Конец ховринского маньяка

Эти люди — если только их можно называть людьми — надолго запомнятся жителям столицы. Потому что чуть ли не каждый день кто-то в Москве терял по их милости жену, дочь, маму. “Дело ховринского маньяка” — так окрестили стражи порядка процесс над Сергеем Шабановым и Владимиром Беловым. Имея в виду, конечно, последнего — отличавшегося особой жестокостью и “плодовитостью” по части убийств. А ведь никакой Белов не маньяк: он абсолютно здоров психически, и необъяснимые по своей жестокости расправы, похоже, не вызывали у него ни наслаждения, ни животной ярости. Он не насиловал, а просто убивал — методично, без эмоций. Это был всего лишь способ заработать деньги. “Они говорили нам, что занимаются частным извозом”, — божились потом милиционерам жены убийц.

Знаменательное знакомство будущих садистов-костоломов произошло в 1998 году в Ульяновске. На зоне. Когда в ИУ, где Сергей Шабанов сидел за разбои, появился “крутой” новичок: Белова, осужденного за убийство, перевели сюда с тюремного режима, за что он сразу снискал всеобщее уважение. Между двумя уголовниками завязалась дружба, но в том же году им пришлось расстаться — Шабанова освободили (он не досидел 1 год и 10 месяцев). Три года спустя Сергей узнал от знакомых, что приятель его отпущен на волю условно-досрочно, вместо 15 лет “отмотав” 12. Они встретились в Москве, и дружба возобновилась. У обоих еще не были погашены судимости, но им было плевать. Кому пришла в голову идея уничтожать женщин? Шабанов клянется, что однозначно не ему:

— Белов предложил мне заняться грабежами, и я побоялся ему отказать, потому что прекрасно знал его жестокость, — скажет он потом на суде.

Но если верить “маньяку” Белову, все случилось совсем иначе:

— Летом 2001-го Шабанов предложил зарабатывать грабежами. Он сказал, что раньше уже занимался такими вещами и имел хорошие деньги. Мы стали нападать на людей. Сначала использовали баллончик с перцовым газом, но это оказалось неэффективным: однажды во время ограбления газ попал мне в лицо, и мужчина (поначалу были вылазки и на сильный пол. — Авт.), на которого мы напали, стал избивать меня. Поэтому решили перейти на биты.

И еще Белов поделился такой интересной деталью. Во время одного из первых нападений Шабанов стал учить его правильно орудовать битой. Показывал прямо на жертве — пьяном прохожем. “Вот гляди, — говорил он, нанося удар за ударом, — биту нужно держать двумя руками, а бить как бы снизу вверх”.

Впрочем, своеобразным боевым крещением новоиспеченного тандема стало вовсе не стандартное ограбление, а… заказное убийство. В 2001 году знакомый уголовник Лаврухин по кличке Лавруха предложил 29-летнему Белову и 24-летнему Шабанову убрать одного “плохого” бизнесмена за кругленькую сумму в долларах. Подельников вооружили пистолетом “ТТ” и обеспечили необходимой информацией о будущей жертве.

Незадолго до смерти предприниматель Черемисов, живший на Башиловской улице, почувствовал неладное: как вспоминают близкие, он очень нервничал и даже как-то признался, что его “заказали” и что в последнее время постоянно замечает за собой “хвост”.

Вечером 15 октября, когда Черемисов шел к подъезду с автостоянки, его уже караулил Белов (как установлено, он стрелял, а двое сообщников ждали поодаль). Одна пуля — в шею, вторая — в голову… Мужчина дотянул до больницы, но несколько часов спустя скончался.

Согласно договоренности с заказчиком, оружие убийцы должны были выбросить. Однако приберегли. Пистолет с тех пор хранился попеременно дома у Белова, Шабанова и их хорошего друга Михаила Карманова, который неоднократно участвовал в кровавых поездках как водитель. Забегая вперед, скажу, что Карманова судили вместе с напарниками, но доказать его непосредственное участие в убийствах не удалось.

Но, похоже, бита в качестве оружия подходила им гораздо больше.

Говорят, от “подвигов” Белова и Шабанова были в шоке даже повидавшие виды оперативники и прокуроры. Парочка действительно больше смахивала на карателей, чем на обычных грабителей, отбирающих у прохожих кошельки и сумки. Удар битой в висок. Слабая жертва (ведь в подавляющем большинстве нападения совершались на женщин) падает. Ее добивают уже на земле. Метят исключительно в голову. Случалось, от увесистых ударов биты ломались. Поэтому то и дело отморозкам приходилось покупать новые.

Таких нападений были десятки. Причем не только в излюбленном Ховрине, но и в других районах. Обычно действовали по законам жестокой логики: если грабили в районе Белова, то выезжали на машине Шабанова (чтобы никто не признал знакомое авто). А если недалеко от дома Сергея, свои “колеса” — “Жигули” 99-й модели — предоставлял, наоборот, Владимир.

