону, не повернул головы. “Трогай, — сказал ему хозяин и, устремив на меня тяжелый взгляд, спросил: — Откуда ты здесь взялась?”
Начиналась новая полоса моей жизни...
Мы отправились на одну из его квартир, как я позже узнала, у него их было несколько. Стол был накрыт, звучала тихая музыка. Прислуживали два мальчика. После того как немного выпили, Дмитрий пошел в ванную и вернулся из душа голым. Он стал раздевать и меня, но я стеснялась. И его, и его лакеев. “Не обращай на них внимания, — сказал он. — Это предметы. Вещи. Мебель. Их нет”.
Он был чуток, заботлив, малейшие мои капризы исполнялись немедленно. Однажды я случайно обмолвилась о несложившейся в юности театральной карьере. Дмитрий не просто предложил участвовать в любом спектакле, на выбор, он готов был оплатить любую, самую главную роль. Он не просто подарил мне диплом об окончании театрального училища. Нет, процесс был обставлен потрясающе: преподаватели, те самые, которые голосовали за мое отчисление, приезжали принимать у меня экзамены на дом. Получали за труд деньги в конвертах. До чего отвратительны были эти холуи...
Ради меня Дмитрию не пришлось бросать семью. У него ее не было. На первых своих махинациях он погорел, его посадили. Жена, с которой он прожил двадцать лет, свидетельствовала против него. Из тюрьмы его вытащили друзья. Он снова принялся за дело. Торговал оружием. Летал в Африку и на Ближний Восток, впаривал дикарям вместо их каменных топоров — ракеты. Экспортировал смерть. Где были мои нравственные принципы? Куда они подевались? Признаюсь: мне стало на них плевать. Я устала. Измоталась в борьбе за существование. А под крышей богатого охраняемого дома обрела покой. Да, нашу загородную виллу охраняла целая рота. Дмитрий был фигурой государственного значения. Из его рук кормилась свора правительственных чиновников. Они приезжали к нам на шашлыки, мы ездили в гости к ним. Из Африки, в обмен на танки, Дмитрий привозил черных рабов и рабынь. Прислуга в нашем доме была сплошь чернокожей. Наложников и наложниц он дарил друзьям... Плохо верилось, что все это происходит со мной. Мою дочку он отправил учиться за границу. За его могучей спиной я мало-помалу пришла в себя. И через какое-то время открыла свое дело. Салон красоты. Макияжи, массажи, фитотерапия и лучшая в мире косметика... “Пилинг, лизинг и другие сексуальные услуги”, — шутил Дмитрий.
Услугами моего салона пользовались жены первых лиц страны. Кино- и теледивы. Я могла подружиться с кем угодно. И дружила. Не надо было! Ох, не надо! От небожителей лучше держаться подальше. Моей сердечной наперсницей в круизе по Средиземноморью сделалась известнейшая, популярнейшая примадонна. Эта державшаяся королевой мымра, когда я, после купания, вернулась в номер, была застигнута мною на месте преступления. Из моей расшитой бисером сумочки она вытягивала сотенную купюру! Уж взяла бы тыщу...
Как рушатся судьбы? Иногда — исподволь, незаметно. Иногда — в одночасье. Сказка не может длиться вечно. С кем-то Дмитрий не поладил, что-то не поделил... Или его подставили? В наш загородный дом нагрянула с обыском свора ищеек. Привели понятых. Одна из притянутых свидетельниц, прислуга особняка напротив, явилась со здоровущим котом. Слов я не разбирала. В голове стучало. Прислуга резко меня толкнула. От изумления я пришла в себя и различила ее слова: “Сойдите у животного с хвоста!” Оказывается, в зачумлении я наступила ее любимцу на хвост...
