С Леонидом Парфеновым ведущего программы “Страна и мир” Алексея Пивоварова не сравнивал только невнимательный зритель. Те же интонации, те же манеры и жесты… Сам Пивоваров по этому поводу не комплексует, считая, что сохраняет традиции парфеновской школы.
— Полтора года назад “Страна и мир” удивила зрителей тем, что в новостной передаче рассказывали анекдоты. В последнее время их не слышно…
— Мы искали свой формат, и вначале у нас было много того, от чего мы впоследствии отказались и вспоминаем с усмешкой. Сейчас наконец мы подошли к тому, чего хотели: правильный баланс традиционных новостей и того, что принято называть “инфотеймент”.
— С какими сложностями пришлось столкнуться?
— Для меня все было внове, поскольку я никогда не работал ведущим и никогда не руководил коллективом больше съемочной группы. В этом смысле все было непросто.
— Значит, вы и Антон Хреков в программе — начальники?
— Отчасти да — но лишь в той мере, в какой любой ведущий отвечает за свой выпуск и за людей, которые с ним работают. На НТВ с самого начала так сложилось, чтобы ведущий был еще и руководителем своей бригады. Это позволяет и выпуск делать более авторским. Так что последние полтора года одну неделю мы ведущие, а другую — корреспонденты.
— Вы не считаете, что участок работы “на передовой” уже следует отдать подчиненным?
— Это очень условное разделение, что ведущие иерархически выше корреспондентов. К примеру, обычный ведущий может только просить о чем-то звездного корреспондента, “первое перо”. У нас вообще в подчинении нет корреспондентов, поскольку они в ведении главного редактора. Составляется график для всей редакции, и в зависимости от этого мы предлагаем им что-то сделать для нас. К тому же мне интересна работа корреспондента, мне это нравится. Это то, что я умею и хочу делать.
— Девушки-соведущие принимают участие в информационном наполнении программы?
— Консультативное.
— Получается, они исключительно ведущие?
— В большей степени, чем мы.
— Асет за прошедшее время заметно прибавила в профессиональном плане, вам стало легче с ней работать?
— Намного. Она вообще молодец. Даже не потому, что для интервью, и не потому, что она моя коллега.
— За время существования “Страны и мира” уже второй раз меняется руководство НТВ. Как это отражается на программе?
— Каждый новый руководитель приходит со своими представлениями о том, чем он собирается руководить. По-другому не бывает, это нормально. Скажем, с Кулистиковым у нас получился очень, на мой взгляд, плодотворный диалог. Намного лучше того, что был с его предшественником. Мы себя чувствуем в совершенно профессиональной среде, и нет необходимости объяснять какие-то прописные истины.
— Каких сюжетов точно не будет в программе?
— Темы, которыми мы не будем заниматься, ограничены только нашим форматом. Скорее всего мы не будем рассказывать о вечеринке на нудистском пляже.
— Вам не кажется, что “Страна и мир” — это ежедневный выпуск “Намедни”?
— Нет. “Намедни” — это стиль, бренд, коллектив и проч. Леонида Парфенова. Без него “Намедни” не может быть по определению. Может быть только “голимая намеднивщена”, как это мы между собой называем, — это просто прямые попытки подражать, попугайство и глупость. То есть подражать Парфенову, конечно, можно, но сделать так, как он, нельзя. Понятно, что стилистически мы были близки, потому что он был руководителем программы, конструкторским бюро. Собственно, и сейчас мы продолжаем советоваться с ним по каким-то стратегическим вопросам. Я, например, часто звоню, спрашиваю его мнение. Мне оно очень важно по-прежнему. “Страна и мир” были отпочкованием не столько от “Намедни”, сколько новым проявлением парфеновской школы. И в этом смысле мы сохраняем преемственность.
— Смотрю, вы прямо-таки культивируете “парфеновский” стиль?
— Мы вышли из его школы. Парфенов — единственный человек в информационной тележурналистике, кто создал свою школу. Не то что привлечь к работе нескольких хороших журналистов, но именно создать школу. Эти люди не просто копируют его стиль. Андрей Лошак, Юля Варенцова, Антон Хреков — все, кто работал в “Намедни”, самостоятельные авторы. Но они во многом ученики его школы.
— Если “Намедни” без Парфенова не “Намедни”, относится ли то же самое к “Стране и миру”?
— Мне сложно представить “Страну и мир” с другими ведущими. Можно оставить бренд и посадить других людей, но будет ли это “Страна и мир” в ее нынешнем виде… Думаю, нет. Это будет другая передача с тем же названием.
— Самый сложный эфир помните?
— Их много было.
— Для вас аврал — норма?
— Как мне кажется, мы хорошо себя подготовили к авралам. Несколько раз было так, что за два-три часа до эфира что-то случалось. Из того, что помню, — убийство Юшенкова. И летело к черту все. Приходилось заново начинать работу над выпуском, а все, что мы делали весь день до того, просто аннулировалось. Это очень большой драйв, адреналин — от этого получаешь очень большое удовольствие.
— Как от работы отдыхаете?
— Этот вопрос меня всегда ставит в тупик. Наша работа, как это называют в туристических фирмах, “all inclusive”. В том смысле, что когда едешь в командировку в Италию, то там много и напряженно работаешь. Но по вечерам идешь в ресторан на Пьяцца Навона или едешь в Венецию в выходной день. Это работа или отдых? Это и то, и другое. Эта работа все время пытается захватить тебя всего, и если ты ей даешь это сделать, есть масса возможностей отдыхать внутри.