Некоторые жертвы умирали сразу, иные — уже в больнице. И хотя потом обвиняемые будут утверждать, что никого убивать у них и в мыслях не было, суд, изучив все нюансы дела, сделает страшный вывод: убивать планировали всех. Просто некоторым жертвам везло, и они выживали, вопреки тяжелым травмам.

26.12.01. В тот день в семье Прокоповых бабушка и внучка с нетерпением ждали возвращения мамы, ведь Людмила обещала домочадцам принести что-нибудь сладкое. Возможно, торт…

Вечером пути Прокоповой и палачей пересеклись. Шабанов и Белов колесили по северу Москвы на “Опеле-Вектре” Белова. За рулем был он сам. Около 20.00 в одном из дворов по Фестивальной улице приметили прохожую.

Со слов самого Белова, все происходило так:

— Нам обоим нужны были деньги на празднование Нового года. Шабанов заметил промелькнувшую между домами женщину в рыжей шубе и сказал, что такая шуба подошла бы его матери. Я поехал следом за ней, обогнал ее и свернул за угол дома. Шабанов с битой пошел навстречу женщине. А я открыл переднюю правую дверь, выключил габариты и остался его ждать. Вдруг я заметил стоявших неподалеку мужчин и женщину, поэтому пошел за угол дома, чтоб его предупредить. Там я увидел женщину, стоявшую на коленях, и Шабанова, который пытался стянуть с нее шубу. Я крикнул ему, чтобы все бросал. Он оставил жертву, схватил ее сумочку, пакет и лежавшую на земле биту, после чего мы вернулись в машину и уехали. В пакете, который Шабанов забрал у женщины, были несколько йогуртов и хлеб.

Позже один из преступников вспомнит и про торт в прозрачной пластиковой упаковке…

Прокопову, лежавшую на спине в расстегнутой шубе, обнаружили прохожие. Под головой лужица крови, но еще дышит, пульс есть.

Вызвали милицию и “скорую”… Людмила умерла в больнице…

Из заключения врачей, осматривавших жертву:

“Два кровоподтека и ссадина правой лобной области, кровоподтек и ссадина спинки носа, две ушибленные раны левой височной области, ушибленная рана и ссадина левой ушной раковины, открытый перелом чешуи левой височной кости… ссадина в проекции угла нижней челюсти, двойной перелом нижней челюсти слева с разрывами слизистой рта, образующие открытую черепно-мозговую травму… Смерть наступила от отека и набухания головного мозга, обусловленного открытой черепно–мозговой травмой”.

25.01.02. Елена Фейдлер имела австрийское гражданство и постоянно жила за границей. Но умереть ей суждено было в России.

Женщина часто бывала в Москве — навещала больную мать. В очередной раз она прилетела 24 января. На следующий день вышла из дома рано: нужно было заехать в поликлинику, а потом повидаться с подругой…

Около 6.30 милиционеры, патрулировавшие окрестности Ховрина, заметили странную прохожую: еле идет, держится за голову, лицо залито кровью. “На меня напали, ударили чем-то тяжелым по голове и вырвали сумку. Они были на темной машине”, — с трудом выговорила раненая, и силы покинули ее... Фейдлер умерла в Боткинской больнице на следующий день…

Тем утром злодеи были на автомобиле Шабанова. Тот сидел за рулем, а бил жертву на этот раз Белов. Навар, найденный в сумочке Елены, оказался неплохим — 3000 рублей, 300 долларов и 100 евро.

20.02.02. Очередная жертва негодяев, пожилая москвичка Болотова, убитая в одном из дворов на Клинской улице, попалась им на глаза также случайно. Женщина засиделась до вечера у дочери — возилась с внуками. Около 21.00 бабушка засобиралась домой. “Как дойду, обязательно позвоню”, — пообещала уходя. Не перезвонила. Дочь стала набирать сама. Домашний не отвечал, мобильный был выключен…

А ее мать в это время убивали. Шабанов остановил “девятку” недалеко от прохожей, которая им показалась состоятельной. Белов вышел, приблизился к ней и стал наносить увесистые удары по голове, бил даже в глаза. Потом схватил вещи и — в машину.

Между тем, почуяв неладное, дочь со всех ног бросилась на улицу. Слишком поздно. Возле дома матери стояла “скорая”, вокруг толпа зевак. Женщина лежала на земле. Она уже не дышала.

