Наверное, сложно найти человека, который не попытался бы хоть раз в жизни писать чужим почерком. Подобная проба пера начинается еще со школы. Например, расписаться за учительницу в дневнике. Или разыграть приятеля, подложив анонимную записку… И только единицы из нас вырастают в мошенников, зарабатывающих на подделках деньги. У некоторых страсть к фальсификации не проходит и до старости… А обнаружить подвох и разгадать тайну почерка — что может быть интереснее? Специалисты-графологи столичного ГУВД, между прочим, занимаются этим увлекательным делом сутки напролет. К ним и отправилась репортер “МК-Воскресенья”.
Анонимки лучше писать гелевой ручкой
Удивительная вещь — экспертами-почерковедами, вердикта которых так боятся мошенники, оказались несколько молоденьких девушек. Они сидят в обычном кабинете, а основные их рабочие инструменты — это шариковая ручка, указка и лупа.
— Нам приносят документ и образцы почерка конкретного человека. Чем больше таких образцов, тем лучше, — рассказывает мой гид по графологии, старший эксперт 9-го отдела экспертно-криминалистического центра при ГУВД Москвы Евгения Коцюбинская (кстати, с ней в отделе работает сестра-близнец). — Мы изучаем рукописи и сравниваем — по общим признакам и частным. Общие — это растянутость или сужение почерка. А частные — это уже отклонение от прописи, отдельные элементы.
Здесь Евгения имеет в виду ту самую школьную пропись, по которой нас всех учили писать в первом классе. Поначалу, едва навострившись выводить буквы и цифры, человек следует исключительно ее канонам, но с возрастом все больше отходит от общепринятого образца, внося что-то свое. Чем ярче проявляется такая индивидуальность, тем уязвимее с точки зрения узнаваемости становится наша писанина. И чем неразборчивее наш почерк, тем сложнее его подделать. Получается, что выражение “пишешь как курица лапой” нужно воспринимать не с обидой, а как комплимент.
Кстати, самые простые для подделки — буквы “и”, “о” и “е”. А наиболее “заковыристые” — “ж”, “й” и… цифра “8”.
Еще любопытный нюанс: легче всего распознать того, кто пользовался шариковой ручкой, а сложнее вычислить автора, если он писал гелевой, потому что в этом случае чернила более ровно ложатся на бумагу.
Мы вносим вклад в историю литературы
Совсем недавно в милицию обратились из музея Пушкина (оказывается, экспертам отдела приходится помогать не только сыщикам, но и историкам). Попросили изучить недавно приобретенный экземпляр стихов, созданных якобы князем Долгоруковым: он писал или не он? Для сравнения предоставили уже имеющиеся его рукописи. Исполненная любопытства, прошу Евгению определить авторство прямо сейчас, хотя бы навскидку.
— Так, сравним букву “е”, — склоняется Коцюбинская над обоими документами, — направление третьего элемента (все буквы состоят из элементов, которые эксперты нумеруют в зависимости от последовательности написания. — Авт.) и здесь, и там левоокружное. Буква “д” (у Долгорукова она похожа на вытянутую цифру “2”. — Авт.) в обоих случаях извилистой формы. В принципе похоже, что рукопись — его.
Естественно, документ из музея будут еще долго и кропотливо изучать — потому как ошибаться в таком деле нельзя. И вообще, работа графолога требует колоссального терпения.
— Мужчин как-то больше привлекают другие виды экспертиз, — объясняет моя собеседница, — например, баллистика. Работал у нас один молодой человек несколько лет, но потом все-таки ушел.
Кстати, как объясняют девушки, чтобы стать экспертом по почерку, не обязательно иметь какие-то уникальные способности. Одна из сотрудниц, например, пришла сюда почти с нуля — закончив лишь милицейские курсы. Все навыки приходят в процессе практики, с опытом. А опыта у эксперта выше головы. Чего только не приходилось изучать графологу за время существования этой милицейской специальности!
Как доказательство мне показывают образцы поддельщиков-умельцев прошлых лет. Например, кипа доверенностей на получение зарплаты, написанных разными людьми. Впрочем… Оказывается, вовсе не разными, а одним человеком — неким М.И.Уникелем, “расхитителем социалистической собственности”. Поймали его еще в 70-х годах.
С двойником Берии вышел конфуз
А вот и более свежий пример. В 1998 году в ГУВД пришло письмо от главного редактора одной из столичных газет. Его сотруднику почему-то пришло в голову, что Берию в последние годы жизни “подменили”. Журналист провел свое “расследование” и сделал сенсационный вывод — мол, когда допрашивали Лаврентия Павловича, подписи ставил вовсе не он, а другой человек. А самого Берии уже к тому времени не было в живых… Эксперты изучили документы. Редакцию пришлось разочаровать: никакой подделки нет и в помине.
