Солист с того света

На этой неделе тихий московский клуб в районе Патриарших прудов превратился в небольшую съемочную площадку. Операторы и осветители суетятся вокруг главного героя. Это — Владимир Левкин, который в новом фильме играет себя, музыканта Владимира Левкина. Документальную картину с рабочим названием “Надежда есть” снимают с благословения Патриарха Всея Руси, она — о людях с непростой судьбой. То есть в том числе и о нем, бывшем солисте группы “На-На” Володе Левкине.

Он еще пел в группе “На-На”, а журналисты успели его похоронить. “У Владимира Левкина — СПИД...” — кричали тогда обложки буквально всех газет. И народ верил. Левкин в те годы действительно сильно похудел, стал выходить на сцену в парике, а выпавшие брови рисовать карандашом. Ужаснее всего, что сам Володя тогда даже не догадывался, что же за напасть свалилась на него. Нет, точно не СПИД. Уж анализы на вирус иммунодефицита он сдавал не один раз. А что же тогда, если даже медики затрудняются поставить диагноз?

Несколько лет Левкин ходил от одного врача к другому. Лечили его в те годы все чаще дерматологи: кто-то очень умный решил, что проблемы с выпадением волос и вечной чесоткой — это по их части. Дерматологи свои деньги отрабатывали по-честному. Выписывали известному артисту какие-то мази и присыпки, давали оптимистичные прогнозы на будущее. Только спустя долгих семь лет выяснилось страшное: дерматологам не справиться с болезнью Левкина. У него — лимфогранулематоз, который в народе называют раком лимфатической системы. К этому времени у Володи были поражены все внутренние органы.

Когда год назад его положили в больницу, шансов на выживание не было никаких. Даже когда болезнь начинают лечить на ранних стадиях, врачи не всегда уверены в положительном исходе. А уж в этом запущенном случае... Но он выстоял. И сегодня, спустя полгода после операции, вновь вернулся на концертные площадки.

— Володя, это правда, что в то время, пока ты был в больнице, “добрые” коллеги предлагали твоему продюсеру Сергею Чучину выпустить диск твоей памяти со словами: “Все равно Левкин — уже не жилец”?

— Да, было и такое, — грустно улыбается Володя. — А ведь я в то время боролся и умирать не собирался. Бог всем им судья. И это, я тебе скажу, еще не все. Были “помощники” и похлеще. Это произошло, когда стало понятно, что я не смогу поехать лечиться в Америку: очень дорого, более полумиллиона долларов я бы не нашел. Так вот, к Сергею пришел очень известный в наших кругах человек и предложил: “А что, давай сейчас полтора “лимона” у кого-нибудь возьмем? За полмиллиона он вылечится, а остальное поделим”. Сергей не нашелся, что ему ответить. Лишь попросил уйти.

— Сергей, кажется, единственный из знакомых, кто не бросил тебя в трудную минуту?

— Он “проболел” вместе со мной всю мою болезнь, через многое прошел. Мы теперь понимаем друг друга с полуслова.

— А многие из тех, кого ты считал друзьями, просто отвернулись от тебя в то время. Что ты сейчас о них думаешь?

— Я никого не хочу осуждать. Жизнь же сложная штука. У людей часто не хватает времени на себя, не то что на кого-нибудь еще. Самое главное, что сплотилась моя семья: мама, сестра, отец, я. Теперь я понял, что если семья и близкие друзья рядом, то все можно пережить.

— А как же твоя вторая семья — группа “На-На”, с которой тебя связывало очень многое?

— Ко мне приезжали все ребята. Володька Асимов был чаще всех. Но это можно объяснить: на гастролях мы с ним пять лет жили вместе в одном номере. Могу сказать одно: всем, чем они могли мне помочь, они мне помогали. Спасибо им за это огромное! Да и многие другие артисты помогли. Не хочу сейчас называть их имена, они делали это не для прессы. Как показала моя болезнь: в нашей поп-, рок- и классической музыке есть много очень хороших, добрых и сострадающих людей.

— Поклонники поддерживали тебя во время болезни?

Счастливо и устало вздыхает:

— Я последние три месяца читаю по сто писем в день. Больше не могу. Говорю об этом честно и откровенно. А конца и края посланиям со всех концов мира пока не видать. Так что работы мне месяца на два-три хватит точно!

— Это письма...