22.02.02. Вечером подельники колесили на “Опеле” по центру Москвы. Увидели женщину за рулем джипа “Судзуки”. Решили поехать следом, а потом проследить и напасть. Но по дороге внедорожник оторвался. Убийцы не сдались, иначе они не были бы охотниками. Белов сменил напарника, пересел за руль. Какое-то время они катались по округе без дела и тут заметили зрелую женщину в дорогой шубе. “Немолодая, а выглядит хорошо, — рассудили уголовники. — Значит, следит за собой, значит, богатая”. По старой схеме обогнали жертву и остановились…

Около 23.30 жительница улицы Адмирала Макарова пошла выгуливать собаку. Выйдя из подъезда, увидела лежавшую на пешеходной дорожке женщину. Никаких вещей рядом не было — только шапка. Прохожая попросила незнакомку встать. Та лишь пробормотала что-то невнятное. Из затылка ее сочилась кровь. Собачница кинулась к окну, стала стучать и звать соседей с первого этажа…

Очередной жертвой оказалась работница отдела торговли и потребительского рынка управы “Левобережный”. Тем вечером ей пришлось задержаться на службе подольше — отмечали День защитника Отечества. Несчастная скончалась в 50-й горбольнице от открытой черепно-мозговой травмы, осложнившейся отеком-набуханием и дислокацией головного мозга.

Из заключения медиков:

“Обнаружены… кровоизлияния, ушибы головного мозга в проекции средней трети левой наружной височно-затылочной извилины, в области полюса и выпуклой поверхности правой височной доли, кровоподтек правого лобного бугра с кровоизлиянием в мягкие ткани, кровоизлияния в слизистую губ и разрывы слизистой губ, кровоподтеки правого угла нижней челюсти; вторичные кровоизлияния в стволовые отделы головного мозга на уровне моста, кровоизлияние в мышцу языка.”

Этот черный список можно продолжать, но стоит ли? Все преступления похожи, как близнецы — изощренной жестокостью, бесцеремонностью и какой-то поразительно наглой бравадой. Например, одну из убитых подонки приметили в магазине. Покупая батарейки, Шабанов “случайно” заглянул в кошелек расплачивавшейся посетительницы и заметил большую сумму денег. Дама вышла на улицу — они поехали следом. Путь лежал через безлюдный темный сквер. Там, возле мусорных баков, и напали…

Белов и Шабанов брали все что придется — косметику, мобильники, женские духи. Сумки выбрасывали. Похищенные сотовые сначала “проговаривали”, а потом сбывали на Митинском рынке. Что-то приносили домой. Супруги убийц как будто и не догадывались, что их благоверные — самые что ни на есть звери. “Я поехал бомбить”, — говорили убийцы женам, собираясь “на работу”. Правда, кого “бомбить” и как, не уточняли...

Сыщики все же вышли на Белова после одного из нападений, случившегося 27 февраля. Жертва этого преступления, кстати, осталась жива, но тем же вечером отморозки убили другую прохожую… Домой к Владимиру нагрянула милиция. Однако он успел выпрыгнуть из окна, вскочил в “Опель” и скрылся.

Когда задержали Шабанова, тот не стал отпираться. Позже самолично пометил в тетради следователя места нападений. Но сразу заявил: “Я никого не убивал, а только подвозил подельника к местам расправ”.

Белова таки отловили. При задержании он сказал, что “все понял”, попросил, чтобы его убили, и расплакался. Владимир был более откровенен, чем Шабанов. И, похоже, ничего не отрицал (кроме своей роли палача в убийстве бизнесмена). “Мне даже не нужно было задавать ему вопросы — он сам все рассказывал”, — вспоминала потом следователь ОВД “Коптево”. В беседах со стражами порядка Владимир все время твердил одно: убийства, мол, воспринимал как работу. Например, мясника. Это, мол, у него в крови с самого рождения…

Правда, потом Белов станет уверять, что все показания, которые давал в милиции, он сделал под действием наркотиков. Их, мол, ему кололи опера. Но доказательств этому не нашлось, скорее всего подобные россказни — банальное хватание за соломинку.

Трогательная деталь: иномарку Белову купила мама. Впоследствии она будет до последнего выгораживать сына: “Был всегда нормальный, а как посидел в камере, сразу изменился — лицо раздуто, меня не узнает… А с Шабановым этим он и водиться-то никогда не хотел. И бит никаких в его машине я не видела”…

Этой зимой прошел первый процесс над Беловым, Шабановым и их приятелем Кармановым. Их судили за 6 убийств и три покушения на убийство, когда жертвы чудом выжили. Карманову, официально не замешанному в убийствах, дали 5 лет (за хранение оружия). Шабанову — двадцать. “Ховринского маньяка” Белова мы, хочется верить, не увидим никогда. Он получил пожизненный срок…

Между тем Мосгорсуд рассмотрел далеко не все нападения парочки убийц. Ведь, по подсчетам сыщиков и словам самих преступников, нападений было порядка 70—80 (кстати, возможно, не все жертвы обращались в милицию). Остальные “подвиги” садистов еще только предстоит изучить судьям. А значит, родственники искалеченных и убитых ими жертв не скоро забудут о своем горе.

P.S. Удивительный парадокс. Жены всех троих осужденных вовсе не отвернулись от своих благоверных. Какая там женская солидарность! О мести за слабый пол речи не идет и в помине… Напротив, дамы регулярно просят свиданий. Более того, слышала, у одного из подельников объявились сразу две зазнобы, пожелавшие официально с ним расписаться. У кого именно — не скажу, дабы не делать ему рекламу.