В 99-м к экспертам обратились из музея-заповедника Блока: “Некая гражданка США хочет продать нам дневник воспоминаний жены поэта, Любови Дмитриевны, под названием “И быль, и небылицы о Блоке и о себе”. Да вот что-то сомневаемся”. Евгения изучила “уникальную” рукопись, сравнила с уже имевшимися в музее реальными документами. И пришла к выводу: ничего общего. У настоящей супруги почерк более вычурный. Видимо, американская дама решила таким образом срубить легкие деньги, а может быть, сама стала жертвой аферистов.
Конечно же, мошенники — самые частые “клиенты” экспертов. Особенно — квартирные. Но не только.
— Однажды мне пришлось изучать подписи гендиректора и главного бухгалтера одного из банков, — вспоминает Евгения. — Они были родственниками и расписывались очень похоже — в основе росчерка были буквы СК. Так вот, главбух, как выяснилось, подделал огромное количество чеков, подписывая их от имени гендиректора, и таким образом получил немало денег. Когда же он узнал, что его почерк распознали, спешно скрылся со всеми деньгами.
А минувшим летом милиционерам-графологам удалось помочь вывести на чистую воду фальшивомонетчика. Явных доказательств того, что мужчина подделывает банкноты, не было. И тут оперативники приезжают в Сергиев Посад, в общежитие, где он жил, и находят в шкафу странный клочок бумаги с пометкой: “Высота пустоты в буквах от черты до черты 2,6”. Оказывается, мошенник написал себе такую своего рода шпаргалку по “рисованию”. Специалисты подтвердили: автор — подозреваемый.
Подделки должны быть лаконичны
То, что авторство рукописи можно определить всегда, оказывается, миф. Иногда экспертам приходится выносить неутешительный вердикт: ничего определенного сказать не можем. Вот как сейчас. На столе у Евгении лежит целая стопка договоров из уголовного дела о мошенничестве. Аферисты предлагали москвичам установить дорогие двери, брали предоплату в 5 тысяч рублей и растворялись. В конце каждого договора, заключенного конторой с клиентами, стоит печать и подпись руководителя (который, кстати, по предположениям сыщиков, не имеет отношения к мошенничеству). Но установить, сам он поставил этот “автограф” или нет, невозможно. Потому что, как выяснилось, подпись в договорах ставилась не от руки, а тоже штамповалась. И при изготовлении печати неизвестный мастер вполне мог внести в нее что-то свое.
Вообще же легче всего подделать подпись: элементов в ней совсем мало, а значит, эксперт не сможет выявить тенденцию. Ведь вывод он делает, изучив не один вариант написания одной и той же буквы. И чем длиннее текст лжеавтора, тем больше у него шансов быть узнанным. Потому что к концу письма он все сильнее и сильнее будет отходить от нехарактерной для себя манеры писать и в итоге все равно собьется на родной почерк.
Некоторые мошенники, подделывающие завещания на квартиры, хорошо это знают. Ведь в таких документах от руки пишется совсем мало — фамилия, имя, отчество и краткий текст. У экспертов даже есть подозрения, что в ряде подобных случаев по квартирным аферам работает один и тот же специалист-фальсификатор, прекрасно посвященный в нюансы графологии.
Геи пишут по-женски
— Однажды мне пришлось сравнивать документы подруг-бухгалтеров, — говорит моя собеседница, — и знаете, их почерки были очень аккуратные и настолько похожие, что практически не различишь. Немного разными были только двойки и еще пара знаков.
Если говорить о профессиях, то самые неразборчивые почерки, по наблюдениям экспертов, у врачей и нотариусов (приходится быстро и много писать). А наиболее близко к школьным прописям выглядят рукописи не только бухгалтеров, но и учителей.
Кстати, о последних. Совсем недавно к графологам обратилась учительница русского языка одной из московских школ. Испуганный педагог рассказала, что получила от своих “любимых” учеников-восьмиклассников гневное послание — чуть ли не с угрозами ее убить. Принесла экспертам как сам “вещдок”, так и тетради наиболее подозрительных школьников. Автора анонимки среди “подозреваемых” не оказалось. Возможно, кто-то из них попросил написать письмо брата или приятеля из другой школы...
Надо сказать, от острого глаза графолога сложно что-либо скрыть. Например, если человек был пьян, писал в транспорте, подложил под листок что-то нетвердое или неровное — это, понятное дело, видно сразу. Но, оказывается, по почерку можно даже пол автора определить. Есть у экспертов специальная компьютерная программа, в которой указанны признаки почерка мужчины и женщины. Сверяясь с такой подсказкой, девушки и узнают, с дамой имеют дело или не с дамой. Впрочем, полагаться на машину не всегда стоит.
— Помню, как-то раз нам пришлось изучать записку, которую написал своему возлюбленному представитель нетрадиционной ориентации, — вспоминает Евгения, — так вот, программа нам постоянно говорила, что это писала женщина. И только с 3-го или 4-го раза все же признала в авторе мужчину.
P.S. Кстати, ко всем книжкам, что продаются на развалах и обещают рассказать о человеке все по его почерку, настоящие специалисты относятся скептически — исключительно как к развлекательному чтиву. Настоящую, верную информацию можно получить лишь в специализированных книгах. Впрочем, все они “только для служебного пользования”.