— ...которые пришли мне во время болезни. Но пока я лежал под капельницей, мой продюсер ничего не давал мне читать. Только когда я пошел на поправку, он привез мне эти мешки с почтой. Теперь отвечаю как могу. Пользуясь случаем, хочу сказать: спасибо всем, кто хотел поддержать меня в трудное для меня время. Во многом я выздоровел благодаря им.

— Не думал начать концертировать по стране?

— Да, последние годы я активно не концертировал. Сейчас у меня такое ощущение, что одна книжка закончилась, начинается другая. Уверен, только дайте мне страну — я ее “порву”! Ощущения стали другими. Многие сейчас говорят, что я стал таким, каким был вначале своей карьеры в группе “На-На”. Может, это и так. В любом случае мне кажется, что концерты мне помогут, организм нужно нагружать, и нагружать всем, чем только можно: желаниями, физическими упражнениями. Сейчас столько песен сочинили с моим продюсером Сергеем Чучиным! Вот выпускаем совместный альбом. Материала очень много. Песен накопилось 30—40. Так что хоронить меня рано, мы еще поживем.

— Говорят, что еще чуть-чуть — и ты мог бы умереть от неправильно поставленного диагноза...

— Только врачи, которые работают в Институте крови, помогли мне определить болезнь. Лишь в 2003 году мне правильно поставили диагноз. В тот момент я уже был болен семь лет, но не знал чем. В Институте крови мне сказали, что если я не лягу в больницу на следующей неделе, то врачи вообще не берутся за мое лечение. Я сразу лег. А сначала, когда я начал весь чесаться, мне действительно сказали, что я болен СПИДом. Знакомые посоветовали сходить в КВД. Начал проверяться. Сделал кучу анализов, а везде было написано, что у меня СПИДа нет. И так все семь лет.

Володя нервно затягивается сигаретой.

— А почему ты куришь? Разве тебе можно?

— Курю я не так уж и много. К тому же я перешел на совсем легкие сигареты. Открою страшную тайну “за семью печатями”: сигареты — это то, что сподвигло меня не валяться, а встать и ходить. В палате курить было нельзя, а до курилки я не дошел бы, да и не пустил бы никто. Но желание было сильнее меня. Поэтому я попросил сделать мне длинную капельницу, в шее у меня стоял катетер, чтобы я мог дойти до своего туалета в палате. Минут за сорок я доползал до санузла, вползал на унитаз и курил в вытяжку. Только одна мысль была в голове: “Надо встать!” А ведь состояние было намного тяжелее, чем у Оззи Осборна, который ходит на одном музыкальном канале жутко трясущийся. Я и на ногах-то не мог стоять нормально.

— Говорят, что тяжелые заболевания даются человеку или в наказание, или чтобы проверить его. Как ты сейчас считаешь, для тебя это было наказанием или испытанием?

— Естественно, я постоянно думал об этом. Но до сих пор не могу сказать: наказание это или испытание? Поэтому смирился. Раз это должно было случиться со мной, значит, через это нужно было пройти. А вот для чего, я пока не знаю.

— Многие во время тяжелой болезни обращаются к Богу...

— Моя дорога к Храму только началась. У меня не было такого, чтобы я уверовал сразу, нет. Но я обращался. Сейчас читаю в письмах о том, что многие люди молились за меня, ставили свечки. Это было для меня неожиданно. Я всем за это очень благодарен. Понял: у нас в стране очень сочувствующие люди.

— Ты стал по-другому смотреть на мир?

— Несомненно! Пойми, я никого не хочу обидеть. Но если раньше взгляд останавливался на какой-то мишуре: как человек одевается, какая у него машина, — то теперь я смотрю, что он из себя представляет. Это важнее, чем все остальное, вместе взятое. Я стал иначе относиться к людям. Хочу, чтобы люди так же относились ко мне, как и я к ним.

— Что сейчас говорят врачи?

— Моим реабилитационным периодом они очень довольны. Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить! После того как в декабре мне сделали операцию, раз в месяц я сдавал анализы. После последних процедур меня решили отпустить “на волю” уже на два месяца.

— У тебя была романтическая любовь с бывшей солисткой “Нi-Fi”, но вы расстались с ней еще до того, как тебя положили в больницу. Сейчас у тебя есть спутница, которая по-женски поддерживает тебя?

— Могу сказать одно: сейчас я переживаю новый роман.

— Кто же твоя избранница, если не секрет?

— Мне кажется, я буду не совсем прав, рассказывая о ней без нее.

— Давай ей позвоним.

— Ну прекрати (смеется). Обещаю, ты ее еще увидишь. И для всех это будет бо-о-ольшим сюрпризом!